Волшебство Маккензи - Ховард Линда. Страница 8

Макнил заподозрил неладное. Быть подозрительным, замечать любое отклонение в поведении вообще – это часть его работы, и то, как Марис вела себя с ним, заставляло задуматься, не допустил ли он какую-то оплошность, вынудившую ее быть начеку. С его прошлым он был хорошо знаком с лошадьми, и логично было выбрать именно эту должность, которой он всячески старался соответствовать. Однако он всегда осознавал, что профессиональная подготовка навсегда изменила что-то внутри него, и цепкий глаз сумел бы найти те крохотные знаки, которые отличали его от других: чрезвычайную настороженность, молниеносные рефлексы, постоянное желание выбрать такое место, откуда бы он смог наилучшим образом защитить себя.

И Марис заметила эти незначительные детали, зная, что именно они означают. Ему совсем не понравилось, с какой быстротой она вычислила все это и тут же сообщила ему: «Ты – коп», пусть даже к тому моменту ее действия убедили его, что она непричастна к лицам, убивающим скаковых лошадей ради получения страховки. Своими черными глазами она видела слишком многое, вот и теперь они смотрели, казалось, прямо в его душу.

Честность всколыхнулась в нем. Пускай каждый гормон его тела вопил, что не стоит менять положение тела, что стоит остаться там, где он есть сейчас, – сверху, между ее раздвинутыми ногами, Макнил стиснул зубы и сказал то, что должен был.

– Брак? Ты, должно быть, повредила голову гораздо сильнее, чем я думал.

Она не обиделась. Наоборот, обвила его шею руками и подарила еще одну из своих легких, загадочных, чертовски женственных улыбок.

– Я понимаю, – ответила она мягко. – Тебе нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. К тому же у тебя есть работа, которая должна быть сделана. Это может подождать. Сейчас тебе лучше сосредоточиться на поимке проклятых убийц лошадей.

Глава 5

Ей было необходимо на некоторое время избавиться от присутствия Алекса, чтобы привести в порядок мысли и восстановить самообладание. Марис легонько толкнула его в плечо, Макнил помедлил в нерешительности, а затем перекатился на бок, освобождая девушку от своего веса. Утрата тепла и живительной силы его тела неожиданно оказалась столь болезненной, что Марис едва удержалась от того, чтобы вновь притянуть мужчину к себе. Беглый взгляд на натянувшуюся ткань его трусов сказал ей, что и он едва сдерживался. И хотя все ее естество стремилось к нему, самой Марис хотелось бы в полной мере насладиться их первой близостью. Что вряд ли возможно сейчас, учитывая сотрясение мозга и преследователей, которые, вероятно, попытаются убить и их с Макнилом, и Фурора.

Марис осторожно села на кровати, стараясь не делать резких движений. Аспирин помог. Боль еще не полностью отпустила, но уже не пульсировала так сильно, как прежде. Девушка осторожно поднялась с кровати и с облегчением обнаружила, что головокружения больше нет.

В то же мгновение Макнил оказался возле нее, его рука нашла ее руку.

– Что ты делаешь? Тебе необходим полный покой.

– Я собираюсь принять душ и одеться. Если в меня будут стрелять, то мне хотелось бы быть на ногах и одетой, когда это произойдет.

О Боже, он был таким большим! И вся эта обнаженная плоть находилась прямо перед ней. Марис сделала глубокий вдох, сопротивляясь сильному порыву прижаться к нему, чтобы точно выяснить, будет ли ее голова доставать ему до плеча.

Его тело было великолепным, плечи – широкими и мощными, руки и ноги – мускулистыми. Какой дурочкой она была, избегая его в течение всех этих недель, когда имелась прекрасная возможность узнать его поближе! Она молча горевала о тех потраченных впустую днях. Ей бы следовало быстрее догадаться о том, почему ее реакция на Макнила была столь острой и почему при его виде она испытывала тот странный испуг.

