Интимный дневник «подчиненной». Реальные «50 оттенков» - Морган Софи. Страница 1

Софи Морган

Интимный дневник «подчиненной»

Реальные «50 оттенков»

Пролог

Возможно, вы выскочили на улицу позвонить, когда заметили нас, или докуривали сигарету и собирались вернуться в теплый бар. В любом случае мы привлекли ваше внимание на другой стороне улицы.

Не поймите меня неправильно – я не хочу сказать, что я или мой спутник как-то особенно привлекательны. Мы выглядим как любая другая парочка, мы одеты обычно и не ведем себя вызывающе, мы даже не примечательны в своей непримечательности. Но между нами чувствуется энергия, нечто бурлящее, что заставляет вас резко остановиться и оглянуться, несмотря на жуткий холод и на то, что вы уже собирались вернуться к своим друзьям.

Он сжимает мою руку выше локтя с такой силой, что это заметно даже издалека, и вы на секунду задумываетесь, останется ли синяк. Он прижал меня к стене, вторая его рука удерживает меня, запутавшись в волосах, поэтому, когда я пытаюсь отвернуться – позвать на помощь? – мне это не удается.

Он не очень крупный и не особо мощного телосложения. Вы бы, наверное, описали его внешность как ничем не примечательную, если б вообще захотели описывать. Но в нем – в нас обоих – есть нечто, что заставляет вас на мгновение задуматься: все ли в порядке?

Я не могу отвести от него взгляда, и очевидная глубина моих эмоций не дает вам отвести взгляд тоже. Вы пристально смотрите на него, пытаясь увидеть то, что вижу я. И тут он, взяв меня за волосы, притягивает ближе резким движением, которое заставляет вас инстинктивно сделать шаг в нашу сторону, чтобы вмешаться, но внезапно в вашей памяти всплывают газетные истории о добрых самаритянах, которые плохо кончают, и вы останавливаетесь.

Теперь, подойдя ближе, вы слышите, что он говорит. Обрывков фраз достаточно, чтобы уловить смысл. Слова, которые нельзя не понять. Злобные слова. Гадкие слова, говорящие о том, что, возможно, вам и впрямь придется вмешаться, если ситуация усугубится.

Шлюха. Шалава.

Вы вглядываетесь в мое лицо, которое находится очень близко к нему, и видите в моих глазах ярость. Вы не слышите моих слов, потому что я молчу. Я кусаю губу, будто сдерживая желание ответить, но продолжаю молчать. Его рука еще больше запутывается в моих волосах, я вздрагиваю от боли, но не более того – я стою не то что бы пассивно (вы чувствуете, каких усилий мне стоит сохранять неподвижность, они будто осязаемы), но я, несомненно, держу себя в руках, подвергаясь словесной агрессии.

Затем наступает пауза. Он ждет ответа. Вы почти рядом. Если б вам задали вопрос, вы бы ответили, что подошли убедиться, все ли со мной в порядке, но в глубине души вы точно знаете, что это простое любопытство. Между нами чувствуется что-то дикое, первобытное, и это заставляет вас подходить все ближе и при этом почти вызывает отвращение. Почти. Вы хотите знать, как я отвечу, что будет дальше. Во всем этом есть что-то пугающее и одновременно притягательное, поэтому то, что должно было вас напугать, сейчас интригует.

Вы видите, как я сглатываю. Я провожу языком по нижней губе перед тем, как заговорить. Начинаю произносить предложение, понижаю голос, глаза опускаются вниз, чтобы не встречаться с ним взглядом, я шепотом произношу ответ.

Вы не слышите меня. Но вы слышите его.

– Громче.

Теперь я краснею. На моих глазах появляются слезы, но вы не можете определить, чем они вызваны – страданием или яростью.

Мой голос звучит яснее и даже громко в ночной тишине. В моих интонациях звучит непокорство, но румянец на щеках и ключице, выглядывающей из расстегнутой курточки, выдает смущение, которое я не в силах скрыть.

– Я – шлюха. Я была возбуждена весь вечер, думая о том, как ты трахнешь меня, и я буду очень благодарна, если мы пойдем сейчас домой и сделаем это. Пожалуйста.

Моя непокорность исчезает к последнему слову, которое звучит как тихая мольба.

