Когда умирает сказка (СИ) - "Сан Тери". Страница 3

Сказать, что бы я был против, это было ничего не сказать. Я предпочитал тишину. Но увидеть, как Пашка оживает.…Да это стоило того. Наверное, стоило. В глазах его появлялся блеск, плечи распрямлялись, он смеялся и чудил словно забываясь в своих безумствах. Трахал баб в соседней комнате. Иногда кое - что перепадало и мне. Удивительно, но с приходом Пашка наша сексуальная жизнь стала разнообразнее и насыщеннее. Я говорю наша, потому что частенько случалось, что мы с ним озорничали в одно и то же время, в разных комнатах отжаривая своих случайных подруг на примыкающих к стене кроватях. У Пашка в комнате стоят раздолбанный скрипучий диван и его звуки, если честно являлись неплохим таким стимулом,подспорьем. Я не нуждался в стимулах, но почему - то, когда мы это делали одновременно с ним, я словно зверел. И стоны наших пьяных ,уже ничего не стыдящихся партнёрш, соперничали друг с другом, и мы сами словно вели между собой негласный спортивный поединок. Побеждала, понятное дело, молодость. Но могла ли она сравниться с опытом. Я подозревал, что в кровати  буду получше, чем он. Пока не убедился в его непомерных аппетитах юношеской гиперсексуальности. Пашка готов был трахать всё что движется и это его вечное «хочу» читающееся в его глазах, не раз было у нас темой для шуток. Я прозвал его кроликом. Пашка не остался в долгу. Цепочкой моих метких и язвительных прозваний можно было бы исписать всю дверь холодильника на кухне. Что этот гадёныш периодически делал. За что получал пиздюлей. И делал снова.

Единственным делом, к которому у Пашка был талант это было умение пакостить. Иногда мне казалось, что в заднице у него находится невидимое шило, которое заставляет его двигаться, не давая ему усидеть на месте и заставляет его вечно что то придумывать и изобретать. Это потом до меня начало доходить, что всё вызывающее эксцентричное поведения Пашка, все его выходки это подсознательное желание обратить на себя внимание.

Но в тот момент мне не дано этого было понять. Это сейчас я стал сдержанный и умный, а тогда.

Когда, вернувшись из командировки, я застал свою хату в непотребном виде: обворованную, затопленную… Мало того, сам Пашка находился в ментовке. Моему терпению пришёл конец.

В общем, выражаясь вкратце (тогда моими выражениями можно было смело мостить этажи) я его попросил.

Потом я остыл, и даже дал понять, что в принципе прощаю, и не буду требовать компенсации, но Пашка загорелся идеей снять комнату. Он вообще очень легко впадал в крайности.

Пашка ушёл. А моя жизнь потеряла смысл.

Часы пробили начало девятого. Пашка смял банку и закинул её за диван. Наивно предполагая, что я не замечу. Заметил. Но давать ему пиздюлей было так влом, что я предпочёл смолчать, зная, что через некоторое время он приберет за собой сам. Удивительная черта характера. Если не обращать внимания на его вызывающий эгоцентризм, то можно даже заметить, что у Пашки есть совесть. Такая большая гипертрофированная штука, которую он тщательно прячет за показной наглостью и похуизмом.

- Пошёл я короч - сообщил Пашка, отрывая задницу от дивана, а меня от моих задумчивых мыслей. Я смотрел на него и не мог понять: чего это он?

- До нового года всего ничего. А у тебя даже пожрать нечего. Пашка вопросительно посмотрел на меня, ожидая реакции, я на него.

- Ты ж всё равно здесь не останешься, – мысль о том, что он тяпнет пива и уйдёт праздновать, куда - то к своим неведомым друзьям, была, в общем, то нормальной. Ну, наверное, сегодня я пойду с ним. Или не пойду. Я не люблю этот праздник, и с меня вполне станется провести его в одиночестве. Так нахера заморачиваться?

- Давай пожрать сварганим а? - тоскливо протянул Пашка.

- Что будем готовить? – поинтересовался я, таким тоном, как будто у меня там, в холодильнике было, не протолкнутся от продуктов. А вот куй там. Даже банки горошка не завалялось.

-Не знаю. Пашка пожал плечами. – Мне похую. Я всё равно готовить не умею.

- Пошли в магазин? – как - то неожиданно для себя предложил я. И мы пошли.

