Смена правил (ЛП) - Стерлинг Джеймс. Страница 2

— Черт. Джек. — В голосе Мелиссы явно слышалось сочувствие.

Я посмотрел на лучшую подругу Кэсси. Она стояла на лестнице рядом с моим младшим братом. Дин был всего на пару лет младше меня, но он всегда оставался для меня маленьким, даже если и был со мной почти одного роста.

На мои глаза навалилась тяжесть, голова раскалывалась. Я просто кивнул в ответ на высказывание Мелиссы.

— Давай, брат, зайдем внутрь, — Дин подталкивал меня со спины, пока Мелисса открывала дверь.

— Ты видел её? — спросила она, бросая свои вещи на кухонный стол.

— Видел, — ответил я холодно, прежде чем сел на стул и кинул свою бейсболку в тот беспорядок, который Мелисса устроила на кухонном столе.

— Что, черт возьми, случилось? Что она сказала? — спросила она, размахивая в воздухе руками.

— Она ушла, — я пожал плечами. — Она переезжает в Нью-Йорк.

— Конечно, она переедет в Нью-Йорк, — сказала Мелисса холодным тоном.

Дин положил руку мне на плечо и пояснил.

— Мелисса имеет в виду, что Кэсси уехала, чтобы начать жить собственной жизнью. Это решение никак не связано с тобой.

Его слова причиняли адскую боль. Я повернулся и посмотрел на младшего брата.

— Ты думаешь, я не знаю этого?

— Да неужели? Или ты рассчитывал, что она прыгнет в твои объятия, и вы будете жить долго и счастливо? — Дин бросил злобный взгляд мне в спину, в его голосе звучало обвинение.

Я резко выдохнул, затем робко улыбнулся.

— Ну, я надеялся, что, возможно, так и будет, — признался я и пожал плечами.

Обычно милое личико Мелиссы исказила гримаса, когда она прорычала.

— Это полный бред, Джек. Ты ждешь, что она бросит свою карьеру, только потому, что ты об этом попросил?

— Я не просил ее отказываться от карьеры. Я просто хотел, чтобы она поговорила со мной. Отложила свой переезд и дала мне второй шанс.

— Такой же шанс, какой ты дал ей, когда женился на той гадине?

— Мелисса, — мягко одернул ее Дин, и так нежно прикоснулся к её руке, что злое выражение тут же исчезло с её лица.

Мою грудь сдавило словно тесками. Я стиснул челюсти, так как упрек Мелиссы пронзил меня подобно сотни кинжалам.

— Думаешь, мне было не больно уйти от Кэсси в тот вечер? Все, чего я хотел — остаться с ней, молить её о прощении и…

— Но ты не сделал этого! Ты не остался с ней. Оставил её в одиночестве рыдать на парковке, а сам ушел с этой сучкой! — закричала Мелисса, обида за Кэсси в её голосе пронзила мои разум и сердце.

— Я осознаю, что натворил! — заорал я, на моей шее запульсировала вена. — Ты думаешь, что я, твою мать, не осознаю, что наделал? Я вынужден жить с этим каждый день и каждую секунду. Я облажался, ясно? Мы все знаем, что я облажался! — я хлопнул ладонью по столу, отчего несколько монет, которые Мелисса выложила на стол, как только вошла в квартиру, задребезжали и скатились на ковер, напомнив мне о первом свидании с Кэсси.

В моём мозгу тут же вспыхнула картина, как она сидит напротив меня в той небольшой кабинке в глубине ресторана. Я вспомнил, как вытащил из кармана бумажный пакет и, гордый своей сообразительностью, высыпал из него четвертаки, а несколько монет скатилось со стола на кафельный пол. Все воспоминания, которые раньше приносили радость, теперь наполняли мое сердце болью.

— Недостаточно знать, что ты сделал, нужно знать, как это повлияло на неё, — сказала Мелисса, её голос звучал мягче.

Я посмотрел на неё, пытаясь усмирить свой гнев.

— Расскажи мне.

— Когда она вернулась из Алабамы, все знали, что ты женишься. Это было во всех газетах, в социальных сетях, везде. Знаешь, что ей звонили из этой глупой студенческой газетенки, в которой она раньше работала, и спрашивали о твоих фотографиях? Они говорили, что у них есть только старые фотки и хотели знать, есть ли новые.

— Ты шутишь, — выкрикнул я с отвращением.

— Хотелось бы.

Мои руки сжались в кулаки.

— Я убью их, этих бесцеремонных, маленьких…

Она указала на меня пальцем, останавливая на полуслове.

