Тающие тени прошлого (СИ) - "AntiMiau". Страница 19

- Слухи, говоришь?

- Государь, я тогда уже был рабом, а перед ними не церемонятся. Слуги вообще многое знают о своих господах.

- Вот уж не сомневаюсь, – буркнул император, припомнивший, что и сам не обращает внимания на рабов, – и где сейчас твой гениальный экономист?

- На Рудоное. Его приговорили к конфискации имущества, клеймению и пожизненной каторге.

- Подготовь приказ на его возвращение.

- Полная амнистия, государь?

- Нет, перевод наказания на условное, пусть поработает, а там посмотрим. Если он действительно так хорош, сниму все обвинения и верну статус и имущество.

- Мне вы вернули все и сразу, – заметил Раэль.

- Ты против? – прищурился Костя.

- Нет, – пожал плечами канцлер, – только мне до сих пор странно, почему?

- Ну, вариант «мне так захотелось» не пройдет? А если честно, ты показался умным дрэнаем, который действительно хочет вытащить империю из того дерьма, куда ее загнал… я. И готов был работать даже со мной.

- Простите, государь, - Раэль прямо глянул на императора, – но тогда мне действительно было все равно. А вы после принятия стали хоть что-то делать.

- А сейчас? – Костя с любопытством ждал ответа.

- Скажем так… вы превзошли все мои ожидания. Впервые на моей памяти принятие родовой магии настолько изменило альфу

Косте очень хотелось спросить, а что собственно это такое, родовая магия, и зачем она вообще нужна, но промолчал. Он и так чуть не проговорился пару минут назад, а задай вопрос о том, что и так все знают чуть не с пеленок, вообще привел бы к ненужным выводам. Раэль не глупый, сделает выводы легко. Признаваться же, что вместо Эрмиэля в его теле сейчас обитает вообще другой, было как-то не с руки.

Рудоной, мрачное место с ядовитым характером, но богатым внутренним содержанием. Так в шутку называли этот горячий остров, покрытый вулканами, огненными реками и каменными россыпями. Корявые растения, атмосфера, насыщенная галлюциногенами, жара и ядовитые испарения. Все это делало жизнь для дрэнаев почти невозможной. Но вот богатейшие залежи ископаемых окупали все. И постройку портала, и его обслуживание, и прокладку подземных шахт с фильтрами. Жители называли эти мрачные кривые коридоры Рукавами. Там они работали, спали, питались и умирали. Те, кто попадал в Рукав, там и оставался. Мертвых хоронили тут же, засыпая отработанной породой. Все окупалось дорогой рудой и самоцветами. А труд заключенных удешевлял добычу вдесятеро. Все вместе, да еще и усугубленное отношением тюремщиков приводило к высокой смертности. Но законы империи и нрав самого правителя делали так, что недостатка в рабочей силе не было.

Заключенный номер 34-56, а в прошлой жизни лорд Кариэль Эмет, уважаемый глава небольшого торгового концерна, на свою беду влезший в политику Гильдии, был неожиданно вызван к Старшему по Рукаву, въедливому и злопамятному бете. Хорошего в этом не было – только пересмотр дела, разумеется в сторону утяжеления приговора, ибо в империи амнистии не было, а следующим этапом после каторжных работ была только казнь.

Старший Надсмотрщик находился тут же, в самом начале рукава, возле фильтров и склада. Здесь стояли дешевые охладители и сюда же выходили вентили от установок. Так что дышать в каморке Старшего было намного легче.

- Номер 34-56 доставлен!

Мелкий служка толкнул внутрь Кариэля и замер, выпучив от усердия глаза.

- Доставлен, это хорошо, – буркнул Старший, – ну что… мясо… у тебя пересмотр дела. Думаю, что это - тебе объяснять не надо. Приказ доставить в столицу. Отправка с очередной партией. Эй, ты! Отведи его к порталу. Кандалы не снимать!

