Друзья боевого мага - Бадей Сергей. Страница 69

Два воина поволокли провинившегося в сторону шатров, а пожилой тролль поднялся на ноги и повернулся к Тартаку, держа в руке тот злосчастный кинжал.

— Будешь жаловаться? — почти утвердительно спросил он.

— Нет! — мотнул головой Тартак. — Молод он еще, несдержан.

— Можно подумать, ты стар! — хмыкнул тролль и уже более ласково взглянул на Тартака. — Я бы сказал, что ты еще моложе. Но драться умеешь! Повезло тебе, что он упал! Ты бы от этого, — тролль многозначительно покачал кинжалом в руке, — не смог уйти!

— Как знать? — пожал плечами Тартак. — У нас просто так звание воина не дают. Я его в драке с железнобокими получил.

Пожилой тролль уважительно склонил голову.

— А теперь уходи! Я расстроен, — попросил он и добавил: — И не я один расстроен.

Пожилой тролль мотнул головой в сторону группы воинов, хмуро посматривающих на Тартака.

Тартак понятливо кивнул и, подхватив свою палицу, не оборачиваясь, зашагал дальше.

«И обо что этот дурной Мурап мог споткнуться?» — удивлялся пожилой тролль, рассматривая абсолютно ровную каменистую площадку.

Честно говоря, Тартак тоже недоумевал по этому поводу. Виданное ли дело, чтобы тролль запнулся в собственных ногах?

Тем временем ноги Тартака несли его дальше, в сторону веселых выкриков парней и девичьих взвизгиваний. Он вскарабкался на пригорок и остановился рядом со стоящим там вождем, удовлетворенно наблюдающим за молодежью.

— Ну что тут? — осведомился Тартак.

— Веселье тут, — растроганно отозвался Тыр. — Эк резвятся, сердце радуется. А ты чего здесь?

— Да вот, ходил, сюда и пришел, — пояснил Тартак.

— Я спрашиваю: почему здесь, а не там? — кивнул Тыр на молодежь, играющую в какую-то веселую игру.

— Ах, это, — Тартак посмотрел в ту сторону. — Рано мне еще! Я же уже говорил.

— Ничего не рано! — воинственно повернулся к нему Тыр. — Да после вчерашней битвы за тебя любая пойдет. Выбирай!

— Нет, — мотнул головой Тартак. — Я еще башку беербока над очагом не повесил. Вот когда повешу, тогда подумаю.

— Башку беербока? — ошеломленно переспросил Тыр. — Вот теперь ты меня убедил, что тебе жениться не надо! Конечно, зачем мардуков плодить? Вот уж не ожидал, что у такого мудрого тролля, каким является твой отец, может вырасти такой безмозглый сынок.

— Эй! Ты, вождь, поосторожней в выражениях! — насупился Тартак. — Я все-таки воин!

— Да ты знаешь, сколько таких вот, как ты, а то и получше тебя, отправлялись к беербоку? И где они все? — Тыр, упершись кулаками в бока, насмешливо взирал на Тартака. — Я тебе могу сказать. Если бы у беербока был очаг, то их головы подошли бы для него как нельзя лучше. Это тебе не простой лесной бурый увалень! Это — БЕЕРБОК! Конечно, слава от такого подвига будет немалая, да только я не припомню что-то, чтобы ее кто-то смог завоевать. Да ты, гхыр лохматый, и со мной не справишься! Куда тебе на беербока идти?

— Ах, не справлюсь? — свирепо отозвался Тартак. — Ну держись!

Молодежь на поляне ошеломленно и зачарованно наблюдала, как на пригорке азартно лупят друг друга вождь одного из племен и молодой воин, так отлично зарекомендовавший себя в первой схватке. Игра была забыта, и некоторые тролли уже заключали между собой спор: кто победит, и без скольких зубов.

— Ты опозорил наш род! — Таргум Хоран Банвириус яростно мерил шагами пространство пещеры. — Виданное ли дело — драться с вождем? Ладно, если бы это было в каком-нибудь укромном местечке, но на глазах у молодежи! Какой пример ты подал им? Так, чего доброго, еще кто-нибудь решит, что можно драться со старшими! Чего молчишь? Отвечай, как ты посмел!

Тартак был занят. Он пытался хоть что-нибудь увидеть левым глазом. Глаз заплыл (Тыр удачно залепил кулаком, когда Тартак чуть раскрылся) и видеть белый свет не желал. Тирады отца до слуха не доходили. Да в общем-то Тартак и не пытался прислушиваться. Он считал, что был прав. А значит, правоту надо отстаивать, несмотря ни на что.

