Конец игры - Малиновская Елена Михайловна. Страница 43

Вечерние посиделки затянулись допоздна. Крепкое вино дурманило голову, заставляло забыть о проблемах. Кажется, Далион о чем-то долго спорил с Ронни, убеждая его, что магия – зло, которое делит людей на достойных и недостойных. Мол, боги жестоко подшутили над своими детьми, когда одним даровали милость небес, а других, зачастую более достойных, игнорировали. Имперец в свою очередь с сарказмом кривился и то и дело вставлял ядовитые замечания, суть которых сводилось к одному: человек не способен понять и оценить замысел высших сил. Поэтому нечего пенять на богов. Без них в этом мире воцарился бы сущий беспорядок.

Потом Ронни долго рассказывал о некой девушке, в которую, как понял Далион, он был влюблен. Ее звали Эльзой. Имя царапнуло гончую смутным воспоминанием. Вроде бы, Далион когда-то слышал его. Но пьяные мысли разбегались и путались при любой попытке сосредоточиться. Поэтому мужчина плюнул на это и просто слушал Ронни.

– У нее были золотые волосы. – Маг сидел с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене. – Золотые волосы и голубые глаза. Ах, какая же она была красивая! И упрямая. Ну почему, почему она выбрала не меня, а моего брата? Элдриж всегда был трусом. Он погубил ее.

Далион беспокойно заворочался, комкая подушку под локтем. Уж не о родителях ли Эвелины рассказывает Ронни?

– Если ты ее любил, то почему отпустил? – спросил он.

– Потому что с ним она была счастливей, чем со мной, – глухо ответил Ронни. – Если действительно любишь – надо уметь жертвовать. Пусть даже собственными чувствами.

А через миг, вновь приложившись к бутылке, маг уже глупо хихикал, рассказывая товарищу про некие пикантные приключения, которые произошли с ним некогда при императорском дворе. И Далион никак не мог понять – когда именно Ронни был настоящим. Когда с затаенной болью говорил про несчастливую любовь юности, или теперь – когда нарочито весело смеялся над своими не всегда пристойными похождениями.

Выспаться в ту ночь им так и не довелось. Едва они допили бутылку, пожелали друг другу добрых сновидений и потушили свечи, как дверь беззвучно открылась и на пороге появилась смутная тень. Она немного помедлила при входе, затем осторожно двинулась вперед. Но тут же споткнулась о кровать Далиона и с оглушающим грохотом рухнула на пол, издав при этом совсем неподобающие нематериальной тени ругательства.

– Нор! – Над постелью Ронни вспыхнули и тут же погасли голубые огни атакующего заклинания. – Тебе жить надоело?

– Извините, – смущенно произнес юноша откуда-то с пола. – Я не хотел вас будить.

– Что-то незаметно. – Далион с тяжким вздохом зажег маленький магический огонек, который без проблем осветил тесную комнатку. С приглушенным болезненным восклицанием Нор поднялся с пола и подошел к своей кровати. Сел на нее и немного дрожащей рукой попытался пригладить встрепанные волосы.

– Почему у Райи не остался? – отрывисто спросил Ронни, с интересом глядя на изрядно смущенную младшую гончую. – Неужто она тебя выгнала?

– Нет. – Даже в мерцающих красноватых бликах магического пламени было заметно, как Нор покраснел. – Просто я решил, что вы будете волноваться. Ну и потом, как-то некрасиво… Что бы подумали слуги, которые пришли бы нас будить?

– Слуг в роду Младшей Богини нет, – хмуро буркнул Ронни. – Одни воины, которые, уверяю тебя, прекрасно знают, чем мальчик и девочка могут заниматься ночью. И их этим не смутить.

– Давайте спать! – взмолился Далион, взбивая подушку. – У меня еще хмель в голове гуляет. А завтра предстоит тяжелый день.

– Давайте, – легко согласился Ронни, небрежным движением пальцев гася плавающий над потолком огонек. – Надеюсь, больше к нам в гости никто не придет.

Нехитрое пожелание мага исполнилось. Остаток ночи для гостей замка прошел спокойно. Далиону почудилось, будто он только-только закрыл глаза, как кто-то уже настойчиво потряс его за плечо.

– Вставайте! – нестерпимо звонко вскрикнул юный голосочек под ухом. – Отец просил разбудить вас.

