Наша зима - Жданова Светлана "Лисавета". Страница 13

Мужчина на какое-то время замер, разглядывая профиль огненного дракона, словно действительно пытаясь его понять. Наивный. Понять дракона не может даже другой дракон.

- Вы… вы настолько хотите от нее избавиться? - Голос посла был тих и едва слышен, да еще и порядочно скрыт магией, но от силы даже у Змея на руках волосы дыбом вставали. - Я еще могу понять измены, с вашим темпераментом тяжело быть только с одной такой холодной женщиной, но вот так. В наших человеческих легендах воспевается драконья верность и любовь, но видно им так же не стоит доверять.

Сери скосил на него желтые глаза, медленно выдохнул через приоткрытые губы. Хотел бы он в этот момент оказаться таким же ледяным, как его жена.

- Любовь дракона - страшна. Она калечит и его, и предмет этой любви. Она выжигает целые куски души. Любовь дракона - это боль, когда ты на живую пришиваешь себя к кому-то, когда ты год за годом в него врастаешь, становишься им больше чем самим собой. Знаешь каждое движение, каждый взгляд, каждую интонацию. И ждешь… постоянно ждешь их. Это вечная боль от непонимания друг друга, боль от самой боли. Ваши легенды и половины не говорят. Они как… нашептывание искусителем невинной девице, сладкие, лживые. Так что не надо рассказывать мне о любви драконов. - Рыжий кинул на мага еще один взгляд и оглянулся назад, где уже разгорались нешуточные страсти. - Хватит! Андин если захочет и трех таких дур скрутит, даже не особо утруждаясь. Откройте глаза - она даже не атакует. Она - Хранительница!

- И запретила нам вмешиваться, - флегматично добавил Дзинти. - Если надо будет - мужа позовет.

- Это вряд ли. - Нирран сложил руки на груди, подтянув тем самым привязанного Стаса к себе ближе. - Хранительница Александрит, похоже, решила в который раз показать характер, пока драконы из нее окончательно девочку на побегушках не сделали. Так что смотрите - достанете ее в следующий раз, так же хвост намотает.

Драконы как по команде обернулись к прозрачной стене, наблюдая, как маленькая фигурка крутится вокруг драконицы. Такие хрупкие крылышки, такое тонкое тело, столько власти в ее руках. Десятки сияющих нитей, опутывающих Аалену, словно кокон бабочку.

В какой-то момент драконица начала понимать, как глубоко увязла в странной магии Хранительницы льдов и, собрав последние силы, смогла сшибить ее кончиком хвоста. Александрит перевернулась в воздухе и попыталась восстановить равновесие. Противница ждать не стала, пытаясь достать женщину своим холодным дыханием.

- Я уже начинаю ревновать, - насупился Сери, наблюдая как над сидящей на снежном бархане Александрит возвышается Тали’Осши, успевший в последний момент.

- Только начинаешь? А когда она с самого знакомства с придыханием звала его по истинному имени, тебя это не волновало? - влез Нирран.

- Боюсь, что тут скорее тебе стоит ревновать. Но ты ведь этого даже не заметил… больше отвлекаясь на моего братца.

Стася хищно улыбнулась, наблюдая, как эти два дракона переглядываются и, сталкиваясь взглядами, пытаются их отвести. Ну как маленькие!

Ее сын в этот момент тянулся к близкому и родному теплу посреди зимы. Именно так она ему всегда ощущалась, словно уютный домик среди зимней метели. Жар сердца, ласковые руки, нежные взгляды, а вокруг снежная буря и лишь они одни в этом хаосе и льдах.

“Как ты, сокровище?”

В ответ пришло ощущение злости, легкой боли в плече и уверенности.

“Хорошо. Только будь осторожней.”

А сам в этот момент прикидывал, где лучше спрятать труп драконицы.

Я перевернулась и посмотрела на нежно голубую чешую груди дракона.

- Тали’Осши, вы можете… придавить ее как-то? Мне совсем немного осталось закончить.

Дракон зло зарычал на свою подругу, а затем обернулся ко мне.

- Не убивай ее, Александрит. Она же сама не понимает что творит. - Прямо по голове Таоши ударился тяжелый костяной нарост кончика хвоста, но он только сощурился. - Если бы у меня забрали малыша, я, наверное, тоже сошел бы с ума.

