Конец игры - Малиновская Елена Михайловна. Страница 37

Ронни тут же шагнул в разноцветную метель междумирья, словно только дожидался этих слов. Высочайшая щелкнула пальцами, и телепорт послушно схлопнулся. Затем она медленно перевела взгляд на Далиона, и тот неожиданно устыдился своих мыслей по поводу возможного безумия Высочайшей. Глаза женщины смотрели так прямо и открыто, что невольно хотелось улыбнуться в ответ.

– А я ведь помню тебя, предатель, – почти ласково протянула Эйра. – Ты был неплохим родичем. Чрезмерно вспыльчивым и обидчивым, но все же. Почему ты сбежал?

– У меня есть имя! – напомнил Далион. – И вы его слышали.

– Имя – это лишь набор звуков, а «предатель» отражает мое отношение к тебе. – Высочайшая позволила себе мгновенную торжествующую усмешку. – И все же, почему ты сбежал? Неужели малышка, с которой так сурово обошлись на инициации, уговорила тебя? Не верю. Эмоции – эмоциями, но ты никогда не любил ее. Только жалел.

– Почему сбежал? – машинально повторил Далион, пропустив мимо ушей упоминание об Ирре. – Сложно сказать. Мне казалось, что за горизонтом меня ждет новый мир. Более справедливый, более добрый, более щедрый. Я устал от постоянной борьбы в Академии. От того, что нельзя верить никому, кроме себя. И даже себе не всегда можно. Что любой может обмануть и предать, а виновата будет лишь твоя чрезмерная доверчивость. Хотелось иного. Жить не так, будто у тебя каждый день – последний, а так, будто смерти нет. Вновь поверить в дружбу и любовь. Убедиться, что кроме вражды и ненависти в мире есть и другие чувства. И можно не только прислуживаться, но просто служить согласно своим убеждениям и чести. Наконец, обрести эту самую честь, которая навсегда останется с тобой, если ты ее не предашь.

– Довольно!

Далион вздрогнул от громкого окрика. А Эйра в свою очередь согнулась в кресле от непонятного спазма. Хватанула воздух открытым ртом и судорожно вцепилась в подлокотники, словно пережидая приступ мучительной боли.

– Вам плохо? – Далион испуганно покачнулся по направлению к женщине. Еще не хватало, чтобы она умерла сейчас, когда рядом с нею только старшая гончая. Тогда точно не избежать обвинений в убийстве.

– Все в порядке. – Эйра с трудом выпрямилась. Провела тыльной стороной ладони по рту, пачкая ее в крови, выступившей на губах. Заметив это, недовольно хмыкнула и быстро вытерла руку носовым платком, который достала из складок темного шерстяного платья.

– Вы больны, – скорее утвердительно, чем вопросительно протянул Далион. Сощурился, призывая на помощь магическое зрение, и тут же отвел взгляд. Вокруг женщины черным пятном разливалось дыхание смерти. Удивительно, что она еще в сознании, а не лежит в беспамятстве на кровати, отсчитывая свои последние дни, а то и часы.

– Я не имею права умереть, пока жив император, – ответила Эйра на невысказанные вслух мысли гончей. – К сожалению, у меня нет достойного преемника. Я готовила на эту роль Риену, Высокую, которая заплатила своей жизнью за побег Эвелины из Академии. Но ее убил император, целясь в мою племянницу. В моем роде больше нет магов подобного уровня. Значит, если я умру, вся моя сила перейдет к Дэмиену, и начатое мной сопротивление станет бессмысленным. Только Высокий мог бы перехватить накопленную мною энергию и стать новым Высочайшим рода Доры.

– Понятно, – обронил Далион. Признание Эйры напугало его. Значит, судьба Эвелины в буквальном смысле слова висит на волоске? Эйра и так чересчур задержалась в этом мире. Едва только она сдастся на милость судьбе и отправится в Чертоги Предначертанного, как Дэмиен станет единственным наместником всех богов на земле. Пять родов перестанут существовать. И ничто больше не помешает императору осуществить пророчество Дарина Проклятого.

– Кто-нибудь еще знает? – отрывисто спросил Далион.

– Зачем? – Высочайшая слабо пожала плечами. – Ты хочешь, чтобы мои люди потеряли последнюю надежду на победу? У нас и так нет шансов. Ронни прав, моя идея изначально была обречена на провал.

– Кстати! – Далион встрепенулся, услышав про имперца. – Что тебе мешает передать силу Ронни? Он – Высокий маг, следовательно, сумеет с ней совладать.

– Он не из моего рода, – кисло поморщившись, перебила его Эйра.

