От любви не спрячешься - Гибсон Рэйчел. Страница 5

Если бы потребовалось определить характер отношений Себастьяна с отцом, то правильнее было бы сказать об отсутствии этих отношений. И порой Себастьяну казалось, что во всех неурядицах виновата Клер.

Он рассеянно нацепил часы на руку и огляделся в поисках бумажника. Увидел кожаный прямоугольник на полу и наклонился, чтобы его поднять. Да, вчера вечером надо было просто оставить Клер в баре и не мудрить. Она сидела за стойкой через три места от него и если бы не назвала своего имени, то он ни за что бы ее не узнал. В детстве Клер, пискля и ябеда, была похожа на лягушонка из мультика: огромные глаза, большой рот. А вчера без привычных смешных очков с толстыми стеклами она показалась ему незнакомой. Но стоило заглянуть в светло-голубые глаза, стоило увидеть пухлые губы и копну темных слышных волос, как он сразу узнал ее. Конечно, это была она, и только она. То самое сочетание светлых глаз и темных волос, которое в детстве казалось неестественным, сейчас выглядело оригинально и пикантно. Нет, правильнее будет сказать – шикарно и потрясающе. Слишком пухлые для маленькой девочки губы сейчас первым делом вызывали вопрос: а что они умеют? Что обещают? Да, лягушонок вырос и превратился в красавицу. И все же, едва узнав Клер Уингейт, он должен был сразу уйти. Да, немедленно ретироваться и оставить ее на высоком круглом табурете – пьяную, зареванную, потерянную, одинокую. К черту! У каждого свои проблемы! Зачем ему лишняя головная боль?

– Хотя бы раз в жизни попытайся поступить правильно, – пробормотал Себастьян, засовывая бумажник в карман. Вчера он проводил ее до номера, чтобы убедиться, что бедолага не заблудится. А она пригласила его войти. Он немного посидел. Слезы лились в три ручья, но постепенно Клер затихла, а потом и уснула. Он, как святой, уложил ее в постель. Ну а потом совершил тактическую ошибку.

Часы показывали уже почти половину второго ночи. Укрывая Клер одеялом, Себастьян вдруг почувствовал, что слегка переборщил с виски и текилой. Перспектива провести остаток ночи в тюрьме славного города Бойсе не слишком его привлекала, а потому он решил тихонько посидеть в номере и посмотреть телевизор до тех пор, пока окружающий мир вновь не обретет четкие очертания. Тактический опыт пережидания опасности у него имелся – бывало, приходилось прятаться в пещерах вместе с партизанами и даже проводить ночи в до отказа набитом морскими пехотинцами танке М-1 «Абрамс». Себастьян был участником бесконечных пикантных историй и ему даже приходилось скрываться от особо назойливых женщин в пустыне Аризоны. Так что он надеялся без особого труда выдержать соседство полностью одетой, пьяной, пропахшей джином и к тому же крепко спящей девчонки. Какие проблемы? Никаких. И риска ровным счетом никакого.

Себастьян скинул башмаки, поудобнее подоткнул подушки и поближе положил пульт дистанционного управления. Подолгу спать он не привык, так что, когда Клер неожиданно встала и начала сражаться с платьем, он пропал окончательно. Наблюдать за ней оказалось куда интереснее, чем смотреть по телевизору очередную серию «Золотых девочек». Себастьян искрение насаждался происходящим. Стриптиз закончился на стадии розовых трусиков «танга» и предохраняющего от беременности квадратика пластыря. Да, кто бы мог подумать, что девочка в больших очках и с унылыми, безнадежно аккуратными косичками со временем преобразится до неузнаваемости?

Себастьян перешел в противоположный угол комнаты и сел на диван. Насколько он помнил, в последний раз часы показывали пятнадцать минут шестого. Должно быть, он заснул. Проснулся спустя несколько часов в кровати и с трудом сообразил, где находится. Теплая попка Клер прижималась к его ширинке, спина согревала живот. А рука Себастьяна по-хозяйски покоилась на груди Клер. Одним словом, нежная любовная сцена.

