Капкан для гончей - Федотова Надежда Григорьевна. Страница 33

На закате, уставшие, но довольные повернули к замку. Загонщики еле волочили ноги, слуги еле волочили туши – охота удалась. Два оленя, матерый кабан – знатная добыча. Гордые собой лорды даже позабыли утренный мандраж. Еще бы: Ивар и его «служба» во всей Шотландии были притчей во языцех, а тут это приглашение! Не иначе как с умыслом, знаем мы этих «гончих»! Но хозяин Фрейха был со всеми учтив, никого взглядом не сверлил, вопросов каверзных не задавал и вообще вел себя так, будто они сто лет знакомы и собрались вот так, запросто, дружеской компанией, весело поохотиться да потом так же славно попировать. Одним словом, наговаривают на королевского советника, вот-те крест! Ну, свой мужик в доску, и не скажешь, что такое важное место совсем недавно занимал.

Не обошлось, конечно, без приключений. И без драки: ну, если уж Мак-Дональды и Кэмпбеллы в одну компанию попадают, так без нее никогда не обходится. Друг друга терпеть не могут, всегда найдут, из-за чего бучу поднять. В этот раз оленя не поделили. Один загнал, второй завалил – понятное дело, делить начали и пересобачились вдрызг. Лорд Фрезер-старший с лошади упал, плечо зашиб. Лорд Мюррей тоже пострадавший – все за лисой гонялся, покоя она ему не давала. Ну и добегался: и зверя не поймал, и сам в пылу погони на сук напоролся – хорошо хоть тот не острый был, а то нанизало бы, как на вертел. Лиса, само собой, ушла. Причем обиженный Мюррей еще долго всех уверял, что подлая зверюга на прощание обернулась и ехидно его обтявкала. Остальные прятали усмешки и за спиной горе-охотника строили предположения о том, что сук не сук, а вот об ствол головой лорда точно приложило не слабо.

– Знатно поохотились! – Нокс Маккензи (глаза блестят, усы топорщатся от удовольствия) посмотрел на едущего рядом Ивара. – Так уж и видится мне олений окорок, да с корочкой, да под чарочку! Виски-то есть иль мне гонца домой послать? Как раз, как доедем, обернуться успеет.

– Обижаете, – возмутился Ивар. – У моего тестя лучший виски на побережье, с острова Скай возят. И мне перепало, как родственнику. Так что будет чем угоститься.

– Мм… – протянул старый лорд, едва ли не облизываясь. – Тогда я свои запасы поберегу. На Скае душевнейший напиток гонят. Кстати, Мак-Лайон, забыл утром спросить: ты чего это на людей бросаешься?

– Я?

– Мне бойцы жаловались, будто ты им кулаком грозил и чушню какую-то про «глупые шуточки» нес, – припомнил горец. – Вроде не так уж чтоб и пили…

– Ах, это! – рассмеялся Мак-Лайон. – Извините, сир, да только кто-то из ваших ночью жену мою чуть до смерти не напугал. Прикинулся призраком вашего покойного прадедушки, выскочил на бедняжку из-за угла. Ну не дело, ей-богу! Сам по молодости любил шутки шутить, но уж как-то соображал, когда стоит, а когда и нет. Люди ведь со страху и с ума сходят, а мне наследники здоровые нужны.

– Тьфу ты! – побагровел сир Нокс. – Ну что за назола старая, а? Мне жить не дает спокойно, так и за гостей еще принялся! Господь свидетель, я до последнего терпел, но уж это перебор. Вот вернусь и ведь позову-таки священника. Будет у меня только по подвалу и шляться, ребят от бочонков отпугивать, старый хрыч.

– Простите? – У бывшего королевского советника глаза на лоб полезли от удивления. – Вы что, хотите сказать, что это и правда был… ваш усопший родственник?

– Да какой он мне родственник? – ярился Маккензи, свирепо пыхтя. – Седьмая вода на киселе по матери! Вот я его и пошлю… по матери! Завтра же! Гостей мне еще он будет распугивать, маразматик полупрозрачный… – Лорд выругался, покосился на ошарашенного Ивара и добавил извиняющимся тоном: – Ты уж это, Мак-Лайон… перед супругой за меня извинись. Ну откуда мне было знать, что этот пень трухлявый настолько обнаглел? Я уж его приструню, ты не думай. Иначе ведь жена твоя больше в мой замок ни за какие сокровища носу не покажет, так и будешь один ездить. А я гляжу, ты парень ушлый. – Он исподтишка кивнул на весело гомонящих соседей: – Всех собрал. На вшивость проверяешь?

– Присматриваюсь, – коротко ответил Ивар.

– Оно тоже верно. Никого не забыл. И как только ты исхитрился их всех скопом в одном месте собрать?

– Обыкновенно, – ухмыльнулся бывший королевский советник. – Чуть-чуть приукрасил, так скажем. Одного приглашаю, а про второго говорю, что он уже согласился. Третьего зову – намекаю, что и первые двое будут. Ясное дело, никто дома не усидел: а вдруг без них что важное стрясется?

