Девятнадцать минут - Пиколт Джоди Линн. Страница 11

– Алекс, – позвала она, только сейчас вспоминая, что ее ждет еще одна пациентка. – Пойдем со мной.

Она провела Алекс в пустую смотровую палату и села напротив нее на стул. Теперь Лейси увидела, что свитер Алекс был надет задом наперед. Это было не очень заметно, потому что на Алекс была светло-голубая водолазка и оплошность выдавала лишь точащая на горле этикетка. Конечно, такое может случиться с кем угодно, если человек спешит или расстроен… но все-таки не с Алекс Корниер.

– У меня было кровотечение, – сказала Алекс ровным голосом. – Не сильное, но… э-э, было.

Перенимая манеру Алекс, Лейси также спокойно ответила:

– Давай все же посмотрим.

Лейси провела Алекс по коридору к кабинету ультразвукового исследования. Она чудом уговорила лаборанта пропустить их вне очереди и, когда Алекс легла на кушетку, включила аппарат. Она водила датчиком по животу Алекс В шестнадцать недель плод уже похож на ребенка – крохотный, с просвечивающимся скелетом, но на удивление совершенный.

– Видишь вот это? – спросила Лейси, показывая на мигающую точку, крошечное черно-белое пульсирование. – Это сердце ребенка.

Алекс отвернулась, но Лейси успела заметить слезу, которая катилась по ее щеке.

– С ребенком все в порядке, – сказала она. – И это вполне нормально, когда немного идет кровь. Ты ни в чем не виновата. Ты никак не можешь этому помешать.

– Я подумала, что у меня будет выкидыш.

– Когда знаешь, что с ребенком все нормально, как мы только что видели, возможность выкидыша составляет меньше одного процента. Или скажем так: твои шансы доносить нормального ребенка до положенного срока составляют девяносто девять процентов.

Алекс кивнула, вытирая глаза рукавом.

– Хорошо.

Лейси заколебалась.

– Я, конечно, не вправе так говорить. Но для женщины, которая не хочет этого ребенка, Алекс, ты слишком обрадовалась, узнав, что с ним все в порядке.

– Я не… я не могу…

Лейси посмотрела на монитор с застывшим изображением ребенка Алекс.

– Просто подумай об этом, – сказала она.

– У меня уже есть семья, – сказал Логан Рурк в тот день, когда Алекс сообщила ему, что собирается оставить ребенка. – Мне не нужна еще одна.

В ту ночь у Алекс было что-то вроде изгнания нечистой силы. Она насыпала угля в гриль, развела огонь и сожгла все до единого рефераты и задания, которые сдавала Логану Рурку. У нее не было фотографий, где они были бы запечатлены вдвоем, ни любовных писем. Оглянувшись назад, она поняла, каким осторожным он был и как легко стереть следы его присутствия в ее жизни.

Этот ребенок, решила она, будет принадлежать только ей. Она сидела, смотрела на огонь и думала о том, сколько места он займет внутри нее. Она представляла, как смещаются органы, растягивается кожа. Она видела, как сжимается ее сердце, становится размером с маленький камушек, чтобы стало больше свободного места. Она не была уверена в том, собирается ли родить этого ребенка, чтобы доказать, что она не придумала свой отношения с Логаном Рурком, или чтобы ранить его так же больно, как он ранил ее. Ни один опытный адвокат никогда не задаст свидетелю вопрос, на который сам не знает ответа.

Спустя пять недель Лейси была уже не только акушером Алекс. Она стала также ее доверенным лицом, ее лучшей подругой, ее поддержкой. Несмотря на то что Лейси обычно не поддерживала отношений со своими пациентами, для Алекс она сделала исключение. Она говорила себе, что сделала это потому, что Алекс – она все же решила оставить себе этого ребенка – действительно нуждалась в поддержке, но никого близкого у нее не было.

Только по этой причине Лейси приняла приглашение Алекс сходить сегодня в кафе с ее коллегами. Даже перспектива девичника без детей теряла свою привлекательность в такой компании. Лейси должна была понимать, что лучше вырвать два зуба, чем ужинать с адвокатами. Они все любили слушать только себя, это было очевидно. Она позволила разговору плавно обтекать себя, словно была камнем в реке. И только доливала себе колу из бутылки.

