Лучший вариант расставания (ЛП) - Файн Челси. Страница 34
Я отказала Эллен под тем предлогом, что не хочу переезжать непонятно куда и находится вдали от друзей. Но на самом деле я просто не желала, чтобы мама поджаривала Эллен еще больше и заставляла выслушивать истерики все отпущенные им годы.
Вот так я осталась в доме матери, при этом навещая Эллен так часто, как мне это удавалось. Раньше она приезжала в Копер Спрингс и забирала нас с Черити из школы, чтобы мы могли остаться на уик-энд в «Виллоу-Инн».
Летом, когда мне было четырнадцать, я остановилась в гостинице на целых две недели. Две недели мороженого, кино и веселых ночных посиделок с Эллен. Тем же летом тетя начала называть меня Пикси, и я очень рада, что она не перестала это делать.
Доносившееся снизу брюзжание Сандры Маршал будто током било по моим оголенным нервам.
Черт возьми, приехала моя мама. Я думала, что свободна, но теперь та самая женщина, которую я пыталась избегать всю свою жизнь, стояла внизу и отчитывала Хэйли за того, что та ест углеводы.
Глава 34
Леви
Я весь день искал занятия вне стен гостиницы, и только к вечеру направился внутрь, надеясь избежать встречи с Сандрой Маршалл.
Войти в здание можно было тремя путями. Первый: сквозь парадные двери, но Сандра могла оказаться в холле. Второй: через заднюю дверь, но Сандра могла оказаться в библиотеке или офисе Эллен. Или третий: через заднюю дверь кухни.
Значит, кухня.
Я вытер ноги о входной коврик и зашел.
— Привет, симпатяжка, — тепло улыбнулась мне Мэйбл. — Я приготовила медовые круассаны. Хочешь?
— Как всегда, — я взял у нее круассан и поднес ко рту.
Пикси стояла, скорчившись над раковиной. Ее волосы были убраны назад, и она казалась такой хрупкой. Желтый фартук был покрыт мукой и чем-то вроде шоколада, и я отметил, что она была одета лучше, чем обычно.
Наши глаза встретились.
Выглядела она потерянной.
Вдруг на кухню вошла Сандра и хмуро посмотрела на Мэйбл:
— В твоем возрасте круассаны негативно влияют на женский организм. Ты что, хочешь умереть?
Мэйбл изогнула бровь:
— А ты?
— Ради всего святого, мам, — закатила глаза Пикси, начиная замешивать тесто. — Хватит третировать окружающих.
Однако Сандра свою дочь уже не слышала. Она смотрела на меня.
Приехали.
Я работал в «Виллоу-Инн» три недели, когда Сандра Маршалл впервые приехала навестить сестру. Я не видел ее с похорон Черити и не думал, что она со мной заговорит. Но она заговорила.
— Значит, теперь ты здесь работаешь, — заявила она с отвращением, глядя как я вешаю картину на стену в холле.
Я повернулся, сжимая в руке молоток, не уверенный, нуждается ли она в моем ответе.
— Сестра сказала, что ты и живешь здесь, — добавила она. — А твои родители это соглашение одобрили? Ох, погоди-ка. Верно. Они же разъехались, — цокнула она языком. — Ты же всю свою семью разрушил, не так ли? Сначала сестра, затем родители.
Я сильнее сжал молоток.
— Не могу сказать, что виню их, — она оглядела меня сверху донизу полными сочувствия глазами. — Ты так на нее похож, — покачала Сандра головой. — Бедная твоя мама. Думаю, она прокляла тот день, когда произвела тебя на свет.
С этими словами Садра Маршалл развернулась и ушла, просто покинула гостиницу, будто только что не разбила мое сердце и не озвучила все слова, которые я прятал глубоко внутри.
Я стоял с молотком в руках, глядя ей вслед долгие мучительные минуты, ожидая, пока сердце перестанет яростно биться. Я не мог вытрясти боль из своей груди. Потому что она была права. Я был виноват в смерти Черити.
И вот мы встретились снова, на этот раз на кухне. При виде меня дьявольские глаза Сандры сузились, и я снова стал тем же виноватым мальчиком, каким был шесть месяцев назад.
Она поджала губы:
— Судя по вони и грязи, которой ты покрыт, ты все еще здесь работаешь.
Я натянуто улыбнулся:
— Простите, что разочаровал.
— О, что ты, никаких разочарований, — огрызнулась она.
