Конец игры - Малиновская Елена Михайловна. Страница 4

Наконец карета в последний раз подпрыгнула на брусчатой мостовой и свернула на широкую ровную дорогу, которая вела к императорскому дворцу. Это был финальный отрезок пути.

Эвелина закрыла глаза и крепко стиснула кулаки, пытаясь совладать с приступом удушливого страха. Она не могла видеть, но чувствовала, как растет впереди громада дворца, словно желая обрушиться на голову случайного путника.

– Скоро будем, – в пространство, ни к кому не обращаясь, произнес Ронни. И накрыл своей ладонью руку Эвелины, словно пытаясь приободрить.

Девушка поморщилась и осторожно высвободилась. Ей не нужно было сейчас сочувствие. Ей необходима помощь, и помощь действенная. Только вот откуда ее ждать?

Медленно, как во сне, за окнами кареты проплыли огромные дворцовые ворота. Повозка дернулась и остановилась, а по внутреннему двору пронесся звучный окрик одного из стражников, усиленный эхом.

Ронни потянулся было открыть дверцу, но Лутий чуть заметно качнул головой.

– Подожди, – негромко произнес мужчина. – Пусть охрана перегруппируется.

Эвелина печально хмыкнула. Надо же, какие предосторожности, и все из-за нее одной. Можно сказать, она чувствует себя польщенной.

Нестерпимо долго потянулись минуты ожидания. Лутий сидел, прижавшись к дверце кареты и словно прислушиваясь к чему-то. Неожиданно он, будто услышав некий приказ, встрепенулся и широко распахнул дверцу. Вышел наружу первым, настороженно огляделся и только после этого протянул Эвелине руку.

Пальцы Лутия до синяков стиснули тоненькое запястье девушки. Но Эвелина не заметила чрезмерного усердия мужчины. Она напоминала сейчас натянутую до предела тетиву – тронь, и та оборвется с жалобным звоном. Все, чего беглянка так страшилась в последние месяцы, сейчас должно было исполниться. Она проиграла, проиграла окончательно и бесповоротно.

Двор императорского дворца был заполнен воинами Пятого рода. Белый цвет, сливаясь со сверканьем снега, слепил глаза. Белое, все вокруг белое. Ни малейшего вкрапления другого цвета или оттенка. Будто весь мир выцвел, превратившись в свое блеклое подобие.

Лутий крепко и больно держал девушку под локоть, не позволяя той ни на миг замедлить шаг. Он просто протащил ее по двору, не обратив ни малейшего внимания на слабое сопротивление. Позади хрустел снег под торопливыми шагами Ронни. И этот звук неожиданно успокоил Эвелину, напомнил ей, что она еще жива, а значит, ничего непоправимого не случилось.

– Я сама, – хмуро сказала девушка, попытавшись вырваться из цепкой хватки Лутия. Тот изумленно приподнял бровь, но все же отпустил беглянку. Эвелина глубоко вздохнула, несколько нервно одернула свитер, не спасающий от морозной погоды, и первой вступила под своды императорского дворца.

Они долго шли по бесконечным переходам и коридорам, топча сапогами тончайшие дорогие ковры, пока, наконец, не остановились у неприметной двери. От остальных она отличалась лишь наличием двух дюжих стражников, стоявших по обе стороны от нее.

– Пропустить! – скомандовал Лутий, незаметно оттесняя девушку назад.

Стражники согласно кивнули и предупредительно распахнули перед ними дверь. Лутий сделал шаг вперед, потом удивленно оглянулся. Эвелина замерла на пороге, чувствуя, что не в силах двигаться дальше. Ноги словно приросли к полу. Обостренный от волнения нюх уловил знакомые нотки терпких благовоний, принесенные из кабинета легким сквозняком. От этого к горлу подступила тошнота. Словно беглянка вновь оказалась в одном из безумных кошмаров, которые так мучили ее первое время после бегства из Академии. Но девушка точно понимала, что на этот раз ей не удастся пробудиться от дурного сна. Потому как все происходило наяву.

– Смелее, – прошептал Ронни, настойчиво подталкивая ее в спину. – Девочка моя, смелее. Ты почти на месте.

Эвелина зло посмотрела на дядю, но промолчала. Послушно сделала шаг вперед. Тут же за спиной заскрипела дверь, отсекая ее от остального мира.

