Конец игры - Малиновская Елена Михайловна. Страница 67

– Н-да, – резюмировал император. – Зря я это сказал. Но ты вынудила меня. Дорогая, успокойся. Я не намерен предпринимать каких-либо шагов до дня, посвященного ритуалу очищения. Сейчас у меня действительно нет ни времени, ни сил, чтобы заняться тобой. Так что расслабься и вздохни с облегчением. Хотя бы на ближайшие полтора месяца. Давай не будем портить друг другу предстоящий прием.

– Вот как? – с вызовом спросила Эвелина. – Не боитесь, что я устрою скандал? На весь дворец буду кричать о том, что вы задумали сделать. Обвиню вас в поведении, недостойном настоящего мужчины!

Девушка внезапно поперхнулась, когда поймала тяжелый немигающий взгляд императора. Тот смотрел так, будто видел перед собой не человека, но нечто жалкое и ничтожное.

– Если ты посмеешь это сделать, то наш договор окажется в тот же миг расторгнутым, – медленно, чеканя каждое слово, проговорил император. – Одно слово против меня на приеме – и сразу же после него ты окажешься в моей постели. Пусть даже мне придется приказать слугам держать тебя всю ночь. Хотя полагаю, я справлюсь и собственными силами. Тебе ясно, моя дорогая?

– Да, – чуть слышно выдохнула девушка. Отвернулась, чувствуя, как на глазах закипают слезы. Стоило ли начинать этот разговор и портить себе удовольствие от прогулки?

– Извини, – намного более ласково попросил Дэмиен. – Это моя вина. Не стоит огорчаться.

«Не стоит огорчаться», – Эвелина печально усмехнулась, услышав это. Легко сказать, но трудно сделать. Интересно, что задумал император? Почему он то строго осаживает ее, то в следующий же момент начинает просить прощения? Как будто сам не определился, как ему следует себя вести с пленницей. И словно ему неприятно то, что надлежит сделать.

– Эвелина… – Император мягко взял девушку за плечи и развернул лицом к себе. Прошептал, глядя ей в глаза. – Если бы у меня была возможность решить это дело миром… Честное слово, я бы многое отдал за нее. Скажи, быть может, ты согласишься пойти на это в обмен на что-то? Деньги не предлагаю, это слишком банально и пошло. Но я готов дать тебе все что угодно. Положение в обществе, редчайшие драгоценности, земли. Только намекни. Существуют травы, которые позволят ограничиться всего одной ночью. Не более. Или я настолько противен тебе?

– Вы не противны мне. – Слова застревали в горле. – Ваше величество, вы знаете, что одно время я не замечала никого, кроме вас. Жила только вами. Пошла бы ради вас в пыточные Младших Богов. И… И я боюсь. Боюсь, что стоит мне лишь раз уступить вам, как я сломаюсь. Стану вашей преданной тенью, блеклым подобием прежней Эвелины. Скажите – сумеете ли вы сохранить уважение ко мне, если я соглашусь на ваше предложение?

Император отвел глаза. Горькая улыбка тронула уголки его губ, отвечая на вопрос девушки лучше каких-либо слов.

– Я так и думала. – Эвелина мягко повела плечами, скидывая руки Дэмиена. – Хуже того, я сама себя перестану уважать. И зачем мне тогда будет жить?

– Почему так? – тихо спросил император. Он стоял так близко от девушки, что та чувствовала его мятное свежее дыхание на своих губах. – Почему так, Эвелина? Почему мы не можем быть вместе? Почему мы должны воевать друг с другом? Ты же любила Далиона. Чем он был лучше или достойнее меня?

– Тем, что он был слабее вас. – Эвелина постаралась, чтобы и тени эмоций не отразилось на ее лице, когда Дэмиен упомянул о старшей гончей в прошедшем времени. Все правильно. Он и не должен знать, что Далион выжил. – Рядом с ним мне не надо было постоянно следить за каждым словом. Рядом с ним я не боялась просто жить, не думая, как выгляжу со стороны. Я могла смело высказывать свои мысли, не опасаясь, что меня поймают на слове. И не чувствовала опасности быть поглощенной его личностью. А вы… Вас необходимо ненавидеть, чтобы не скатиться в слепое обожание.