Макнил был тем мужчиной, с кем она проживет остаток своих дней. До сих пор не имело значения, куда ее забрасывала работа, ее домом всегда оставалась гора в Вайоминге. Встреча с Алексом Макнилом все изменила. Теперь ее дом будет там, где он, куда бы его ни отправили, а специального агента ФБР могут послать куда угодно. И хотя она не мыслила жизни без лошадей, его могли направить в город, в котором не будет работы тренера. Она никогда раньше не встречала мужчину, ради которого стала бы рассматривать возможность расстаться со своими лошадьми, но сейчас она смотрела на Макнила и понимала: он «вне конкуренции».

Он был ее мужчиной, а она была его женщиной. Марис признавала это всем своим существом.

Но сейчас их подстерегала опасность, и ей следовало быть готовой.

Макнил, прищурившись, разглядывал ее лицо пристальным взглядом. Он не отпустил ее, наоборот, обхватив узкое запястье девушки, еще ближе притянул к себе.

– О чем бы ты не думала, забудь. Ты не должна ничего делать, просто держись подальше от всего происходящего.

Его близость была слишком соблазнительной. Марис прислонила голову к его груди, потершись щекой о жесткие волосы, и ее заполнила почти болезненная нежность.

– Я не позволю тебе действовать в одиночку.

Его сосок оказался прямо перед ней – всего лишь в нескольких дюймах от ее рта, столь же притягательный для нее, как валериана для котенка. Она придвинулась ближе, ее язык скользнул наружу и нежно облизал плоский коричневый кружок.

Макнил содрогнулся и еще крепче сжал девушку в объятьях. Но его пристальный взгляд был мрачным и решительным, когда, обхватив ее подбородок рукой, он нежно приподнял ее лицо.

– Это – моя работа, – непреклонным тоном, который Марис уже приходилось слышать прежде, произнес Макнил. – Ты – гражданское лицо и к тому же ранена. Самой лучшей помощью с твоей стороны будет невмешательство.

В ответ девушка скорчила насмешливую гримасу.

– Ты бы так не говорил, если бы знал меня лучше.

Марис всегда инстинктивно бросалась на защиту тех, кого любила, и мысль о том, чтобы позволить дорогому ей человеку в одиночку встретиться с опасностью, заставляла ее кровь леденеть от ужаса. К сожалению, судьба распорядилась так, что она влюбилась в мужчину, чьей профессией было постоянно находиться между преступниками и теми, кого он поклялся защищать. У нее было не больше прав требовать от Макнила оставить работу, чем у ее семьи просить саму Марис отказаться от рискованного занятия – укрощать необъезженных лошадей. Этот мужчина был тем, кем он был, и любить его означало не пытаться его изменить.

Марис отпрянула.

– Я все еще намерена отправиться в душ и одеться. Не хочу встретиться с кем бы то ни было, одетая лишь в трусики и футболку. – Она сделала паузу. – Исключая тебя, конечно.

Макнил резко вдохнул, его ноздри расширились, а рука дернулась, словно он вновь хотел дотронуться до нее. Но так как времени оставалось все меньше, она шагнула назад, подальше от искушения, и собрала свою одежду. Когда она достигла двери в ванную комнату, ей пришла на ум одна мысль. Марис остановилась и оглянулась на Макнила. А был ли он один? Хотя Зейн и Ченс никогда не рассказывали о своих заданиях, иногда они обсуждали некоторые детали, вспоминая дни своей учебы, и Марис многое вынесла из тех разговоров. Для агента ФБР было бы очень странно работать без подстраховки.

– Твой напарник должен быть где-то рядом, – заявила она. – Я права?

Его брови приподнялись в слабом удивлении, затем он улыбнулся.

– На автомобильной стоянке. Он занял там позицию примерно через час после того, как мы добрались сюда. Никто не захватит нас врасплох.

Если бы его партнер не был на страже, поняла Марис, Макнил никогда бы не расслабился настолько, чтобы лечь с ней в постель или позволить себе отвлечься на сексуальное притяжение между ними. Она также была уверена, что он не спал, а бодрствовал на случай, если напарник подаст ему сигнал.

– Как его зовут? Как он выглядит? Надо же мне отличать хороших парней от плохих.

– Дин Пирсол. Рост пять футов, одиннадцать дюймов, худощавый, темные глаза и волосы, лысина. Он из Мэна. Ты не сможешь не заметить его акцента.