К реальности Себастьян вернулся, сгорая от желания и в полной боевой готовности. Но разве он позволил себе поддаться вожделению? Разве воспользовался полной беззащитностью той, которая лежала рядом? Черт возьми, конечно же, нет! Что и говорить, девушка действительно прекрасна: великолепное тело, чувственные тубы… но ведь он к ней даже не прикоснулся. Конечно, если не считать груди… но в этом, право, трудно себя винить. Просто заснул и поддался эротическим снам. А с тех пор как проснулся, даже пальцем не тронул. Сразу побежал в душ и включил холодную воду, чтобы вернуть пошатнувшееся самообладание. И какова же награда? Все равно он был обвинен в сексуальных домогательствах. Абсолютно безосновательно. А ведь он мог бы дать себе волю и… Но он этого не сделал. Потому что распущенность не в его духе. Он никогда не позволял себе лишнего, даже если женщина умоляла. Себастьян предпочитал иметь дело лишь с теми, кто отдает себе полный отчет в собственных поступках.

Себастьян встал с дивана ив последний раз обвел взглядом комнату. Посмотрел на огромную кровать со сбитым в комок покрывалом. Вдруг в луче света сверкнули едва заметные искры: синяя, красная… Он подошел поближе. Прямо посреди подушки Клер лежала сережка с бриллиантом. Себастьян осторожно поднял блестящую капельку: два карата, не меньше. На какое-то мгновение он усомнился в подлинности. Но тут, же улыбнулся и старательно засунул драгоценность в маленький кармашек у пояса. Разумеется, бриллиант настоящий. Женщины, подобные Клер Уингейт, не носят искусственных украшений. Видит Бог, он имел достаточный опыт общения с богатыми дамочками и прекрасно знал, что они скорее перерезали бы себе горло, чем согласились нацепить подделку.

Себастьян выключил телевизор, вышел из номера и спустился к выходу. Он понятия не имел, сколько пробудет в Бойсе. Черт возьми, он ведь вовсе не собирался навещать отца до той самой секунды, когда вдруг обнаружил, что складывает вещи в дорожную сумку. Да, так и случалось: только что сидел и просматривал материалы статьи о доморощенных террористах для «Ньюсуик», а потом неожиданно вскочил и начал собираться.

Черный «лэндкрузер» терпеливо ждал хозяйка недалеко от входа – там, где его оставили еще вчера вечером. Себастьян привычно уселся за руль. Он не понимал, что произошло. До сих пор написать статью для него не составляло никакого труда. Во всяком случае, когда весь необходимый материал уже собран и осталось лишь изложить историю красивыми словами, внятно и логично. Но на сей раз работа почему-то не двигалась с места. Он садился и печатал откровенную чушь. Читал и тут же в ярости жал на клавишу с жестокой надписью «Delete» – «удалить». Стирал все написанное с начала и до конца. Впервые в жизни на горизонте возникла реальная угроза провала – сдать работу в срок вряд ли удастся. На приборный щиток села муха, и Себастьян с досадой ее смахнул. Все дело в усталости. Ему тридцать пять, и он очень устал. Очень.

Себастьян надел солнечные очки и повернул ключ зажигания. В Бойсе он второй день. Приехал прямо из Сиэтла. Если бы удалось, как следует выспаться – положенные восемь часов кряду! Но, даже убеждая себя в этом, Себастьян прекрасно понимал, что проблема не в восьми часах сна. Он привык недосыпать и в то же время всегда справлялся с работой. Писал в любых условиях, будь то песчаная буря или гроза, а иногда, как в южном Ираке, и то и другое вместе. Заканчивал статьи вовремя и никогда не подводил редакцию.

Себастьян выехал со стоянки. Стрелки часов еще не подобрались к полудню, а жара в Бойсе уже набирала привычную высоту – было почти тридцать. Себастьян включил кондиционер и направил струю прохладного воздуха прямо в лицо. Меньше месяца назад он прошел полный медицинский осмотр. Исключил все возможные опасности, от гриппа до ВИЧ. Здоровье отменное. Так что сваливать неудачи на физическое состояние было нечестно.

Да и голова вроде была полном порядке. Работу Себастьян всегда любил. Не жалел ни сил, ни времени, так что нынешнего положения – и профессионального, и материального – он добился честным трудом. Сражался за каждый дюйм пути и сумел стать одним из самых успешных журналистов страны. На этой вершине народ не толпится. Добираются сюда лишь те, кто прокладывает себе путь не родословной, не рекомендациями и даже не престижными дипломами Колумбийского или Принстонского университетов. Нет, сюда приводит лишь сила характера. Конечно, одаренность и любовь к профессии играют не последнюю роль. И все же главное, что привело Себастьяна к успеху, – это упорство, убежденность в правильности избранного пути и вера в себя. Недруги нещадно обвиняли Вона в самонадеянности и надменности – надо признаться, не без основания. Однако больше всего завистников нервировало то обстоятельство, что, правда жизни ничуть не мешала журналисту спокойно спать по ночам.