Они не поверили (Дикий пляж) - Варго Александр. Страница 43

Из-за деревьев выглянуло солнце, стало пригревать, и настроение у меня заметно улучшилось. Тут же засверкала крохотными бриллиантами роса на траве, теплые утренние лучи, робко пробиваясь сквозь лесные заросли, приятно ласкали кожу.

Я развел костер, после этого решил взглянуть на свою рану. Разбинтовав руку, я увидел, что порезы почти затянулись, рука практически не болела, ощущался лишь легкий зуд, свидетельствующий об успешном заживлении. Странных кровотечений ни у меня, ни у Ольги больше не было.

Из дома вышла Ольга, за ней, потягиваясь, — Вит. Подойдя к моему импровизированному умывальнику, он принялся шумно плескать воду на лицо.

— Вит, где трубка? — крикнул я.

Виталий вынул из заднего кармана трубку и протянул мне.

— Табак в доме, на тумбочке. — Он сполоснул шею и стал вытираться.

Когда я, взяв табак, вышел из дома, предварительно бесцеремонно растолкав спящую Диану, у костра уже хлопотала Ольга, ставя на противень котелок с водой.

Затолкав в трубку табак, я зажег ее.

— Оленька, что у нас на завтрак? — Вит натягивал футболку, надпись на которой утверждала: «Лучше иметь пистолет и не воспользоваться им, чем не иметь его, когда он тебе нужен», с изображением мрачного типа в шляпе и черном плаще, подкрадывающегося к ни о чем не подозревающей девушке.

— Выбор не особо большой. Можно приготовить гречку.

— Давай. Консервы лучше оставить на потом, — сказал Вит.

Из дома вышла Ди и с угрюмым выражением лица принялась чистить зубы.

— Сколько у нас пластиковых бутылок? Нужно взять с собой воды. — Я посмотрел на Вита, тот равнодушно пожал плечами и кивнул в сторону домика любви:

— Все пустые бутылки там.

— Лодку ждать вообще не будем? — Ди сплюнула остатки пасты и убрала зубную щетку в пенал.

Никто не ответил, да и так все было ясно. Дискутируя вчера на эту тему, почти никто не верил в то, что лодка придет, хотя в каждом из нас глубоко в подсознании теплился лучик надежды, что в итоге все закончится, как должно заканчиваться в американских боевиках: все плохие погибают либо сдаются, а за хорошими в самый последний момент прилетает вертолет и забирает всех домой…

— Карта у тебя?

Вит кивнул, с осторожностью доставая из-под стола майонезную баночку, в которой оставалось немного выпотрошенных сигарет. Достав из кармана сложенный вчетверо кусок бумаги, он принялся скручивать из него трубочку.

— Ну? — Я требовательно смотрел на него.

Вит со вздохом: мол, как ты всех уже достал, зашел в дом и через секунду вынес карту.

Развернув потертый квадрат бумаги, я углубился в его изучение. Если мне не изменяет память, последний раз мне приходилось сталкиваться с картами в десятом классе на уроке географии. Однако, к своему стыду, должен признаться, что в то время, вместо того чтобы учиться ориентироваться по карте на местности и слушать учительницу, я ни черта не делал на ее уроках, предпочитая им металлические концерты и тусовки с гитарой по подъездам.

Бестолково пялясь в мятый кусок бумаги, через некоторое время я понял, что никакой ценности он не имеет. Странно, что Клим, знающий здесь каждый куст, держал у себя эту рвань. Она ни на что не годилась. Вся карта была испещрена пометками, которые, очевидно, делал Клим. Наконец я нашел темный кружок с отметкой Соловки, а вот и Тамань. Место, куда нас занесло, так и называлось — турбаза Красная Щель, обозначенная едва различимым темным пятнышком. Интересно, болото здесь обозначено как-нибудь? Ладно, идем дальше. От Красной Щели в Соловки пролегают две дороги — одна горная, вторая вдоль моря. Сколько в действительности километров до Соловков, я так и не понял, так как низ карты, где, по моим понятиям, обычно указывается масштаб, был оторван. Дорога в горах больше напоминала извилистый лабиринт, петлявший где-то в глухих лесах. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что горный путь отметается сразу, таким образом, остается идти вдоль берега по краю скал. Собственно, так намного надежнее и, что немаловажно, безопаснее.

