От любви не спрячешься - Гибсон Рэйчел. Страница 52

Он повернулся и попросил:

– Закрой дверь.

– Зачем?

– Чтобы твоя мама не смогла увидеть, что я буду делать с ее дочкой.

– Но здесь нельзя ничего делать!

– Говоришь так, словно действительно веришь своим словам. – Он подошел к двери и сам ее захлопнул. – Почти веришь. – Себастьян вернулся, провел ладонями по рукам, плачам, шее Клер и поцеловал ее. Затем, не давая ей времени опомниться, он расстегнул блузку и сдвинул ее на талию.

Клер отпрянула и прикрыла руками обнаженную грудь.

– А если кто-нибудь войдет?

– Никто не войдет. – Взяв Клер за запястья, Себастьян убрал ее ладони от груди и положил их к себе на плечи.

– Соски, как камешки. Трусики влажные. Все свидетельствует о том, что мы мечтаем об одном и о том же. – Он завладел ее грудью и провел большими пальцами по твердым вершинкам. – Весь вечер думал об этой минуте. Пока Джойс разглагольствовала о благотворительных акциях, я пытался понять, будет ли замечено, если я исчезну под столом. Уж очень мне хотелось поцеловать тебя между ног. А еще я все время гадал, так же ли ты возбуждена, как я. Потом все-таки залез к тебе в трусики и понял, что должен любым способом оказаться внутри, причем как можно скорее. – Он поцеловал ее в шею. В ответ Клер запустила ладони ему под свитер и футболку.

– А мне казалось, что после вчерашней ночи ты больше не захочешь близости, – призналась она и опустила руку к пуговице на брюках. – Думала, ты стряхнул напряжение и освободился от вожделения.

– Я недооценил тебя. Ныне же предсказываю, что это произойдет по крайне мере еще один раз.

Он схватил ее за ноги и поднял на себя. Клер обвила ногами его бедра так, что оказалась возле нетерпеливого орудия любви. Себастьян понес ее к тяжелому дубовому комоду.

– Расскажи, насколько сильно твое желание. – Он посадил ее на комод и задрал юбку выше талии.

– Настолько, что я даже позволяю раздеть себя, когда внизу сидит мама.

Он раздвинул ее ноги и дотронулся до трусиков.

– Ходить по дому, зная, что ты истекаешь соком, просто убийственно.

Клер расстегнула молнию на его брюках и залезла под шорты. В ладони стремительно бился пульс. Она слегка сжала руку.

– Ты уже совсем твердый.

– Надеюсь доставить тебе радость.

– Что ж, желаю удачи.

Себастьян не стал стаскивать тройки, а просто оттянул в сторону тонкую эластичную полоску. А потом стремительно проник внутрь – толстый, длинный, огромный, жаркий. Клер сжала ногами твердые ягодицы, подталкивая его еще глубже, еще дальше. Напрягла мышцы и изо всех сил сдавила горячую требовательную плоть. Он нежно, благодарно поцеловал ее и начал двигаться, то слегка отстраняясь, то вновь углубляясь.

– Да, ты действительно так хороша, как мне запомнилось, – прошептал он возле ее губ. – Скользкая, теплая, крепкая…

Клер откинула голову, и он прикоснулся губами к ее шее, чуть ниже уха.

– Как я хочу тебя! Мечтаю поцеловать все прекрасные уголки, которые узнал ночью! – Себастьян потерся об нее бедрами и тихо хрипло застонал. Отстранился, а потом с силой двинулся в наступление. Если бы в ящиках комода что-нибудь лежало, шум и гром наверняка донеслись бы до первого этажа. К счастью, почтенный патриарх оказался пуст, так что комнату наполняли лишь звуки тяжелого дыхания и слабые стоны.

Себастьян упорно внедрялся, раскачивая влажные стенки узкого длинного тоннеля. Первая волна оргазма не заставила себя долго ждать – налетела стремительно и обдала Клер почти нестерпимым жаром. Сбила дыхание и едва не лишила разума. Потом немного откатил ась и начала подступать снова.

– О Господи! – выдохнула Клер, поддаваясь второй, еще более мощной волне.

На вершине немыслимого удовольствия она ощутила, как освободился в недрах ее тела возлюбленный. Он застонал, словно раненый зверь, слегка покачнулся и, чтобы не упасть, еще крепче сжал ее бедра.

– Боже всемогущий! – взмолился он яростным шепотом.