– Хитер… И Мак-Дональдом, смотрю, не побрезговал. Ну, Манро, понятное дело, не звали.

– Почему это? – пожал плечами лорд Мак-Лайон. – Я ко всем гонцов разослал. А к лорду Манро одного из первых, наравне с вами. Сосед как-никак.

– Да ты чего? – обомлел сир Нокс. – Совсем при дворе со своей дипломатией последний разум потерял? Манро же…

– Лорд, – поморщился Ивар, – ну что вы в самом деле? Вот мне больше делать нечего, как через двадцать лет планы кровной мести вынашивать. И кому я мстить буду – младшему сыну человека, который…

– Который твоего родного отца и весь твой клан, как овец, перерезал!

– Ну было, не спорю. – Ивар спокойно посмотрел в лицо растерянному лорду. – Но было давно. И стычка была между нашими отцами. А мы оба тогда вообще пешком под стол ходили. И что вы мне теперь предлагаете – взять меч и явиться к ни в чем не повинному человеку по праву святой мести?

– Именно, – буркнул Маккензи. – У нас так издавна поступали.

– Ну вот и поступайте так и дальше, – отрезал Ивар. – А лично мне это нужно еще меньше, чем лично вам, сир, нужен ваш почивший родственник по материнской линии. Дичь какая-то… У меня и без традиционных кровопусканий забот по горло.

– Псих ты, Мак-Лайон, – подумав, заявил горец. – Все у тебя, прости господи, не как у людей.

– Весь в отца? – ухмыльнулся Ивар, искоса поглядев на обескураженного лорда.

Тот крякнул и, прищурившись, расплылся в улыбке:

– Весь! Чтоб мне опухнуть!

Музыка… какая волшебная, дивная, нежная музыка! Она зовет, кружит в танце, босые ноги порхают по шелковой траве, кажется, не успевая даже смять ее, руки крыльями взлетают к небу, и вслед за ними хочется самой взлететь – высоко-высоко!

Плюх!

Нэрис открыла глаза и, еще толком не проснувшись, завертела головой по сторонам. По щеке хлестнуло жесткой хворостиной. Тьфу ты, проклятый камыш. Какое неприятное пробуждение. Девушка с сожалением вздохнула, вспомнив удивительный сон, и поняла, что уже совсем стемнело, луг у берега затянуло молочным сырым туманом, а она сидит на остывшей земле, у подножия большого камня, на котором – о ужас! – умудрилась-таки днем заснуть. Нэрис, чертыхнувшись неподобающим даме образом, торопливо поднялась, отряхивая измятое платье, и нашарила в темноте плащ. Брр, нет, не лето, все-таки не лето. Она подняла голову и посмотрела в сторону Фрейха. Темнеющий на возвышении замок, в окнах которого тепло горели огни, терпеливо ждал свою хозяйку. «Господи! – вдруг вспомнила она. – Да ведь Ивар с гостями уже, поди, давно вернулись! А в доме ни еды, ничего… И меня нет. Стыд-то какой! Как я буду мужу в глаза смотреть, какая из меня хозяйка, если, вместо того чтобы супруга с охоты ждать, я тут дрыхну, как сурок? Опозорилась, ну ведь снова опозорилась».

Девушка спешно накинула плащ и, раздвигая непослушные камыши, заторопилась домой, на ходу придумывая, как бы незаметно проскользнуть на кухню и прикинуться очень-очень занятой, ну просто настолько занятой, что даже гостей по возвращении не встретила – для них ведь старалась, как же иначе? Думалось плохо. Во-первых, что-то ей подсказывало, что Ивар не такой дурачок и точно поймет, что сомнительное объяснение шито белыми нитками, а во-вторых… Музыка. Та удивительная музыка из недавнего сна – она звучала до сих пор. Осознав это, Нэрис замерла столбом у самой тропинки вверх. «Полно, да, может, я все еще сплю? – неуверенно подумала она и, ущипнув себя за руку, ойкнула. – Нет, ни капельки! Тогда… где же это играют? И кто? Спорю на что угодно – не Томас, у него и манера другая, да и звуки на лютню совсем не похожи». Девушка прислушалась. Определенно загадочная мелодия звучала где-то рядом, но в любом случае – доносилась не со стороны замка. Она повернула голову к темному лесочку неподалеку. Невероятно, но факт: неведомые музыканты обосновались именно там. Нэрис удивленно наморщила брови – кому же это взбрело в голову играть в такой холод почти ночью да еще и в заросшей чаще? Там же темно и стра… Она тихонько охнула – среди черных силуэтов вековых деревьев явственно замерцали огоньки. Один, два, десяток… Ну не светлячки же, какие осенью светлячки? К тому же где это видано, чтобы обычные насекомые так ярко горели и так… упорядоченно протягивали мерцающую дорожку от самого перелеска прямо к носкам ее ботинок?