Гость полнолуния - Лазарева Ярослава. Страница 23

– Нечисти всякие водятся, – понизив голос, сообщил Матвей. – Их это территория.

– Какие конкретно? – уточнила я, ясно вспомнив Венцеслава.

И тут же из глубин подсознания всплыла отвратительная мертвенно-бледная морда какого-то существа. Я отчетливо увидела его красный раскрывающийся рот и выросшие острые клыки. Ужас на миг охватил меня, даже мороз побежал по спине, и в этот миг морду чудовища заслонило лицо Влада. Его прекрасные медово-карие глаза смотрели прямо на меня, густые русые волосы разметались по плечам. Я ощутила, как он поднял меня на руки, и затрясла головой, не понимая, откуда могло возникнуть такое странное видение.

– Ты чего, Лиля? – испуганно спросил Матвей. – Прямо в лице изменилась. Ежели напугал тебя, то не буду дальше рассказывать.

– Нет, нет, говорите! – попросила я. – Это у меня от жары голова немного закружилась.

– Так вроде в теньке сидим. Может, хочешь холодного кваску? Тогда в дом пойдем.

– Спасибо, давайте тут останемся, – ответила я. – Так что за нечисти там водятся?

– Лесные жители, – важно произнес Матвей. – У тайги есть хозяин, у него много слуг. Про лесовичков слыхала?

Я молча кивнула.

– То-то! – удовлетворенно проговорил он и вздохнул. – А помимо их еще и кикиморы имеются, водяные, лешие. Но выше всех оборотни. Это люди-звери. Испокон веков они на Земле водятся. И в нашей тайге есть. Именно в той самой, куда ходить не следует.

– Откуда вы знаете? – встряла я.

– Так я ж тебе начал рассказывать про Наталью! В общем, разведали деревенские, что прямо за болотом отличные сенокосы, трава там густая и высокая, несмотря на засуху. Но оно и понятно, место низкое, сырое. Посовещались и решили, что выкосят. Правда, многие сомневались, стоит ли из-за травы заходить на запретную территорию. Но сено-то на зиму нужно заготовить, а то ведь скотина…

– И что дальше? – перебила я его.

– Накосили. Сено высохло, и начали бабы его убирать. В полдень, когда солнце начало сильно припекать, решили они чуток передохнуть. Кто-то устроился прямо на поляне на охапках сена, кто-то ушел в тень под деревья. Наталья отправилась в лес. Звала с собой и других, но те отказались. Отговаривали и ее, но она лишь смеялась, так как была от своей красоты самоуверенной и никого не слушала. Углядев нетронутые земляничники, кинулась собирать ягоды. И не заметила, как ушла далеко. Тишина и тепло скоро ее разморили. Наталья улеглась на мягкой траве и задремала. Проснулась оттого, что кто-то, как ей показалось, легонько дул ей в лицо и перебирал ее длинные густые волосы. В испуге она открыла глаза, но никого не увидела, только будто вихрь пробежал по траве и листве, да ее коса, скрученная в узел на затылке и убранная под платок, оказалась распущенной. Платок исчез. Наталья краем глаза заметила какое-то цветастое пятно, скользящее по дереву вверх. Подняла глаза и увидела, что это конец ее платка. А за второй конец его тянул молодой самец рыси, он будто играл платком. Наталья ополоумела от ужаса, закричала и вскочила. Рысь прыгнула с ветки и на лету превратилась в прекрасного статного юношу. Наталья упала в обморок. Очнулась от ласковых прикосновений. Открыв глаза, увидела, что юноша склонился к ней и гладит ее волосы. Она села. «Не бойся меня, – тихо произнес он. – Я не причиню тебе вреда! Я полюбил тебя, как только увидел. Ты необычайно красива!» Но Наталья от страха будто дар речи потеряла. Она отпрянула от юноши, вскочила и помчалась со всех ног к поляне. Рысь ее не преследовала. Бабы удивленно посмотрели на ее испуганное лицо, стали расспрашивать, но так ничего и не добились. Стали убирать сено. Внезапно услышали тихий и странный зов. Он раздавался из леса. Бабы бросили работу, переглядываясь, а Наталья забеспокоилась. Зов не утихал, а, наоборот, становился все сильнее и настойчивее. И вот Наталья бросила грабли на землю и пошла в сторону леса. Но шла она как-то странно. Было видно, что она упирается и сопротивляется. Ее большие синие глаза наполнились слезами, губы стали шептать молитвы, но остановиться она не могла. Испуганные бабы пытались ее удержать, но Наталья вырвалась с такой силой, словно в нее сам бес вселился. Вернулась она лишь под вечер. Щеки ее пылали, глаза горели. Бабы ее окружили, стали расспрашивать, но Наталья молчала. После этого случая она уже не могла находиться на поляне. Оборотень вновь ее звал, Наталья не могла сопротивляться и бежала на этот зов. Бригадир перестал посылать ее на работу. Муж Натальи обратился к местной знахарке. Та попыталась помочь, читала наговоры, но не смогла справиться с оборотнем. Необычайная страсть к человеческой женщине делала его очень сильным и неуязвимым.