В комнате, из окон которой открывался замечательный вид на приютившийся в низине город, было светло. Прямо напротив двери за широким столом кто-то сидел. Девушка сощурилась, безуспешно пытаясь разглядеть – кто именно. Дневной свет бил прямо в глаза, позволяя лишь разобрать общие очертания фигуры, но никак не лицо.

– Ваше величество, – подтверждая худшие опасения, произнес Лутий, склоняясь в глубоком поклоне. – Ваше приказание выполнено. Эвелина из рода Старшего Бога доставлена во дворец.

– Хорошо, – раздался негромкий голос, от звука которого девушка вздрогнула, словно от удара. Его обладатель встал и отошел к окну. С небольшим усилием задернул занавеску. В комнате сразу же воцарился приятный полумрак. Эвелина моментально опустила глаза, не желая даже на мгновение встретиться взглядом с хозяином комнаты. Иначе она была не уверена, что сумеет удержать себя в рамках приличий и не забьется в истерике.

– Кто нашел ее? – Судя по небольшому шороху, император подошел ближе и остановился рядом с девушкой. Она упорно смотрела в пол, не позволяя себе ни на миг отвлечься от разглядывания замысловатого узора тканого вручную ковра.

– Я. – Вперед выступил Ронни. – На моем корабле она и прибыла в Доргон.

– Хорошо, – снова повторил Дэмиен. – Это очень хорошо для рода Старшего Бога. Ты понимаешь, о чем я, Ронни.

Девушка услышала, как мужчина с заметным облегчением вздохнул. И на миг ей стало жалко его. Наверное, это был очень суровый и жестокий выбор: или существование всего рода, или жизнь племянницы. Может ли она теперь обвинять дядю в малодушии?

– Были какие-нибудь трудности в деле? – От пристального взгляда императора у Эвелины начала болеть голова. Первые несмелые молоточки мигрени пока еще робко стукнули в висках.

Ронни замешкался с ответом. Это подарило беглянке секундную передышку. Дэмиен озадаченно мигнул и бросил на мага тяжелый изучающий взгляд.

– Так были или нет?

– Были, – глухо признался мужчина. – Но эта долгая история.

– В таком случае пока погодим с нею. – Император сделал еще один шаг вперед. Эвелина с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться. Она теперь стояла так близко от Дэмиена, что чувствовала, как бьется его сердце. Перекидыш, дремавший глубоко внутри девушки, недовольно заворчал, почуяв достойного противника.

– Эвелина. – Император провел тыльной стороной ладони по щеке своей бывшей ученицы. Затем мягко, почти нежно взял ее за подбородок и заставил поднять голову.

От легкого прикосновения кожа запылала, будто от удара. Девушка стиснула зубы, не желая выдать свои эмоции даже случайным звуком, и наконец-то посмотрела на императора.

Он нисколько не изменился с момента их последней встречи. Эвелина понимала, что с того несчастливого дня прошло не больше полугода. Но почему-то ей казалось, будто император обязательно постареет и подряхлеет. Слишком многое произошло за это время.

Но нет, ее ожидания не оправдались. Сердце замерло, пропустив один удар, а потом зашлось в бешеном ритме, когда девушка заглянула в такие знакомые и пугающе холодные прозрачные голубые глаза. Светлые волосы растрепались, словно император небрежно взъерошил их. Пожалуй, только властные морщины, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта, стали более глубокими.

– Эвелина. – Император позволил себе небольшую улыбку. – Это в самом деле ты. Ты даже не представляешь, как я счастлив тебя видеть.

– А вы даже не представляете, как я несчастлива снова находиться здесь, – прошипела девушка, ощутив такую знакомую и спасительную ярость где-то глубоко внутри себя.

Позади испуганно кашлянул Ронни, явно не ожидавший подобной реакции от племянницы. Лутий в свою очередь неодобрительно качнул головой, но промолчал.

– Узнаю дикого зверька, которого я некогда приручил. – Дэмиен тихо рассмеялся. – Не думал, что уроки послушания так быстро забываются. Впрочем, у нас будет целая вечность, чтобы повторить их.

Эвелина криво ухмыльнулась, с трудом выдерживая равнодушно-оценивающий взгляд императора. Она понимала, что поступает сейчас, мягко говоря, неразумно. Не стоит злить и выводить из себя того, в чьих руках находится твоя жизнь. Но ничего не могла с собой поделать. Слишком горько было ей вспоминать, чего и кого именно она лишилась по воле этого человека.