Ресторан был итальянским, с плохим соусом и шеф-поваром, который любил везде добавлять чеснок. Ей стало интересно, есть ли в Италии американские рестораны.

Алекс участвовала в горячем обсуждении какого-то дела, которое слушалось в суде присяжных. Лейси слышала, как собеседники перебрасывались незнакомыми терминами: Закон о справедливых условиях труда, дело Син против Ютла, поощрения. Эффектная женщина, сидящая справа от Лейси, покачала головой.

– Просто нужно понимать, – сказала она, – что, если ты выносишь решение о возмещении убытков, это незаконно – таким образом ты признаешь то, что компания выше закона.

Алекс рассмеялась.

– Сита, я воспользуюсь моментом и напомню, что ты единственный обвинитель за этим столом и у тебя нет никаких шансов выиграть это дело.

– Мы все пристрастны. Нам нужен независимый наблюдатель. – Сита улыбнулась Лейси. – А что вы думаете о чужаках?

Возможно, ей следовало внимательнее прислушиваться к разговору. Похоже, разговор перешел на более интересную тему, пока Лейси витала в облаках.

– Ну, я, конечно, не специалист, но недавно я прочитала книгу о зоне 51 [6]и фактах, о которых умалчивает правительство. Там особенно подробно описывались мутации крупного рогатого скота. Мне кажется подозрительным то, что в Неваде периодически появляются коровы без почек, а при вскрытии не обнаруживается никаких следов повреждения тканей или потери крови. У меня когда-то была кошка. Я уверена, что ее похищали пришельцы. Ее не было ровно четыре недели – минута в минуту, – а когда она вернулась, шерсть на ее спине были выжжена треугольниками, как круги на полях. – Лейси помолчала. – На полях пшеницы.

Все за столом молча уставились на нее. Блондинка с крохотным ртом и гладко причесанными волосами непонимающе посмотрела на Лейси.

– Мы говорим о юридических чужаках. [7]

Лейси почувствовала, как от шеи поднимается горячая волна.

– А-а, – протянула она, – конечно.

– Если хотите узнать мое мнение, – заговорила Алекс, привлекая к себе внимание, – Лейси должна возглавить министерство труда вместо Элейн Чао. У нее точно намного больше опыта…

Все рассмеялись, а Лейси все смотрела. Она поняла, что Алекс везде своя. Здесь, и на ужине с семьей Лейси, и в зале суда, и даже на чайной церемонии у английской королевы. Она была хамелеоном.

Лейси неожиданно подумала, что не знает, каким был хамелеон прежде, чем начал менять свой цвет.

На каждом приеме беременной был момент, когда Лейси становилась предсказательницей: положив ладони на живот, она могла сказать, только по форме выпуклостей, как лежит ребенок. Это напоминало ей аттракцион на ярмарке, куда она водила Джойи, где нужно сунуть руку за занавеску и опустить в банку с желейными червяками или мозгами. Это умение базировалось не на точной науке, а на том, что плод фактически состоял из двух частей: головы и таза. Если покачать из стороны в сторону головку, она будет поворачиваться на позвоночнике. Если же покачать таз, то раскачивается живот. Если пошевелить голову – шевелится только голова, а если пошевелить таз – шевелится весь ребенок.

Она провела руками по животу Алекс и помогла ей встать.

– Хорошая новость в том, что с ребенком все в порядке, – сказала Лейси. – Плохо то, что сейчас он лежит вверх головой. Тазовое предлежание.

Алекс замерла.

– Мне будут делать кесарево сечение?

– У нас есть еще восемь недель, прежде чем до этого дойдет. У нас есть много способов заставить ребенка перевернуться головой вниз.

– Например?

– Прижигание точек акупунктуры. – Она села напротив Лейси. – Я дам тебе имя специалиста. Она возьмет маленькую веточку полыни и прижмет ее к твоему мизинцу. Потом сделает то же самое на второй руке. Это не больно, но будет немного жечь. Как только научишься, будешь делать это дома сама. Если начать сейчас, то есть все шансы, что через одну-две недели ребенок перевернется.