– Но это лучше, чем преподнести Дэмиену на блюдечке победу.

– Ронни… – Эйра с усилием поднялась и неторопливо прошлась по комнате, шаркая ногами. – Над нашими двумя родами довлеет какой-то рок. Почему огонь и вода оказываются постоянно вместе? Сейчас только два рода сохранили некоторое подобие существования. Мой и Ронни. Если я передам силу ему, то тем самым обреку на забвение свое семейство. Оно просто перестанет существовать. Превратится в предание седой старины, словно его никогда и не было.

– Если ты не передашь свою силу, то обречешь оба рода на уничтожение, – справедливо заметил Далион. – Вряд ли Дэмиен после твоей гибели проявит милосердие к тем, кто сопротивлялся ему так долго.

Эйра остановилась напротив маленького окошка. Провела пальцем по запотевшему стеклу, вырисовывая символ равновесия – два круга, один чуть смещен по отношению к другому. Далион нахмурился при виде знакомой эмблемы. Именно этот знак был выжжен клеймом на запястье Эвелины как доказательство особого внимания императорского рода.

Женщина полюбовалась своим рисунком и одной резкой линией перечеркнула его. Затем обернулась к мужчине и с достоинством взглянула ему в глаза.

– Людям свойственно надеяться, – глухо произнесла она. – Возможно, сумасшедшая затея Ронни все же увенчается успехом. Я обещаю дожить до последнего дня весны.

Далион скептически изогнул бровь, еще раз посмотрев на черное марево смерти вокруг женщины. Не доживет, точно не доживет. Она уже одной ногой в могиле. Просто удивительно, как ей удается так долго обманывать богов.

Однако продолжить разговор им не удалось. Эйра повелительно взмахнула рукой, плетя в воздухе сложную линию чар, которые вспыхивали и тут же гасли, осыпаясь холодными искрами на пол. А через секунду в дальнем углу комнаты вновь раззявил пасть между мирами телепорт, через который в комнату ввалился Ронни, а за ним и Нор с Райей.

– Что-то долго ждать пришлось, – недовольно заметил имперский маг, отряхивая напитавшийся влагой теплый плащ. – Я уж испугался, что ты решила не пускать меня больше в свою обитель.

– Я никогда не нарушаю данного слова. – Эйра с вызовом посмотрела на старшую гончую, будто убеждаясь, что он понял потайной смысл ее фразы. Далион в ответ предпочел отвести глаза. Упрямая старуха! Знает ведь, что ходит по самой грани, но все равно не сдается. Пытается убедить себя, что сможет противостоять самой смерти.

В комнате, и без того маленькой, с появлением имперца и младших гончих сразу же стало тесно. Нор и Райя робко топтались у дальней стены, невольно задевая друг друга руками. Ронни протиснулся мимо них к креслу, в которое успела вернуться Эйра, и язвительно поинтересовался:

– Любезнейшая, тебе не кажется, что нам стоит переместиться в более подходящее помещение? Или для приема почетных гостей в твоем доме служат лишь темные неудобные каморки, где даже сесть негде? И потом, я зверски проголодался. Думаю, остальные тоже не слишком сыты. Надеюсь, ты снизойдешь до озябшего родственника и его спутников и выделишь им пару тарелок горячей похлебки? А потом уже поговорим серьезно, в присутствии всех членов нашего отряда.

На бесстрастном лице Эйры не дернулся ни один мускул от развязного тона Ронни. Женщина рассеянно взъерошила седые волосы и наконец кивнула.

– Хорошо, – негромко сказала она. – Продолжим наш разговор после обеда. Или раннего ужина, что будет более соответствовать истине.

Далион удовлетворенно откинулся в глубоком кресле и с настоящим наслаждением положил гудящие от усталости ноги на невысокий пуфик, предназначенный для подобных целей. Эйра, выполняя свое обещание, приказала родичам накормить гостей, а затем проводить в каминный зал. Впрочем, залом это помещение можно было назвать с большим трудом. Оно оказалось лишь немного просторнее комнаты, в которую они угодили после телепорта, но, несомненно, гораздо более уютным. На полу лежал пушистый ковер – настоящая роскошь для этих мест. Под потолком плавал магический шар, разгоняющий лиловые вечерние сумерки. Плотные вышитые гардины, защищающие от сквозняков, надежно прикрывали узкие окошки, более похожие на бойницы в стене. Три кресла полукругом стояли рядом со столиком. Далион удивленно вздернул брови, когда увидел на нем неказистые глиняные кружки и – в противовес – бутылку драгоценнейшего вина с южных окраин империи, такую старую, что это было ясно даже по внешнему виду.