— Оставь Леви в покое, — взглянула Пикси на мать.
— Я совершенно точно не собираюсь оставлять его в покое. Он почти убил тебя! — повернулась ко мне Сандра. — Разрушил ее жизнь. Ни один мужчина не захочет теперь увидеть ее обнаженной. Тебя это радует?
Мэйбл задохнулась, бледнея на глазах.
Это удар ниже пояса.
— Мама! — крикнула Пикси так, словно ее унизили.
— Но это же правда, Сара, — произнесла она. — Ты и раньше была не слишком симпатичной, а теперь у тебя на теле гигантский шрам, прямо на груди, это просто... отвратительно.
Я, замерев, стоял около стола. Все мои эмоции и слова словно вытекали через кончики пальцев. Я не мог дышать, разрываясь между желаниями покончить с собой и убить Сандру Маршалл.
Хотя, что мешает сделать и то, и другое.
— Закрой рот, Сэнди, — отрезала Мэйбл. — Нельзя говорить такое очаровательной маленькой девочке.
Казалось, Пикси была готова заплакать, и я принял решение. Да, сначала я убью ее мать, а затем себя.
Сандра закатила глаза:
— Боже, Сара, держи себя в руках.
— Вам пора, Сандра, — сказал я. Да, я назвал ее Сандрой, потому что плевать хотел на все эти формальности.
Она вперила в меня глаза:
— Я не собираюсь подчиняться приказам сторожа.
— Тогда сторож проводит вас к выходу лично, — заявил я.
— Мам, можешь просто уехать? — раздался тихий голос Пикси, и я возненавидел обреченность, которая в нем прозвучала.
Сандра выглядела шокированной:
— И оставить тебя с этим... — она окинула меня таким взглядом, словно увидела преступника. — Грязным, презренным сестроубийцей?
На этом мои силы иссякли. Сандра перешла черту, упоминая Черити, и весь воздух окончательно покинул мои легкие.
— Ты ужасная женщина, — произнесла Пикси, расправляя плечи. — Ты действительно отвратительная, и я ненавижу то, что у нас общие гены, — она указала на дверь столовой. — Уезжай.
— Но мы даже не поужинали.
— Ты приехала не на ужин. А просто для того, чтобы побыть сукой и напомнить мне, как мало я значу. И знаешь что? Миссия выполнена, — Пикси отбросила скалку. — Я уродливая. У меня есть шрам. Я ни черта не стою. Довольна? — ее взгляд стал жестче. — Я могу быть всем этим, но знаешь, кем я никогда не стану? — она сделала паузу. — Тобой.
Я никогда раньше не видел ее такой уверенной, и гордился ею.
— И это ты, — продолжила Пикси, — ты самая отвратительная в этой комнате.
Так чертовски гордился.
Сандра смерила взглядом свою дочь, с сожалением в глазах, а затем пробормотала:
— Да, нужно было сделать аборт, — после чего повернулась и вышла из кухни.
Я было последовал за ней, но меня остановил голос Пикси.
— Ливс, нет.
Ливс. Она назвала меня Ливс.
Мое сердце застучало, ладони увлажнились, душа требовала броситься за Сандрой и избить ее за то, что она сделала с Пикси.
Но Ливс...
Обращение «Ливс» сбило меня с курса.
Я посмотрел на Пикси, и она покачала головой:
— Я просто хочу, чтобы она ушла. Пусть уедет.
Пикси выглядела измученной.
Я кивнул, глядя как она снимает фартук, вешает его на крючок и выходит из кухни. И я стоял еще долго, пытаясь справиться с клокочущей в груди яростью. Я был безумно зол. На Сандру, оставившую столько шрамов у Пикси в душе, и на себя, искалечившего ее тело.
Когда я, наконец, вышел из кухни и направился в восточное крыло, то увидел как Пикси сидит наверху лестницы. Она словно пыталась сбежать, но была так обескуражена произошедшим, что просто присела там, где остановилась.
Я медленно поднялся по ступеням и остановился в нескольких шагах от нее.
— Твоя мать свое дело сделала.
Она кивнула:
— Она та еще сука.
— Да. — Настал момент неуверенности, должен ли я уйти в свою комнату или остаться? Я не мог оставить Пикси в таком состоянии, поэтому, засунув руки в карманы, встал по-удобнее. — Я раньше не видел, чтобы ты вот так против нее восставала.