Танец (СИ) - "Melara-sama". Страница 25
Он кивнул, а потом улыбнулся покрасневшими губами.
- Я не ожидал, что ты можешь быть таким чутким.
- Фр… это не чуткость. Я забочусь только о тебе и твоем благополучии, а если ты будешь тратить все силы на своих друзей и постоянно решать их проблемы, я останусь не у дел.
Он улыбнулся шире.
- Мой любимый эгоист.
- Да, и я всячески буду доказывать тебе, что между нами равноправие. Поэтому ты сегодня не готовишь, а готовлю я.
Он лишь кивнул, и я усадил его на стул и вручил яблоко, Мишель улыбался такой нежной и приятной улыбкой.
- Микки, я люблю тебя.
- И я тебя люблю, хозяин. – Со смешком ответил я.
Тед так и не приехал за Фоксом, и нам пришлось уложить его поудобней на диване и даже выдать одеяло. Правда, самому Фоксу было абсолютно все равно на наши манипуляции, он обнимал мою Морис и сопел, как младенец.
Мне не было жаль этого парня, мои эмоции были отданы только Мишелю, и все, что происходило вокруг, совершенно меня не волновало.
Глава 13.
- Волнуешься? - серьезно спросил меня Эдвард. Я в раздражении качнул головой. – Майкл, он придет. – Уже более мягко. – Он же звонил, сказал, что вышла накладка, он придет. Слышишь?
Я рыкнул.
Эта неделя была жутко нервной. Я даже не ожидал, что будет такой ажиотаж вокруг моей персоны.
Сначала Фокс, который вдруг воспылал обожанием ко мне и нашим отношениям, каждый вечер, взял в привычку, проводить с нами. Через пару дней притащил черного кота. По имени Тедди. И в моей квартире начался ад!
Я говорил, что моя Морис - дама с характером и расчетом? Я знаю свою любимицу, как облупленную! Она гоняла Тедди по квартире до тех пор, пока бедный, воспылавший любовью с первого взгляда, черный красавец не признал ее лидерство и не забился под ванну на первом этаже. Поверженный ловелас просидел без еды и воды два дня, а потом, поникший и покорный, вышел и признал свое поражение. И только после этого моя Морис разрешила допуск к телу… И моя квартира погрузилась в повторный ад!
Они носились друг за другом, игрались, рычали, пели серенады, таскали еду друг другу и, вообще, вели себя, как влюбленные.
И когда счастливый Фокс приехал с переноской, я, рыча, всунул ему кота и попросил оставить меня и моих домочадцев на несколько дней одних. Он понимающе улыбнулся и прошептал:
- Наслаждайся, скоро у нас с тобой будут общие детки! – я хотел ему врезать, меня остановил только звонкий смех моего мальчика.
Отношения Фокса и Теда не изменились вообще. Я пару раз на неделе забирал Мишеля из магазина и видел абсолютно равнодушный взгляд Теда на брюнета. И после этого Фокс неизменно ехал к нам, уничтожать мой дорогущий виски.
Мишель говорил, что пытался вразумить Теда, но безрезультатно.
Я прекрасно понимал позицию этого парня. Ему было хорошо и так, и что-либо менять, и надевать на себя иллюзорный ошейник, он не желал. Зачем? Когда ему подвластно все, что он хотел и Фокс тоже, кстати. Влюбленными людьми слишком просто управлять и если Теду захочется вернуться в постель брюнета, то Фокс его примет, пусть будет больно, но зато можно будет успокоить себя тем, что это один раз и потом точно все, и так будет продолжаться до тех пор, пока один из них не встретит человека. Да, именно человека, в которого влюбится и я думал о том, что, скорее всего, это будет встреча для Фокса.
Я одернул манжеты рубашки и взглянул в зеркало. Оно отражало уверенного в себе человека, и я улыбнулся, вспоминая, как вчера мой мальчик делал мне минет прямо на кухонном столе. Как его глаза, за последнюю неделю, приобрели уверенные искорки, как утром он собирал меня на первый этап Международного конкурса танцев, поправлял галстук и уверял, что будет как раз к моему выступлению, потому что совершенно не может пропустить момент моего триумфа.
А сейчас мой Мишель опаздывал.