Короткий путь и коридор впереди освещается мерцающим молочным озером. Еще пара шагов и Кариээль жмурится от яркого солнца, остро ударившего по глазам, привыкшим к вечной полутьме коридоров Рудоноя. Но времени адаптироваться к свету ему не дали. Заключенного подхватили и поволокли куда-то вперед. Потом повозка, и наконец, когда Кариэль смог чуть открыть слезящиеся глаза, небольшая камера в тюремной башне.

За ним пришли спустя недолгое время. Как понимал сам заключенный, вели его в пыточную. По законам империи к смерти могли приговорить только после признания вины самим обвиняемым. А получить его было легко. Пытки – и преступник признается в чем угодно, лишь бы их прекратить.

Однако привели его в небольшой кабинет начальника тюрьмы, где вместо него находился император и лорд Тинг, которого, как помнил Кариэль, давно осудили и приговорили к вечному рабству. Вот только рабом он не выглядел. Да и у императора на лице не было надменности и брезгливости, которую помнил по прежней короткой встрече Кариэль.

- Кариэль, лорд Эмет, – начал Раэль и усмехнулся, заметив, как вскинул на него взгляд заключенный. Полное именование означало новый приговор, – его императорское величество дает вам еще один шанс. Если вы в течение полугода доказываете свою нужность, то приговор из условного, переведется в полностью снятый. Вам вернут титул, имущество и свободу.

- Я не понимаю, – Кариэль прокашлялся, – вы хотите сказать, что я должен выполнить какое-то задание, и если справлюсь, все обвинения с меня снимут?

- А он действительно умный, – заметил император, – сразу понял, что мы хотим, Раэль.

- Я вам говорил, государь, – согласился лорд Тинг, и продолжил, – сейчас вас проводят в вашу комнату. К своим обязанностям вы приступите с завтрашнего утра.

Обалдевшего от перемен Кариэля, споро проводили в небольшую комнату с минимум мебели и с обязательным запором на внешней стороне двери. Но после мрачных коридоров Рудоноя крохотная комнатка с кроватью, столом, стулом и парой полок, показалась ему императорскими покоями, а душевой закуток райским уголком. Кариэль с наслаждением отодрал каторжную грязь, выбросил лохмотья, и надел чистую одежду, которую кто-то положил на кровать. Мягкие штаны, рубашка и тряпичные туфли, он не видел этого уже очень давно. Все было чистым, крепким и скромным. Одежда раба, а не свободного. О его положении говорил и тонкий ошейник из черной кожи с бляшкой, на которой был выбит герб императора. Без этого «украшения» ему выходить было нельзя. На столе обнаружилась миска с кашей, чашка с травяным напитком и кусок хлеба. После каторжной еды все съелось быстро и полностью. За окном уже темнело, и потому Кариэль с чистой совестью лег на кровать. Хотелось спать, но сон не шел. Будущее было зыбким и непонятным. Но возвращаться на Рудоной? Нет уж. Он сделает все, чтобы больше не видеть темных вонючих коридоров. Лучше прыгнуть с крыши, чтобы уж сразу закончить с этой жизнью, чем снова окунуться в жуткую атмосферу каторги.

Император устало потянулся в теплой воде, мышцы, уставшие за день, расслабились, и по всему телу разлилась приятная истома. Шевелиться не хотелось. Совсем. Хотелось валяться и ничего не делать, хотя бы один день. Он с насмешкой вспомнил свое первоначальное мнение о том, что слово правитель синоним лени и праздности. Ага, как же. Дел было столько, что за полтора прошедших года не выдалось ни одного полноценного выходного. И в семье пока не все ладно. Приручение омеги продвигается медленно, мальчик так и не доверяет ему, все ждет подвоха и нового витка старого кошмара. Вот и сегодня, Костя мельком заметил, что на столе супруг разложил весь арсенал плеток из шкатулки, стоящий у каждого альфы в спальне. И сам приготовился. Надел свободные штаны, и намотал на пояс широкий кушак, хорошо впитывающий кровь.