Король поневоле (СИ) - Новикова Алла. Страница 12

Рита горько вздохнула.

— Они все расспрашивали меня о нем, как будто даже и не задумывались о том, что я, вообще-то, тоже человек, а не ходячий справочник по Артуру. Понимаешь, мама, ведь далеко не каждая из них интересовалась, как хотя бы меня зовут. Они только видели, что Артур обращался ко мне, а значит, я могу рассказать им о нем все, что они захотят узнать. Не слишком приятно. Они даже просили меня принести его фотографии. Но здесь-то они просчитались. Нет, мне, конечно, нетрудно, да вот толку-то от них…

Тут мысль девушки (впрочем, как всегда) свернула в сторону от обсуждаемой темы, и она спросила Екатерину, молча слушавшую ее излияния:

— Не понимаю, как такой красивый парень может быть абсолютно нефотогеничным? Ему самое место на обложке какого-нибудь гламурного журнала, да вот беда — не получится. Я-то сначала, когда сравнила Артура с фотографиями, которые присылала тетя Даша, думала, что он не всегда был таким потрясающим. Но ведь это не так, да?

— Правда, — ответила женщина, радуясь возможности отвлечь дочь от тягостных мыслей. — Артур с самого рождения был необыкновенным малышом. Причем до сих пор вся его родня ломает себе голову над тем, в кого же он такой уродился.

Тут нужно пояснить, что раньше семьи Романовых (такая фамилия была у Артура) и Огневых жили в одном городе, буквально в паре шагов друг от друга. Но последние, вскоре после рождения Риты, переехали сюда из-за того, что мать Екатерины, жившая здесь, тяжело заболела и вскоре умерла, оставив дочери и ее семье большую четырехкомнатную квартиру. Именно поэтому Артур и Димка — ровесники — дружны с самого детства, поэтому брат Риты несколько раз приезжал к другу в гости, и именно поэтому сама Рита познакомилась с сыном материной лучшей подруги только многие годы спустя.

— Я ведь Артурчика с пеленок знаю, — продолжала Екатерина. — Мы с Дашкой и родили-то почти в один день. Помню, Генка и твой отец еще шутили, что, мол, лучшие подруги они и есть. Даже забеременели одновременно.

Рита слышала все эти истории тысячи раз, мать любила вспоминать былое, но раньше девушка слушала их вполуха, а то и откровенно пропускала их мимо ушей, потому как ей это было совсем неинтересно. Теперь же, после знакомства с Артуром, эти истории обрели новый смысл, и она боялась пропустить хоть одно слово, не сводя с матери внимательных глаз, даже и не заметив, что Екатерина тоже ушла от темы разговора, с головой погрузившись в воспоминания.

— Сколько же горя мы хлебнули с этим Артуром — кошмар какой-то! Он же почти все время орал. По сравнению с ним твой брат был просто мечтой — поест и в кроватку, спать. Его даже крики Артура не будили, когда Дашка с ним к нам приходила. Вот так она его к нам принесет спящего, посмотришь на него и растрогаешься — ну чистый ангел! А потом этот ангелочек проснется да как закричит — аж уши закладывает. А все равно умиляешься: ну до чего же хорош! Волосенки золотые, глазенки голубые, так и хочется развернуть его и проверить, нет ли крылышек на спинке.

— Теперь понятно, почему он такой молчаливый, — хмыкнула Рита. — Наорался в детстве так, что до сих пор связки голосовые работать не хотят.

— Когда Артур подрос и уже мог сам ходить, с ним стало просто невозможно гулять. Мимо него спокойно не мог пройти практически ни один человек. Самое меньшее, что они делали, глядя на него, — это улыбались. Другие начинали им громко восторгаться: ах, какой очаровательный малыш! А бывали и такие, что норовили всенепременно его погладить, поцеловать или ущипнуть за щечку, а то и вовсе взять на руки. Дашка от гордости едва не лопалась. Поначалу. А потом, как я заметила, она стала гулять с Артуром только во дворе, где к нему все уже более-менее привыкли и не так доставали их обоих своими знаками внимания.

— Значит, тете Даше тоже было от всего этого не по себе, как и мне сегодня? — заинтересованно спросила Екатерину дочь.