Когда, наконец, буря утихла, Клер опустила одну ногу. Себастьян отчаянно пытался выровнять дыхание. Ни разу в жизни ей не доводилось испытывать ничего подобного. Едва обретя способность говорить, она заглянула в темно-зеленые глаза:

– Поразительно.

– Мне тоже так показалось.

Клер несколько раз моргнула, словно привыкая к новой реальности.

– Кажется, я познаю многократный оргазм.

– У меня сложилось такое же впечатление.

– Впервые в жизни.

Уголок губ поднялся в нежной улыбке.

– С веселым Рождеством тебя, Клер Уингейт.

Через несколько дней после Рождества Клер встретилась с подругами в мексиканском ресторане. Это было любимое местечко небольшой дружной компании – уютное, тихое, с прекрасной кухней и милыми красивыми официантами. Над огромным блюдом с закусками четыре автора горячо обсуждали старые и новые книги, удачные и неудачные сюжеты. У Люси приближался срок сдачи работ. У Клер тоже. Адель только что закончила роман. Книги Мэдди выходили не с такой упрямой периодичностью как произведения ее коллег, работающих в более легких жанрах, а потому она могла позволить себе несколько месяцев отдыха: после окончания основанного на реальных событиях криминального романа требовалось привести в порядок и мозги, и нервы. Правда, лишь настолько, насколько порядок соответствовал характеру слегка взбалмошной Мэдди, подумала Клер.

Подруги, как всегда, болтали и смеялись. Делились дольками, ломтиками, а порою и кусками собственных жизней. Дуайн продолжал терзать Адель, время от времени оставляя на пороге возмущенной леди всякий хлам. Люси всерьез размышляла, не пора ли завести ребенка. Мэдди совсем недавно купила летний дом в небольшом городке Трули, расположенном в сотне миль к северу от Бойсе. Но вот Клер свои отношения с Себастьяном решила утаить от подруг. Прежде всего, конечно, потому, что никаких отношений на самом деле и не было – был всего лишь секс. А она предпочитала не рассказывать об этой стороне своей жизни. В отличие от Мэдди – когда той было о чем поведать. А если честно, события и ощущения казались еще настолько новыми, что Клер и сама толком знала, как к ним относиться.

Себастьян уехал из города на следующий день после Рождества, однако трижды он явился к ней домой и устроил очередное чувственное пиршество. До сих пор Клер не приходилось встречать мужчину, до такой степени неравнодушного к физической близости. Впрочем, нет. Не так. Неравнодушных мужчин встречать ей приходилось, хотя и давно; но вот в умении доставить женщине радость с Себастьяном не мог сравниться никто. Вон сообщал: я хочу сделать то-то и то-то. А потом это превосходило все самые смелые ее ожидания.

Вернувшись, домой после ленча с подругами, Клер обнаружила на автоответчике сообщение.

– Привет. – Снимая пальто, она слушала спокойный и мягкий голос Себастьяна.

– Мне предстоит отправиться на крупное новогоднее сборище здесь, в Сиэтле. Пропустить никак нельзя. Вот я и подумал: может быть, если у тебя нет конкретных планов на вечер тридцать первого, ты составишь мне компанию? Позвони: Жду.

Новогодняя ночь? В Сиэтле? Он с ума сошел? Клер достала банку диетической колы и позвонила, намереваясь задать именно этот вопрос.

– Всего-навсего час лету, – невозмутимо ответил ей Себастьян. – Ты свободна?

Будь Себастьян ее парнем, можно было бы, конечно, разыграть спектакль. Например, притвориться, что у нее уже есть планы, но она готова все отменить ради встречи с единственным и незаменимым.

– Я оплачу билет, – тут же пообещал он.

– Это обойдется недешево. – Клер взяла банку колы и поднялась наверх, в кабинет. Признайся на этот раз, в чем заключается тайный мотив?

– Мечтаю провести время с прекрасной женщиной.

Несколько дней назад он впервые назвал ее красивой, прекрасной. Слова прозвучали как гром средь ясного неба, поразив ту нежную часть ее души, которая до сих пор сохранила впечатления и воспоминания детства. Они напомнили о чувствах маленькой девочки, не отстававшей от Себастьяна ни на шаг. Но сейчас Клер просто не знала, как отнестись к комплименту. Такие слова мужчина мог сказать только своей девушке, и Клер ясно понимала, что не должна позволить случайному намеку на отношения разрушить надежную оборонительную стену, старательно возведенную ею, чтобы защитить сердце от нового удара. А потому она решила вообще об этом не думать.