И я невольно закусил губу. Нет, я был уверен, что соперников у меня нет. Я лучший. И если бы не старушка Дорис, в прошлом году отсеявшая мою кандидатуру, я бы выиграл еще тогда. Но, как сказал мне Стивен «У тебя есть все шансы сделать это в этом году». И я верил ему, хотя опять же - победа мне была не нужна без моего мальчика, моей искры, моего огня…
Дверь открылась и в маленькую комнатку просунулась голова ведущего:
- Мистер Фрейм, Ваш выход через пару минут. – Проговорил он спокойно.
Я кивнул, даже не поворачиваясь.
- Майки? – успокаивающе кладя мне руки на плечи, и массируя их, проговорил Эд.
- Я в порядке, просто волнуюсь, что с ним…
- Он обязательно приедет, и я проведу его в первые ряды.
- Я знаю.
- А теперь скажи мне, для чего ты это делаешь? – наши глаза встретились в зеркале.
- Для него. Для тебя. И для Стивена. – Рассмеялся я.
Мой тренер улыбнулся и похлопал по расслабленным плечам, отстранился.
- Поверь мне, как только ты окажешься в софитах, ты забудешь, что кто-то что-то от тебя хочет, и ты как всегда отдашься музыке.
- Последнее наставление, мой тренер? – криво улыбаясь и поворачиваясь к нему, спросил я.
- Я верю в твой Огонь.
- А я верю в то, что Стивен меня не кинет. Все, пора…
Мы вышли в заполненный народом узкий коридор и прошли к бархатным, вульгарно-красным занавесям, скрывающим минное поле, под названием «Арена для тех, кто сможет».
Ведущий кивнул и, отрепетированными до автоматизма шагами, выплыл на паркетный пол, я краем глаза увидел заполненные места. Да, Международный конкурс проходил открыто и все желающие могли посетить его, я знал, что где-то среди этой толпы находятся мои сестры и мать с отцом. Я, правда, просил их не приезжать на первый этап, но был уверен, что меня не послушали.
Ведущий заговорил, а я услышал шепотки и обернулся…
Он бежал наперевес с огромным букетом роз, глаза светятся, нежная улыбка на лице.
- Прости, в пробке застрял, прости. – Мишель вручил букет ошарашенному Эду и повис у меня на шее. – Удачи, я верю, что твой Огонь самый лучший…
И всё, больше мне было ничего не нужно, я наклонился и накрыл его мягкие губы. Мимолетно, но властно и несдержанно. В узком коридоре стало тихо.
- Спасибо, Мишель. – И я еще раз чмокнул его в нежную гладкую щеку и отодвинул вульгарную занавеску…
Эд оказался прав. Когда я вышел и ослеп от прожекторов, мне было уже все равно на всех. На жюри, на зрителей… Перед моим внутренним взором стояли только его улыбающиеся и сверкающие счастьем глаза. Я не сбился ни разу, не обратил внимания на вспышки камер, я полностью погрузился в свой восторг от Огня моего танца. Искры летели на всех, кто видел это…
Я точно знал.
С последним аккордом я раскинул руки и поклонился расплывающейся публике. Адреналин, экстаз и эйфория – всё и сразу. И огромный букет роз, и его пряный аромат и поцелуй…
- Шесть целых, ноль десятых; шесть целых, ноль десятых; шесть целых, ноль десятых; шесть целых, ноль десятых; пять целых, девять десятых; шесть целых, ноль десятых! Итого: пять целых, девяносто восемь сотых! – тишина была гробовая, я повернулся к жюри и тут же увидел перекошенное лицо Дорис.
Встал Стивен и, улыбаясь, проговорил в микрофон:
- Тут даже без предварительных подсчетов видно… Огонь, темперамент и пластика - великолепны! Я, от лица всех членов жюри, могу сказать, что Майкл Фрейм не зря был в пятерке лучших, на предварительных соревнованиях и, не смотря ни на что… Я поздравляю с победой в первом туре школу Эдварда Харта! – он опустил микрофон и зааплодировал, к нему присоединились всё члены жюри, кроме Дорис.
Она со злостью кинула табличку и встала со стула и, поправив свои нелепые одежды, ушла в неприметную дверь за трибуной.
На самом деле, мне было все равно, я смотрел на довольного Мишеля и уже представлял, какая награда меня ждет от моего доброго и великодушного хозяина…
Собственно, ничего такого пока я не сделал, это был даже не мой «Огонь в темноте», это был один из трех подготовленных танцев и Эд был мной доволен. Я видел это по лицу и расплывшейся улыбке.