— Это были не только в журналах, фейсбуке и газетах, а повсюду, куда бы она не пошла. В колледже было хуже всего. Кэсси не могла спокойно пройти по кампусу, не удостоившись ехидных замечаний. Она была вынуждена решать проблемы своей личной жизни на глазах у всех. И поверь мне, у каждого было свое мнение относительно того, почему вы расстались.

Я весь сжался. Даже слышать это было больно, я не мог представить, как моя девочка прошла через это.

— Я понятия не имел о том, что происходит. Я бы сделал что-нибудь, чтобы остановить это. Сделал бы так, что больше никто не посмел сказать хоть одно плохое слово в её сторону.

— Я рассказала тебе об этом не для того, чтобы ты чувствовал себя хреново, Джек. Я рассказала тебе об этом для того, чтобы ты понял, какими последствиями для нее обернулись твои действия. Ты совершил ошибку, а платить за это пришлось ей.

Я опустил голову, и уткнулся лицом в ладони. Запустив пальцы в волосы, я боролся со слезами, которые наполнили мои глаза.

— Ты растоптал ее, Джек. — Мелисса нанесла свой последний удар, и мой желудок перевернулся. Я даже не знал, что своим поступком унизил Кэсси. Унизил так, как даже представить себе не мог. И я никогда не смогу простить себя за это.

— Я растоптал и себя тоже, — признался я и смахнул одинокую слезу, скатившуюся по моей щеке.

— Послушай, Джек. — Мелисса села напротив меня и положила руки на стол. — Я люблю тебя, правда. Но ты должен позволить ей уехать.

Я с трудом сглотнул, мою грудь сдавило от понимания правоты ее слов.

— Я хочу вернуть её. Она нужна мне. Я могу быть либо с Кэсси, либо ни с кем.

— Я не та, которую ты должен убеждать в этом, — Мелисса протянула руку, её пальцы коснулись костяшек на моей руке, но я отдернул руку, отвел взгляд от ее ярко-голубых глаз и взглянул на брата.

— Знаю.

— Она всё ещё любит тебя, — сказал Дин, перед тем как сделал глоток воды из бутылки. Я прищурился, с сомнением глядя на него: — Что? Ты не веришь в это? Она любит тебя.

— Мы говорим не о том, любит ли его Кэсси, — сказала Мелисса.

— Это тоже важно, иначе мы сейчас не вели бы этот разговор, — произнес Дин с улыбкой.

— Ты хоть когда-нибудь обращал на это внимание? — поддразнила она, и ее волосы разметались по плечам, когда она покачала головой.

— Дин прав, — сказал я. — У меня не было бы шанса, если бы она не любила меня.

— Что ты собираешься делать? — спросила Мелисса таким тоном, словно бросала мне вызов.

— Для начала я аннулирую этот брак. Затем полечу в Нью-Йорк и верну свою девочку обратно, — решительно заявил я.

— И как ты это сделаешь? — спросила она.

Я провел рукой по волосам и глубоко вздохнул.

— Пока не знаю.

В комнате воцарилось неловкое молчание, я ясно ощущал нависшую надо мной неопределенность. На меня давило понимание того факта, что на этот раз я должен сделать все правильно. Если я собирался отправиться вслед за этой девушкой, и молить её дать мне ещё один шанс, лучше бы мне быть уверенным, что больше не облажаюсь. Ведь если я всё испорчу, мы расстанемся навсегда. Это я точно знал.

— Могу я воспользоваться ванной? — спросил я перед тем, как встал из-за стола. Мне просто нужен был предлог, чтобы пойти в комнату Кэсси. Я жаждал увидеть хоть что-нибудь, принадлежащее ей.

— Конечно.

— Можно я пойду в её ванную? — не знаю, почему я это спросил, ведь и так мог пойти туда. Разве Мелисса сможет сказать мне «нет»? Будто я её послушаю, даже если она так и скажет.

— Эээ, да, — сказала Мелисса и закатила глаза, прекрасно понимая, как это меня раздражает.

Я зашел в комнату Кэсси и начал осматривать стены. Волна боли накрыла меня с головой от пустоты, царившей в комнате. Все её фотографии исчезли; практически ничего не осталось от мебели. Но затем я увидел кое-что, от чего моё сердце разлетелось на части. Я подошел к кровати, сел на краешек и потянулся к прикроватной тумбочке. Стеклянная банка, наполненная почти доверху четвертаками, стояла внутри тумбочки, словно насмехаясь надо мной. Та самая, что я дал ей. Четвертаки предназначались для оплаты каждого моего прикосновения к Кэсси. Я вспомнил, как впервые схватил её за руку, когда увидел на вечеринке той памятной ночью. Она вырвалась из моих рук и закричала: «Плата за прикосновение — пятьдесят центов. Не делай так больше». Я захотел вернуть этот дерзкий маленький ротик назад в свою жизнь.