Далион с трудом разлепил один глаз и сдержал рвущееся с уст грязное ругательство, поскольку увидел перед собой дочку Тингора.

– Предусмотрительный у тебя папаша, – глубокомысленно заметил Ронни с соседней кровати. – Тебя послал. Знал, поди, какими словами мы его встретим.

– То есть? – Девчушка нахмурилась.

– Не обращай внимания. – Ронни отмахнулся от вопроса и сел. Тут же со стоном схватился за голову. – Кажется, гончая, мы вчера переусердствовали с выпивкой.

Далион ответил на его слова приглушенным вздохом. Перед глазами, несмотря на недолгий сон, все еще двоилось. В висках поселилась свинцовая тяжесть. Во рту ощущался столь омерзительный привкус, будто накануне им довелось отужинать тухлыми отбросами.

– Отец сказал, что вас ждет завтрак, – проговорила девчушка, озадаченно глядя на недовольных столь радушным приглашением гостей. – Очень сытный завтрак.

Далион гулко сглотнул. К горлу подкатил комок тошноты. Кажется, есть он сейчас совершенно не хочет.

– Замечательно, – диссонансом врезался в разговор довольный голос Нора. – Я так проголодался, что дракона готов съесть!

– Убей своего ученика, пока это не сделал я сам, – попросил Ронни, растирая лоб в тщетной попытке унять головную боль. – Как можно утром быть таким жизнерадостным?

Далион ответил невнятным мычанием в знак согласия. Затем смерил недоумевающего Нора тяжелым взглядом и шепотом пригрозил:

– Еще раз что-нибудь скажешь громче мышиного писка – пожалеешь! Понял?

Нор благоразумно ограничился одним кивком.

Тингор, видимо, понял, в чем причина дурного настроения и самочувствия гостей. По крайней мере, по губам воина скользнула понимающая ухмылка, когда он увидел хмурые и несколько помятые лица Далиона и Ронни. Но он ничего не стал говорить. Лишь что-то шепнул девушке, которая сноровисто собирала нехитрую снедь на стол. Та кивнула и вытащила из подсобки здоровую банку, в которой плескался мутная жидкость.

Далион и Ронни, не сговариваясь, переглянулись и мучительно скривились. Выпитое накануне никак не желало улечься в желудке.

– Это не спиртное, – предупреждая их возможные вопросы или возражения, произнес Тингор. – Попробуйте. Станет легче.

Далион долго принюхивался к странному напитку, не желая вновь попасть впросак. Затем настороженно лизнул каемку кружки. На кончике языка тут же поселилась приятная кислинка, смешанная с солью.

– Пейте, – уловив сомнения гостей, великодушно предложил Тингор. – Вам станет легче. Слово чести.

После подобного продолжать сомневаться было как-то глупо и даже опасно. Еще нанесешь смертельную обиду недоверием радушному хозяину. Поэтому Далион смело отхлебнул из глиняной кружки. Прохладный кисло-соленый напиток приятно пощекотал горло. Тошнота, мучившая гончую все утро, моментально улеглась. Немного рассеялась и тяжесть в голове. Даже проснулось некое подобие аппетита.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Далион воина. – Это было очень кстати.

– Не за что. – Тот весело пожал плечами. – Поверьте, мы знаем, каково это – после шумной пирушки сразу же идти в бой.

После этой фразы Далиону невольно стало не по себе. По спине пробежал неприятный холодок, заставивший поежиться, словно кто-то взглянул на него недобрым взглядом.

После завтрака, который прошел в полном молчании, если не считать перешептываний Нора и Райи, гостей вновь пригласили на крепостную стену. На этот раз младшие гончие не стали отказываться от прогулки, а Далион, памятуя о холоде и ветре, которые царили за надежными стенами замка, приказал своим подопечным тепло одеться. И сам накинул себе на плечи меховой плащ. Последовали его примеру и остальные.

Старшая гончая полагала, что прогулка, как и в прошлый раз, пройдет без посторонних. Вероятно, Тингор просто захотел при дневном свете показать им линию укреплений замка. Тем большим было его удивление, когда при выходе на крепостную стену их встретила сама Высочайшая. Она была на удивление легко одета. Лишь ярко-алое шелковое платье, выглядевшее неуместно на старой женщине, билось лепестком неведомого цветка в объятиях сильного ветра. Седые пряди растрепались, падая в беспорядке на морщинистое лицо.