Черный - Хансен Эва. Страница 12

Что-то не срасталось… Пожилая соседка Анны Свенссон точно указала время ее ухода из дома, ориентируясь на свое обоняние, мол, Анна – одна из немногих, кто пользуется духами, потому ее передвижение не учуять невозможно.

– Какое время называла соседка?

– Такое же, разница в несколько минут.

– Значит, ошиблась.

– Нет, не ошиблась, – вопрос о времени подсказал Фриде посмотреть по кадрам. – Это Анна в куртке Марты. Смотри.

Вангер приник к экрану.

– Хитрая бестия, все продумала!

Анна предусмотрела все, кроме ничтожной случайности – того, что зацепится хлястиком рукава куртки за ручку двери, и придется на мгновение развернуться лицом к камере. Нет, если бы они не искали специально, на эту пару кадров не обратили внимания, вернее, не увидели главного – над правой бровью женщины нет родинки.

Что ж, нос старой дамы ее не подвел, из дома действительно вышла Анна Свенссон. Еще через двадцать минут показался Улоф Микаэльссон. На плече большая сумка, лицо от камеры тоже постарался спрятать, но для Белого Медведя это бесполезно, слишком заметна сама фигура.

– Может, он убил ее уже после ухода Анны? Или хотя бы изуродовал? – робко предположила Фрида. Девушке не хотелось думать о том, что эффектная женщина, какой была Анна Свенссон, способна вот так изуродовать кого-то.

– Нет, дорогая. Пакет в руках у Анны, а у Улофа только сумка с ноутбуками и вещами.

Фрида и сама поняла, потому что женщина в желто-черной куртке держала пакет, несколько отстраняя его от себя, словно боясь запачкаться. Видно, в нем и были отрезанные кисти рук Марты.

– А куда она этот пакет дела?

– Теперь не найти, если бы сразу заметили… – вздохнул Вангер.

– А кто обнаружил труп, не оставили же они дверь открытой, как у Кайсы?

– Нет, еще через пару часов пришли водопроводчик с управляющим. Понадобилось перекрыть воду из-за протечки наверху или проверить, не протекло ли к ним… Не помню, что именно, но долго звонили, убедились, что никого нет, управляющий открыл своим ключом…

– Тогда все складывается. Убили, убрали, ушли…

Конечно, не зацепись Анна рукавом и не повернись на мгновение к камере, они все равно догадались бы о трюке с переодеванием, только потребовалось больше времени. И почему этого не заметили следователи, раньше занимавшиеся делом, тоже понятно, они не знали разницы между Анной и Мартой, не знали о той маленькой родинке над правой бровью, а отпечатки пальцев в офисе могли быть чьи угодно.

– Ну что, теперь к трупам?

Где еще можно услышать столь бодренькое предложение, как не на их работе? Фрида кивнула:

– К Адаму.

Но оказалось, что телом Марты занималась та самая симпатичная патологоанатом. Ее звали Агнесс Валин. Поздоровавшись, Агнесс сразу пригласила их к выкаченной тележке с накрытым простыней трупом. Подошел и Адам.

– Здесь есть особенность, которая может вам что-то подсказать.

– Особенность?

– Да, ее задушили, лицо изуродовано позже, кисти рук отрезаны тоже. Но я не об этом. Смотрите, – Агнесс открыла рот тому, что когда-то было Мартой.

Фрида даже отвернулась, но заставила себя посмотреть еще раз. Вангеру пришлось сглотнуть. Во рту у Марты торчал обрубок языка. О боже!

– Это намек кому-то на что-то. Вероятно, она что-то выдала.

– Те, кто вырезал язык, были уверены, что послание получат, иначе зачем это делать?

Даг кивнул в ответ на замечание Агнесс, просто так языки не режут, тем более они с Фридой уже поняли, что убийство, возможно, было спонтанным.

– Фрида, повешение Юханссона и его подружки тоже было не просто актом наказания, скорее демонстрацией, устрашением. Нужно еще раз поговорить с этой парой, может, узнаем что-то новое. Пусть подробней расскажут об Анне Свенссон.