Продавцы смотрели на нас наверное как на двух дебилов. Кто вечером 31 декабря идёт в магазин, что бы затариться продуктами?

Пашка со счастливым видом катил перед собой тележку, (дали малому дитяти, игрушку поиграться) а я скидывал в неё продукты. В основном брал всё готовое, что бы не заморачиваться. Затормозил лишь перед прилавком с овощами, что бы купить помидоры и перец. Хочет этот крендель или нет, но сегодня он у меня будет готовить.

Пашка не дождавшись пока я придирчиво выберу зелень, с победным видом смылился с почти до краёв нагруженной телегой в отдел сладостей и алкоголя.

Какой идиот придумал расположить их рядом интересно. Я нагнал его в процессе атаки холодильников. Вернул на место пришпиленный, на бутылки с шампанским торт и почти с привычным вздохом отобрал у него банку заныканного в торец шоколадного масла. Позавчера этот малолетний ебарь умудрился сожрать два килограмма конфет. На сладостях он помешан. Сидит на них столь же плотно, как иные сидят на наркоте. Покупает их регулярно пачками и упаковками и урабатывает в один присест. Ухомячить полуторакилограммовый торт в одну репу, для него всё равно, что два пальца в рот положить.

Сказать, что после этого у Пашки началась аллергия ничего не сказать. Я ржал как лось при виде его опухшей морды. Когда он позвонил мне и поинтересовался что такое аллергия, я как - то не предполагал что это может выглядеть так.

Пашка своеобразно лечится. А точнее вообще не лечиться, ибо весь процесс лечения у него заключается в двух вариациях.

Первая: Организм это тупое тело, которое просто не может болеть.

Второе: Что такого из таблеток надо сожрать, что бы не болеть, если всё - таки заболел?

Из магазина мы вышли нагруженные пакетами. Благо до дома было пара минут ходьбы.

Пашка демонстрируя полное свинство, благородно донёс пакеты до кухни, в очередной раз забыв снять ботинки. Заставлю его мыть пол. Из принципа.

На улице ноль градусов и никакого снега. Зато сырости хоть отбавляй. Отпечатки его грязных подошв художественно расположились по всему периметру заботливо отдраенного мной линолеума.

Я молча всучил ему тряпку и отправился готовить.

- А может, пойдём… - Пашка на ходу выдал целую плеяду предложений. Эдакий ход в стиле Пашка, как сделать так, что бы ничего не делать.

"Поздняк метаться" Я вошёл в азарт.

- После того как ты уберёшь за собой это свинство.

- Я тут тебе в уборщики не нанимался, – это хамло пыталось ещё и возражать. Впрочем, возражать мне бесполезно. Я Новый год не люблю. И бываю очень злой.

Пашка закатав джинсы, и матерясь в пол голоса, старательно ползал вокруг меня, зачищая следы своего пребывания и прихлёбывая пиво из банки, которую таскал за собой по полу. Я, стараясь не ржать, кидал продукты в топку, заодно любовался его трудами. Люблю смотреть, как другие работают.

На Пашку же я могу смотреть часами. Лишь бы ему не пришло в голову напиться и уйти.

Когда он напивался, он становился невменяемым. Сколько раз я вытаскивал его из потасовок, я уже сбился со счёту. Сколько раз мы оба приходили домой с расквашенными мордами только потому, что Пашке приспичивало нажраться и нарваться. Пока он жил у меня, я строго следил за тем, когда ему уже хватит. Когда он съехал, я потерял возможность контролировать его.

Зачем я тогда сорвался на него? Хотя удивительно было бы если бы я не сорвался. Мало того что мне пришлось вытаскивать его из ментовки, так пришлось отстёгивать деньги пострадавшим соседям, делать ремонт в своей квартире и это при учёте того, что прибыв домой из командировки, я не нашёл ни компьютера, ни ноута, ни фирменного центра. Спёрли даже кофеварку. Хотя старая и раздолбанная Бошшка на мой взгляд уже никому не была нужна. Но видимо приглянулась.

Пашка вернул мне деньги довольно быстро.

Я даже не ожидал, что он их вернёт. Скажу честно, я вообще не ожидал, что он вернётся. Вернулся. Как ни в чём не бывало. Для того, что бы возместить мне ущерб и собрать оставшиеся вещи. Мобильно съехал. Ничего не скажешь. Хату нашёл за три дня.