Шива из стали - Саберхаген Фред. Страница 29

Однако радость коменданта по поводу прибытия подмоги не заставила её забыть об осторожности. Лишь получив торжественные заверения, что все пассажиры «Галактики» до единого – стопроцентные добровольцы, она дала кораблю разрешение на посадку. Но всё равно настояла, чтобы на борт судна для проведения этого манёвра поднялся её собственный пилот.

Итак, час спустя после удивительного послания, доставленного потрёпанным роботом-курьером, императорский корабль – единственное судно его мнимого флота, украшенное регалиями его царственного добровольца – пошёл на посадку в Гиперборее.

Вскоре встречающие смогли принять чёткое видеоизображение. Крупная, топорно выписанная эмблема на императорском корабле изображала какие-то искривлённые лепестки – должно быть, обозначающие спиральные рукава Галактики. Она выглядела так, будто её наспех состряпали из подвернувшихся под руку трафаретов без особого толку и ладу, косо-криво, лишь бы живо.

Как только комендант Норманди смогла хорошенько рассмотреть по головизору гурьбу добровольцев, набившихся в корабль Юлия, её первоначальное мнение получило решительное подтверждение: она отошлёт их всех, или почти всех, обратно на Благие Намерения. Эта орава понятия не имеет о воинской дисциплине, не говоря уж о боевом опыте.

Когда Клер услыхала о прибытии этой компании впервые, воображение тут же нарисовало ей орду закоснелых фанатиков, даже несмотря на отсутствие боевого опыта готовых ринуться очертя голову в любом направлении, куда бы ни простёр император свою десницу. Ей виделись вскормленные на стероидах тамплиеры с пристёгнутыми к поясу ядерными гранатами, бьющие копытами от нетерпения сложить головы в бою.

Действительность остудила эти пылкие видения, будто ушат ледяной воды.

Вместо тамплиеров судьба забросила на затерявшийся в космосе астероид пёструю коллекцию неудачников, горемычных невежд, вставших под знамёна императора лишь потому, что почти везде получили от ворот поворот. В бою они будут почти бесполезны. Если позволить этим десяткам неопытных рук и бесполезных ртов остаться на маленькой станции, они грозят почти сразу же породить серьёзные проблемы. Как минимум, будут постоянно путаться под ногами.

Как только «Галактика» приземлилась, быстрый лазерный обмер её габаритов показал, что корабль чересчур велик, чтобы втиснуться в ворота ангара. Императорскому флагману придется остаться на посадочной площадке.

Император Юлий не просто вошёл в дверь – он прошествовал. Но по крайней мере у одного из зрителей, у Гарри Сильвера, в своё время повидавшего и других знаменитых шествователей, сложилось впечатление, что Юлий лишь выполняет заученный ритуал, больше не вкладывая в него ни души, ни сердца.

– Ожидать ли прибытия новых кораблей?

– Увы, нет, – с невозмутимыми, хотя и искренним сожалением признал Юлий.

– Я думала, ваши последователи из какой-то другой звёздной системы…

– Сожалею, но дополнительных кораблей не будет.

Дальнейшие события подтвердили это печальное признание. К несчастью, командовать двум адмиралам – а может, адмиралу и командору – было почти нечем. Как бы велик ни был императорский флот в прошлом, теперь он сократился до одного-единственного корабля, выступающего под флагом, видеть который пока не доводилось ни одной душе на станции: с той же эмблемой, что и на корпусе, составленной из неуклюжих закорючек, призванных изображать спиральные рукава Галактики. Экипаж флагмана, чуть ли не целиком состоящий из старших офицеров, так и сверкал регалиями.

У Марута просто голова шла кругом. С подобным ему сталкиваться до сих пор не приходилось. Берсеркеры его не страшили, но человеческая глупость повергала в неописуемый ужас.

– И велики ли императорские владения? – осведомился у одного из офицеров Юлия то ли Марут, то ли один из его подчинённых.

– Его Императорское Величество правит всей Галактикой, – безмятежно ответствовал спрошенный адмирал с абсолютно непроницаемым видом, хотя только сумасшедший мог рассчитывать, что подобному ответу поверит хоть одна живая душа.