- Знаю. Я… Идиотка, прекрати же, - зло зашипела я, откидывая драконицу в сторону с помощью метели. Не одна она тут очень зла. - Я хочу ввести ее в стазис на то время, пока малыш не вылупится и сделать ряд внушений. Если Аалена действительно так переживает потерю ребенка, то мы еще можем попытаться ее вернуть. Не сдавайся, Тали’Осши.

Серые глаза его заметно потеплели. Дракону очень нужна была эта надежда.

- Удерживать не буду, а вот Ильямина и прочих пока задержу.

- Договорились. И позови Сериандрэя. А то он там от ревности скоро сосульки грызть начнет.

Дракон чуть поклонился и одним прыжком поднялся в воздух, напоследок обдав меня снежным крошевом.

Почти сразу Чертоги покинул дракон, ярким огненным пятном выделявшийся в этом мире ночи и снега. Словно капля крови, словно резкая звучная нота, тот самый акцент, которого так не хватало. В этот раз метели пасовали перед этой мощью и силой огромных сильных крыльев, буквально расступаясь на его пути.

Проводив взглядом свою любовь и, между прочим, законную собственность, я вернулась к драконице, которую буквально отшвырнул от себя Таоши, злой, будто у него на хвосте потоптались. Наша невменяемая взревела, проводила улетающего ледяного взглядом и начала оглядываться. Ну да, повела себя как истеричка, мужика вон довела до ручки своими выкрутасами, а теперь ищет виновницу, и, скажем так, злодейку-разлучницу. Ага, и кто же ей на глаза в итоге попадется?

Аалена щелкнула в воздухе хвостом, будто кнутом, и понеслась в мою сторону. Что и требовалось доказать! Вечно у них в виноватых я хожу… лежу и летаю.

Плюнув на жалость к самой себе, занялась самоспасением. Это только в легендах принцесс, и уж тем более королев пусть даже таких отмороженных, прекрасные принцы от драконов спасают, а у нас тут с этим как-то проблемно. Помнится, я специально как-то в окно выглядывала и звала на помощь, умоляя спасти меня от этого жуткого, эгоистичного и развратного дракона, и хоть бы одна сволочь откликнулась! Окромя того же самого дракона. А то он-то откликнулся, даже с постели соизволил встать, но спасаться от него пришлось самой.

Меж тем драконица решила избавиться от меня самым простым методом - раздавить! Пришлось кубарем сваливаться с дюны, набивая под одежду, в рот, нос и уши снег. Нет, я конечно и сама сосулька-сосулькой, но кому такое будет приятно? Отплевавшись, я встала на карачки и посмотрела в сторону этой дуры, топчущейся на месте.

- Ты на моей могиле решила, что ли, станцевать? Тогда у тебя хореография хромает.

Такое несчастное, обиженное лицо у дракона можно увидеть не так уж и часто. А тут, словно я у ребенка отняла любимую игрушку. Бедная девочка, как же надо себя накрутить, чтобы не то чтобы на меня кинуться, а вообще оледенеть? Она ж сама еще дитё-дитём!

Закончив любоваться, я резко вскочила на ноги, открывая свои крылья. Милое такое дополнение к прочим неприятностям и званию Хранительницы. Драконица, разумеется, последовала за мной в небо. Вот только бесполезно, она даже очень стараясь и рыча в бессильной злобе, не могла меня задеть - слишком быстро я скользила во вновь поднятой метели. Да и движения нашей белой красавицы начали вязнуть, словно в киселе. Нити пока болтались на ней, как платье не по размеру. Но уже заметно мешались. Сделав еще несколько связок, я, наконец, ухватила две последние и потянула, затягивая созданный мной корсет. Аалена в последний раз дернулась и свалилась на бархан, благо и падать не высоко и снега мы столько намели - мягкости пуховая перина позавидует!

Мысленно послав Сери картинку лежащей драконицы, я занялась ее скручиванием. Это ведь только заковать было довольно легко, а ее же и заморозить теперь надо! А это как минимум многочасовая работа, с долгой предварительной подготовкой. И вообще, об особенности драконов засыпать на долгое время, я знаю только понаслышке, а как ее в такое состояние ввести и вывести - вопрос. А значит, придется трясти ее соплеменников и может даже пользоваться ненавистными приказами. Вот почему я такая мягкосердечная и вообще… дура наивная, а? Опять подвела себя под каторжный труд. Одну неприятность не успела устранить, уже во вторую влезла.