— Боюсь, это чувство придется так или иначе испытать всем, кто находится в непосредственной близости от Артура. Это его судьба — притягивать, как магнитом, внимание окружающих. И так уж повелось, что внимание это распространяется и на тех, кто рядом с ним. Правда, самого его это всеобщее обожание не раздражало так, как сейчас. Наоборот, он был очень ласковым, доверчивым и общительным ребенком. Все изменилось, когда он пошел в школу.

— А что с ним там такое приключилось? Несчастная первая любовь, что ли? Нашлась первая девочка, сумевшая устоять перед его чарами? Или его там тоже били, как сейчас в университете?

— Что там случилось — этого мы не знаем. Тронуть Артура никто не посмел бы: как-никак сын директоры школы. Просто он в одночасье стал вдруг хмурым и нелюдимым. Как у него ни допытывались, отчего произошла в нем такая резкая перемена, ответа никому добиться так и не удалось.

"Вот это больше похоже на нынешнего Артура", — подумала девушка.

— А что же касается любви…, - тут Екатерина лукаво взглянула на дочь. — Самой первой его любовью стала ты.

— Что-о-о?! — воскликнула Рита, от неожиданности и изумления едва не упав с кровати.

— Да-да, именно так. Буквально через несколько дней после твоего рождения, после того как мы с тобой выписались из роддома и приехали домой, Дарья с Артуром пришли к нам в гости, на тебя посмотреть. Артуру тогда уже шестой год пошел. Он тебя как только увидел, так потом и не отходил. Сначала я боялась отдавать тебя ему на руки — он же маленький еще, вдруг не удержит или еще чего-нибудь, а потом увидела, как он бережно тебя держит, и перестала думать об этом. Артур с тобой мог сидеть часами. Он тебя баюкал, пел тебе какие-то свои песенки, давал тебе бутылочку с водой, а когда ты засыпала — просто сидел рядышком и смотрел. Он даже научился тебя пеленать, представляешь! Да, Артур стал твоей личной нянькой, причем просто первоклассной. Если бы он мог, он бы, наверное, целыми днями у нас просиживал.

— Мама, ты сейчас все это придумала? — недоверчиво спросила Екатерину дочь. — Ты хочешь меня приободрить и поэтому выдумала целую историю?

— Эх ты, Фома неверующая, — засмеялась женщина. — Можешь Дарье позвонить и спросить. Мы ведь с ней уже даже думали, что породнимся, когда вы с Артуром вырастете.

— Если все это правда, — медленно, словно боясь поверить в то, что говорила мать, произнесла Рита, — то почему же я ничего этого не знала?

— Вот это уже у тебя надо спросить. Я рассказывала тебе об этом много раз.

Только теперь девушка начала что-то смутно припоминать. Что-то о мальчике, сыне маминой подруги, который нянчил ее еще совсем младенцем. Рита знала об этом и раньше, но никогда не связывала того мальчика с Артуром. Ведь у мамы было немало подруг, у которых были сыновья. Да и, честно сказать, девушка эту историю, так же, как и все остальные, просто не слушала. Да и кто может похвастаться тем, что всегда внимательно слушал взрослых, когда они пускались в свои воспоминания?

— Неужели ты не помнишь? — допытывалась Екатерина.

— Ну, вообще-то, я не очень прислушивалась к твоим рассказам, — смущенно призналась Рита.

— Скажи уж, что совсем не слушала, — нисколько не обидевшись, усмехнулась мать. — Да ладно, не красней ты так. Я все понимаю, сама молодая была. Помню, как меня раздражали бабушкины вечные истории о ее молодости, длинные и нудные. Она когда добиралась до конца истории, я уже и начало ее напрочь забывала.

— Мам, а почему ты решила все это вспомнить заново только сейчас? Ты же знаешь, что мне интересно все, что связано с Артуром.

— Ну, я же не знала, что ты пропустила мимо ушей все, что я говорила тебе раньше, — развела руками ее мать. — То есть, я, конечно, подозревала об этом, но мы, родители, склонны себя обманывать.

— Обалдеть! — выдохнула наконец поверившая рассказу девушка, упав на кровать и раскинув руки. — Оказывается, парень, которого я люблю, носил меня на руках задолго до того, как я это поняла!

— Боюсь, что ты сейчас вообще взлетишь от счастья, но все-таки скажу еще кое-что, — лукаво улыбнулась женщина.