– Понятно.

Невысказанный вопрос «Тогда почему же никто из нас даже не ведал о его существовании два дня назад?» буквально повис в воздухе. Тут уж ничего не скажешь. Комендант ещё тешила себя надеждой, что, скажем, какая-нибудь планета целиком… но если такая планета и есть, в счёт идут, конечно, только люди и корабли, которые удастся собрать до неумолимо приближающегося срока.

– Но большинство народов Галактики даже не слыхали о нём!

Безмятежный настрой адмирала не поколебался ни на йоту.

– Теперь, когда он лично возглавил священную войну, сперва миллиарды, а там и сотни миллиардов сойдутся под его знамёнами с его именем на устах.

– Всенепременно. Остается лишь надеяться, что они прихватят с собой корабли и оружие.

Гарри не представлял, как должен выглядеть император, и увиденное немного ошеломило его. Юлий, ростом чуть ниже среднего, от природы походил на Наполеона Бонарпарта, одного из величайших полководцев докосмической эры истории человечества, тоже провозгласившего себя императором и возложившего корону на свою голову собственными руками. Современный аналог явно знал о сходстве и даже подчёркивал его, уложив свои жидкие чёрные волосы в виде закрученного локона, ниспадающего на высокий лоб. Остаётся лишь гадать, многим ли из его приспешников известно о великом предшественнике Юлия.

Если это делалось для того, чтобы произвести впечатление на обитателей Гипербореи, все усилия императора пропали вотще, но он всё-таки не спасовал. Гарри не мог не восхититься этим, и лишь гадал, есть ли на базе хоть один человек, кроме самого Гарри Сильвера, уловивший, что к чему.

Ради первого визита на станцию император облачился в довольно необычный мундир, украшенный перевязью и бряцающий орденами. Но прежде всего в глаза бросалась церемониальная шпага у пояса – а если приглядеться, шпага могла оказаться и настоящей. Длинный клинок таился в ножнах, и некоторым зрителям, ни разу не слыхавшим о шпагах и саблях, было даже невдомёк, что это за непонятный предмет.

Последние слухи – неподтверждённые, как и большинство слухов – гласили, что из всей компании лишь сам Юлий да один-два его последователя якобы обладают заправским боевым опытом, да и то, имеются основания подозревать, что послужные списки, свидетельствующие о подобном опыте, просто-напросто сфабрикованы.

По прибытии Юлий чуть ли не первым делом заявил, что хотел бы без проволочек провести стратегический совет тет-а-тет с комендантом Норманди. Адъютант Сэйди отшила его какими-то вежливыми, дипломатическими фразами, и монарх потихоньку кипятился оттого, что его унизили до переговоров с какой-то там программой.

Вообще-то комендант испытала даже облегчение, когда выяснилось, что корабль гостей не втиснется в ангар, потому что теперь, приглядевшись к Юлию и его команде, всё равно не допустила бы их на базу. Но отыскать в этой разнокалиберной компании нужных людей пока не отчаялась.

Высадившись с корабля и вместе со свитой прошагав по временному туннелю в ангар, император безошибочно выделил из толпы встречающих персону, облечённую властью, хотя комендант Норманди и была одета в боевой бронескафандр, почти лишённый знаков отличия.

Юлий же, облачённый в парадный императорский мундир, направился прямо к ней во главе своей пёстрой шайки беженцев и склонился в полупоклоне.

– Комендант Норманди, предаю себя и своё воинство под ваше командование.

Услышь Гарри Сильвер подобные речи от любого другого человека, кроме императора Юлия, он бы непременно расхохотался и одарил бы коменданта, вынужденного выслушивать подобный вздор, сочувствующим взглядом. Но в устах Юлия эти слова прозвучали настолько естественно, что никому в голову не пришло даже усмехнуться.

Да и в сочувствии комендант Норманди ничуть не нуждалась. Несмотря на абсурдность слов, что-то в интонации и облике императора затеплило в её душе огонёк надежды. Интуиция подсказывала ей, что на этого человека можно положиться.