Ольга неслышно подошла сзади и слегка тронула меня за руку.

— Можно завтракать, — услышал я ее тихий голос.

— Сейчас, — я сложил карту, — сегодня у нас легкий энергетический завтрак вегетарианцев?

Улыбка тронула ее губы.

— Осталось две банки тушенки, паштет и огурцы, — будничным тоном сообщила мне она. С такой же интонацией можно говорить о том, что сегодня, возможно, по телевизору покажут новую серию про «Человека-паука», но никак не имея в виду то, что есть нам почти нечего, а после завтрака предстоит тяжелейшая дорога. Дорога в никуда.

— Где Ира? — спросила девушка.

— Пошла попрощаться с Дэном. Игорь!

Гуфи, клевавший носом за столом, вздрогнул, сонно таращась на меня. В этот момент он смахивал на увлеченно копошившегося в помойке поросенка, которого что-то удивило и он замер в недоумении.

— Будь другом, сходи к ручью за Ириной. Что-то она чересчур увлеклась, — сказал я ему, складывая карту и убирая ее обратно в целлофан.

Покряхтывая, словно столетний дед, Гуфи слез со скамейки.

Вит, причесанный и посвежевший, уселся за стол.

— Насколько я понял, сразу после завтрака мы снимаемся, так? — Он вопросительно посмотрел на меня. На какие-то доли секунды мне польстило, что основные жизненно важные вопросы непосредственно решаются Витом и мной, хотя никто никого официально командиром не назначал.

— Да, еще вот что. Думаю, нелишне будет захватить с собой Ральфа. Конечно, в том случае, если он пойдет с нами, — сказал я.

Вит подумал немного, затем произнес:

— Мне, в общем-то, по барабану. Если собака мешаться не будет, пусть идет с нами. Погода сегодня должна быть хорошей, и я надеюсь, все неприятности остались позади.

— Что скажешь о карте? — спросил я.

— А ничего. Мы просто пойдем по горам вдоль моря, не углубляясь в лес, пока не выйдем к Соловкам. Судя по карте, никаких серьезных преград нам встретиться не должно. А там — по обстоятельствам.

— Дима, вы будете есть? — Ольга стояла передо мной с недовольным видом, уперев руки в бока. — Остынет ведь.

Я хотел ей ласково ответить, что вот-вот подойдут Игорь с Ириной, ведь без них начинать завтракать неудобно, и еще я хотел прикоснуться к ее нежной загорелой руке, но отчаянный крик не позволил реализовать мне мои желания.

Из чащи показалась запыхавшаяся фигура Гуфи. Глядя, как он приближается, нелепо и даже забавно размахивая руками, я всем телом ощутил, как внутри меня будто открылся кран, наполняя нутро ледяным озером. Мышцы заныли в ожидании чего-то страшного и непоправимого.

Подбежав к нам, он выпалил:

— Дима, там… Там Ира… Дэн…

— Что?!

Потрясенный Гуфи стоял и мотал головой, словно всеми силами старался избавиться от чего-то ужасного, чего-то, что ему пришлось сейчас увидеть. Дрожащими руками он вытащил из кармана леденец, который незамедлительно последовал в его рот.

Крохотный зверек, который дал о себе знать утром, заворочался во мне с удвоенной силой и надсадно заверещал.

Я молча смотрел на Игоря, чувствуя, что совершенно не хочу ничего знать. Гуфи перестал трясти головой и застыл, словно парализованный. Его глаза отражали такой всепоглощающий страх, что я буквально чувствовал, как он передается мне. Руки предательски задрожали, и я сжал их в кулаки.

— Ну, не стой пнем, что опять случилось? — закричал я.

Из дома, держа в руках телефон, вышел встревоженный Вит. Гуфи уставился на меня, словно видел впервые, затем шумно сглотнул:

— Дима, я ничего не понимаю… По-моему, Ирина не в себе и…

Он замолчал, продолжая стоять с выпученными, как у рака, глазами и испуганно озираясь по сторонам, словно хотел поведать мне какую-то непристойную историю и боялся, что его могут подслушать.

Я вскочил на ноги и затормошил его:

— Что?! Где она? Говори, черт тебя дери!!!

Глаза Гуфи остановились на мне:

— Ира там. Она… Она не хочет уходить и… Дима… Кто-то выкопал Дениса. Могила пуста, — еле слышно прошептал он.