Матвей замолчал. Я сидела в оцепенении. Легенда показалась мне хоть и невероятной, но красивой и загадочной. Она вызывала много вопросов.

– И что дальше стало с Натальей? – поинтересовалась я, видя, что Матвей молчит.

– Вначале она сидела в своем дому, – после паузы продолжил он. – Муж за порог не пускал, даже по деревне запретил ходить. А потом освободил ее.

– Как это?

– Говорят, выследил рысь и застрелил. Оборотень-то – хоть и чужеродное существо, однако от любви и он голову потерял. А с ней, видно, и бдительность. Так и попал под пулю. Наталью муж потом увез из этих мест, а то бабы проходу не давали, все стыдили ее да сплетничали за спиной. А она ж не виновата! – с чувством добавил Матвей. – Любовь зверя сильна и магически притягивает. Она будто под гипнозом все время была. Ну это я так думаю. И вот после этого случая к той тайге никто близко не подходил и детям своим наказали. Понимаешь сейчас, откуда ветер дует? Неспроста все это! Так что ты, Лиля, особо-то на своем велосипеде не раскатывай куда не следует! Но я думаю, бабка тебе давно уж эту историю поведала.

– Первый раз слышу, – призналась я. – Спасибо, дедушка, что рассказали! Пойду я!

– Ну иди, иди, милая, – закивал он. – А то вон даже пес твой уже истомился!

Урай тут же вскочил и радостно тявкнул. Я свистнула ему и отправилась по дороге к озеру. Из головы не выходила история про Наталью. Что-то было в ней завораживающее. Я все представляла, как она уходит в лес к прекрасному юноше, как он ждет ее. Наверное, таился где-нибудь на дереве. А когда видел ее, то превращался из зверя в человека. Но до конца поверить, что в таинственной тайге живут оборотни, я не могла. Мне казалось, все это сказки. Конечно, были какие-то экстраординарные происшествия, которые и послужили основой легенд о лесных жителях, но фантазия народа безгранична, в этом я не сомневалась.

«Стоило бы проведать Венцеслава, – вдруг подумала я и удивилась, что вспомнила о нем. – Странно, что он там живет. А вдруг это и есть оборотень?» – пришла неожиданная мысль, и я невольно улыбнулась ее абсурдности.

Венцеслав являлся загадкой для меня, но мало ли на свете неординарных людей! Отшельничество было, есть и, думаю, будет. И если он считал, что это его путь, то никто не вправе вмешиваться. К тому же я была обязана ему жизнью.

«А если к нему съездить? – подумала я. – Просто проведать? Хотя он просил забыть обо всем, и особенно о его местонахождении…»

За размышлениями я не заметила, как дошла до озера. И когда влажная синева засияла между стволами сосен, то я даже удивилась, что уже здесь. Подойдя к обрывистому берегу, замерла, любуясь гладью воды. Урай глянул на меня с недоумением, затем залаял и бросился в воду. Он быстро поплыл, замутив зеркальную поверхность. Я скинула сарафан и последовала за ним. Но, едва освежившись, выбралась на берег. Я не очень любила здесь купаться: берег обрывистый, дно с ямами и кое-где с противно вязким слоем ила, поэтому решила уйти подальше. Я подхватила сарафан и пошла по берегу. Урай выскочил из воды, шумно встряхнулся и бросился за мной. Довольно далеко от этого места находился маленький песчаный пляж. Над ним берег был тоже высоким. Сосны росли почти на краю. Одна из них была с искривленным стволом, свисавшим над водой. Я любила сидеть на нем и смотреть на озеро. Место уединенное, деревенские сюда почти никогда не ходили. Я любила загорать полностью обнаженной, и укрытый высоким берегом крохотный полумесяц песчаного пляжа подходил для этого идеально. Урай быстро сообразил, куда я направляюсь, и побежал впереди меня. Но когда мы подошли к изогнутой сосне, он вдруг замер и начал нюхать воздух. Затем сел. Его морда выглядела настороженно. Но мне хотелось скорее очутиться в воде, поэтому разбираться, что напрягает пса, я не стала. Повесив сарафан на изогнутый ствол сосны, я сбежала вниз. Разложив полотенце, освободилась от мокрого купальника. Дующий с воды свежий ветерок приятно холодил. Середина озера начала серебриться, но у самого берега вода по-прежнему оставалась незамутненной. Я подошла и замерла, изучая отражение своего обнаженного тела. Моя подтянутая спортивная фигура мне нравилась. Она была пропорциональной и казалась мне красивой. Я скользнула взглядом по стройным ногам, по плоскому животу, по изгибу бедер. Моя грудь была небольшой, округлой и упругой. У меня никогда не возникало даже мысли ее увеличить. Я не понимала страданий Тони, которая буквально изводила себя, сокрушаясь несовершенствами своей фигуры, и особенно маленьким размером груди. Я склонилась к воде. Две рыбки, затаившиеся на дне, испуганно метнулись прочь, и их подвижные тени пропыли по моему отражению. Это выглядело забавно, и я невольно засмеялась. Урай залаял в ответ, я подняла голову. Он по-прежнему сидел возле сосны.