Девушка помолчала немного и добавила совсем тихо:

– И потом, разве не вы некогда сказали мне, что не верите в любовь? Мол, любое чувство скоротечно и проходит без следа через какое-то время. Вы изменили свое мнение с того дня?

Император проигнорировал ее вопрос. Отвернулся от девушки и как-то устало сгорбился, понурив плечи.

– Пойдем, – безжизненным голосом сказал он. – Теперь действительно пора. Боюсь, я слишком утомил тебя.

Дэмиен любезно проводил девушку до самых покоев. Но больше не делал никаких попыток начать разговор. И это вполне устраивало Эвелину. Сегодняшний день и прогулка принесли слишком много пищи для размышлений. И пленница желала в одиночестве серьезно обдумать все сказанное императором.

Следующий день прошел для Эвелины в пустых и утомительных хлопотах. Служанки торопливо заканчивали подгонять платье по фигуре, стараясь сделать так, чтобы самый взыскательный взгляд не нашел никаких недостатков. Девушка угрюмо смотрела в зеркало и не видела себя. Думами она вновь и вновь возвращалась к вчерашнему разговору с императором. Неужели у нее осталось так мало времени? Не три, не четыре месяца, а всего полтора. Пленница была готова молиться сразу всем богам одновременно, лишь бы те даровали Высочайшей Эйре еще хоть немного жизни. Неужели властная и жесткая женщина, которой запомнилась Эвелине ее бабушка, так сильно подведет свою внучку? Неужели она таким глупым образом проиграет императору? И что тот намерен сделать после получения силы последнего Высочайшего?

– Вам нравится? – Вопрос одной из служанок отвлек ее от тяжелых раздумий. Она вздохнула и сфокусировала взгляд на своем отражении. Стоило признать, увиденное понравилось ей. Тонкий драгоценный шелк глубокого синего цвета выгодно оттенял темные волосы пленницы, свободной волной падающие на обнаженные плечи. По краю несколько смелого декольте и по линии талии шла замысловатая светлая вязь искусной вышивки. Ничего лишнего. Никакой показной роскоши или драгоценных камней. Но в то же время наряд выглядел настоящим произведением искусства.

– Да, очень, – честно ответила Эвелина. – Замечательно.

– У вас такое выражение лица, будто вы сильно расстроены, – осторожно заметила ближайшая к пленнице служанка – совсем молодая девчонка с озорной улыбкой и лукавыми карими глазами. – Вы только скажите, что не нравится, и мы сразу же все исправим!

– Мне все нравится. – Эвелина с трудом выдавила из себя блеклую улыбку. – Просто… Просто немного голова побаливает.

И это было чистой правдой. Несильная боль мучила девушку со вчерашнего вечера. После разговора с императором в висках поселилась свинцовая тяжесть, которая лишь усилилась после легкого ужина и традиционного успокоительного отвара. Утром Эвелина вздохнула было с облегчением – за ночь мигрень практически прошла. Но после завтрака затылок вновь заломила несильная тягучая боль.

– Почему ты молчала? – вмешалась Тира, все это время безучастно наблюдавшая за процессом примерки со стороны. – Приказать сделать обезболивающий настой?

– Не надо, – отказалась девушка, невольно поморщившись. Почему-то в последнее время отвары отдавали сильной горечью. Верно, кто-то разучился смешивать в правильных пропорциях травы.

– Как знаешь, – недовольно пробормотала стражница. А Эвелина в свою очередь еще раз вежливо поблагодарила служанок и с величайшим наслаждением облачилась в более привычный и удобный наряд. Дождалась, когда в покоях никого, кроме Тиры и нее, не останется, и со вздохом облегчения опустилась в кресло, давая отдых уставшей от неподвижной позы спине.

– Ты вчера долго гуляла с императором, – проговорила стражница, присаживаясь неподалеку. – Вы наконец-то помирились?

– Мы и не ссорились, – ответила Эвелина, закрывая глаза и принимаясь массировать виски прохладными пальцами.

– Ну… – Тира изрядно смутилась и понизила голос. – Я имею в виду, твоя опала, кажется, подходит к концу?

– Тира, если ты не хочешь меня обидеть, то не продолжай, пожалуйста, – миролюбиво попросила Эвелина. – Я никогда не была любовницей императора, не являюсь ею и не собираюсь становиться. Понятно?