Они старательно гнали от себя мысли о том страшном ролике, который Бергман обещал скопировать. Один день ничего уже не изменит, девушка из ролика мертва, и никто не знает даже ее имени…

* * *

Этот противный Вангер словно ждал, когда Ларс улетит, чтобы вызвать меня к себе снова. Нет, он вежливо сказал «пригласить». Я с трудом сдержалась, чтобы так же вежливо не послать его к черту: «А не пошли бы вы?.. Вас там давно заждались». Но пришлось идти. Бритт порывалась составить мне компанию, объясняя, что тоже знакома с Анной, Улофом и Мартой, но в конце концов смирилась и осталась дома.

Она очень благоразумно поступила, потому что мне с трудом удалось вынести эти пустые расспросы, а уж Бритт не выдержала бы и трех минут. Кажется, я поняла, почему полиция распутывает дела годами (Вангер сказал, что полиция и следователи не одно и то же, но мне все равно, лишь бы работали), с такой скоростью они не найдут Анну-Паулу до ее старости. Снова тот же разговор: «Где? Когда? Как? Зачем?..» С памятью плохо? Записывать надо, я уже все это рассказывала подробнейшим образом.

Я не выдержала:

– Давайте, я все запишу, хотите письменно, хотите на диктофон, и подарю вам? Захочется – еще раз прочитаете или послушаете.

– Спасибо, я все и так запомнил.

– Со второго раза?

– Ошибаетесь, с первого.

Я попыталась приподнять бровь как Ларс. Ей-богу, получилось! Интересно, как при этом выглядела моя физиономия?

– Тогда зачем я повторяла? Вы проверяете мою память или мою совесть?

Вместо ответа он задал новый вопрос:

– Анна ничего не упоминала об убийстве Марты? Я понимаю, не та ситуация, но все же…

– Почему, упоминала. Сказала, что они нашли ее задушенной, а идея изуродовать и выдать за труп Анны принадлежала Улофу.

Ага! Шокировать можно и этого сонного индюка! Он буквально впился взглядом в мое лицо:

– В связи с чем она об этом говорила?!

И тут я сообразила, что сама себя загнала в ловушку, теперь придется говорить о флешке Марты, о которой мы с Ларсом договорились молчать. Марта принесла мне на хранение материалы, не сказав, что там, я до сих пор ничего не знаю, потому что тогда просто забыла, куда сунула эту флешку, а потом не захотела смотреть, когда содержимое изучал Ларс. Может, и хорошо, меньше знаешь – дольше живешь?

Если честно, то даже проснувшемуся Вангеру мне не хотелось рассказывать об этом, Ларс прав, снова где-нибудь похоронят все сведения. Я против того, чтобы расследованием занимался Ларс, не желаю подвергать его опасности, но и вот этому «кто? где? когда? как?» тоже отдавать ничего не хочу! Ларс прав, пусть лучше занимается Оскар, тем более у него зуб на мафию.

Я горжусь собой – удалось не только приподнять бровь, как Ларсу, но и выдержать взгляд Вангера, не покраснев. Усмехнулась вполне естественно:

– Сказала, что Марта поплатилась за попытку сидеть на двух стульях.

– Что за два стула?

– Не знаю!

– Не спросили?

– У кого, у Анны? Было не до того, знаете ли.

– Вы с Мартой дружили, она бывала у вас дома, неужели никаких намеков?

– Мы никогда не дружили, просто оказались в одной рабочей группе, в подруги Марта набивалась, наверное, ради похода в квартиру на Эстермальмсгатан, ни о чем таком разговоров никогда не было, а в моем доме она была лишь однажды, причем когда приходила смотреть пирсинг груди.

А вот фиг я тебе расскажу о флешке! Не было такой, и все тут. А пирсинг – дело совершенно законное. Только бы Ларс не сказал лишнего.

– Что за квартира на Эстермальмсгатан?

– Я же говорю, что у вас плохо с памятью. Я рассказывала, что в квартире, принадлежащей Ларсу Юханссону, были схемы связок. Он разрешил посмотреть эти схемы мне, а со мной увязалась Марта. Но рисунки из квартиры пропали, а на следующий день появились.

– У нее был ключ? – Этот Вангер непробиваем. Вот зануда!

– У нее была возможность их взять, а потом подложить.

– Как это?

– Пока я варила кофе.

– Зачем ей?

– Кофе?

Теперь Вангер смотрел на меня, как на идиотку:

– Нет, схемы связывания.

– На следующий день с применением этой схемы была повешена Бригитта.