Ротона молча слушала разглагольствования Таргума, не вмешиваясь. Возвращение с Тохтутоя было омрачено хмурым видом Таргума и Тартака. То, что Ротона сначала приняла за боевые ранения, оказалось следами драки с вождем.

Да, Тартак вырос и уже не давал себя в обиду, но Ротона даже не ожидала, что он решится не дать себя в обиду и Великому Тыру.

— Отвечай! — Таргум встал перед Тартаком, уперев в бока руки.

— А чего он? — отозвался Тартак. — Он назвал меня слабым и мардуком. Ну и еще многими словами. Это уже потом, после драки.

— Ну, может быть, если вспомнить, как выглядел Тыр, когда я прибежал, слабым он тебя зря назвал, — задумался Таргум. — Но мардуком он тебя назвал правильно! О горе мне! Мало того, что сынок — шаман недоделанный, так он еще и с вождями дерется!

— Что? — Тартак даже подскочил на месте, забыв на минутку о проблеме с глазом.

— То, что слышал! — огрызнулся отец. — Теперь на тебя волком смотрят и шаман, и вождь. Что делать будем?

— Лучше всего, если он на время исчезнет, — заметила молчавшая до сих пор Ротона. — Помнишь, как мы переживали гнев Тыра в дальних пещерах? Вот Тартак пусть туда и отправляется. Еду ему мы будем носить, а он пусть там посидит и подумает над своим поведением.

— Правильно! Молодец ты у меня! — решил Таргум. — Собирай вещи!

— А что я там делать буду? — осведомился Тартак.

— Думать над своим поведением. У тебя что, после затрещин Тыра со слухом проблемы?

— Что, вот так все время и думать? — неприятно удивился Тартак.

— А ты чего хотел? — отец злорадно улыбнулся. — Ничего! Порой и нам думать бывает не вредно. Если ты не понял, то ссылка в дальние пещеры — это наказание. А какое же наказание без мучений? Ну, можешь еще отрабатывать тот прием, что я тебе показывал. Он у тебя еще плохо выходит.

— Батя! Да я же там от скуки загнусь! — взмолился Тартак.

— А тут ты от чьей-нибудь палицы загнешься, — свирепо парировал Таргум. — Причем второе вернее. Сафур раньше тебя не решался трогать, а сейчас, когда Тыр на тебя зол, может и решиться. А сам скажет, что это, мол, духи постарались. Спрашивай потом у них, действительно они или нет. А так мы тебя, с помощью этих самых духов, отправим в дальние пещеры, а Сафур пусть ищет, если охота. Потом вождь остынет, я с ним побеседую…

— Знаю я ваши беседы! — сварливо заметила Ротона.

— Для дела! — безапелляционно заявил Таргум. — Спасать этого гхыра-то надо!

Тартак уныло рассматривал внутренности пещеры, в которой ему предстояло пожить какое-то время. Скажем так: убогое зрелище!

Шаги отца уже давно стихли, и вокруг царила самая настоящая мертвая тишина. Дело в том, что дальние пещеры находились среди скал, лишенных даже намека на какую-нибудь растительность. Ну а кого могут заинтересовать мертвые камни? Вот и не было тут никакой живности. А раз нет живности, то и звуков, как таковых, не имеется. Разве что посвист ветра да раздраженное сопение Тартака.

Впрочем, долго сопеть деятельная натура тролля не смогла. Как хорошо, что он с собой прихватил заготовку для топора! Выбрав подходящий камень, Тартак с упоением начал подгонку. Ведь башку беербока надо чем-то отрубить. Палица — это для предварительной беседы, а топор для того, чтобы поставить окончательную точку!

Беербок был легендарным животным у троллей. Добыть его зубы, повесить голову этого гигантского медведя над своим очагом было пределом мечтаний многих славных воинов. Да вот беда, слишком редким, слишком сильным и опасным был этот зверь. Немногие решались вступить с ним в бой. Да и из этих немногих единицы оставались после этого в живых. Само собой, что после такого подвига их имена становились легендарными.

Тартак решил, что его имя будет неплохим украшением этого короткого списка. Как известно, тролль сказал — тролль сделал! А Тартак был троллем. Вот так, упоенно затачивая лезвие топора, он и провел остаток этого дня.