Он лениво проводит пальцем по краю моей рубашки – вырез достаточно глубокий, но не слишком откровенный, – и я вздрагиваю. Он начинает говорить, и вы прилагаете усилия, чтобы тоже не вздрогнуть, услышав его тон.

– Это было почти похоже на мольбу. Ты умоляешь?

Вы видите, как я начинаю кивать, но его рука меня останавливает. Я быстро сглатываю, закрываю на секунду глаза и отвечаю:

– Да.

Пауза, переходящая в тишину. Вдох, похожий на тихий вздох.

– Господин.

Говоря, он продолжает водить пальцем по изгибам моей груди.

– Похоже, ты сейчас готова сделать что угодно ради оргазма. Это так? Сделаешь что угодно?

Я молчу. В моем взгляде читается настороженность, и это вас удивляет, учитывая явное отчаяние в голосе. Вы гадаете, что означало «что угодно» раньше и что будет означать сейчас.

– Ты опустишься на колени и отсосешь у меня? Прямо здесь?

Никто из нас не произносит ни слова долгое время. Он убирает руку от моих волос, делает небольшой шаг назад. Ждет. Я вздрагиваю от звука захлопнутой двери машины, припаркованной вдалеке, и начинаю смотреть по сторонам, изучая улицу. Вижу вас. На секунду наши взгляды встречаются, мои зрачки расширяются от удивления и стыда, и я поворачиваюсь к нему. Он улыбается. Стоит неподвижно.

Из моего горла вырывается звук – полувсхлип, полумольба, – я шумно сглатываю, сопровождая это неясными жестами.

– Сейчас? Не лучше бы нам…

Он прижимает пальцы к моим все еще двигающимся губам. Он улыбается почти снисходительно. Но его голос тверд. Даже надменен.

– Сейчас.

Я быстро оглядываюсь в вашу сторону. Вы не знаете, но в уме я играю во взрослую версию детской игры: если я не смотрю прямо на вас, значит, вас нет и вы не видите моего унижения, не можете видеть его, потому что я не вижу вас.

Я нервно указываю в вашем направлении.

– Но еще совсем рано, по улице ходят люди…

– Сейчас.

Вы как завороженный наблюдаете за противоречивыми эмоциями, пробегающими по моему лицу. Смущение. Отчаяние. Злость. Смирение. Несколько раз я открываю рот, чтобы что-то сказать, но решаю не делать этого и продолжаю молчать. Он все это время просто стоит рядом. Внимательно следит за мной. Так же пристально, как и вы.

Наконец я с багровым лицом сгибаю ноги в коленях и опускаюсь на мокрую мостовую перед ним. Склоняю голову. Волосы падают на лицо, и его почти не видно, но вам кажется, что в свете уличного фонаря на моих щеках блестят слезы.

Вы видите, что я дрожу. Но вы не можете знать насколько меня возбудил этот эпизод.

Несколько секунд я просто стою на коленях, не двигаясь. Затем вы видите, как я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Я распрямляю плечи, поднимаю голову и тянусь к нему. Но как только мои дрожащие руки касаются пряжки его пояса, он останавливает меня и нежно гладит по голове – так гладят верного пса.

– Хорошая девочка. Я знаю, как это было сложно. Теперь вставай, пойдем домой и закончим там. Сегодня слишком холодно для уличных развлечений.

Он заботливо помогает мне встать. Мы проходим мимо вас, рука об руку. Он улыбается. Кивает. Вы почти киваете в ответ, а потом спохватываетесь и пытаетесь понять, какого черта вы тут делаете. Я сосредоточенно смотрю в землю, опустив голову.

Вы видите, что я дрожу. Но вы не можете знать, насколько меня возбудил этот эпизод. Насколько тверды мои соски, стиснутые бюстгальтером. Не понимаете, что моя дрожь вызвана выбросом адреналина от всего того, что только что произошло на ваших глазах, а не только холодом и унижением. Не знаете, как мне это необходимо. Как это дополняет мою жизнь таким образом, который я не могу до конца объяснить. Что я ненавижу это и одновременно люблю. Жажду этого. Страстно желаю.

Но вы не видите ничего. Только дрожащую женщину с грязными коленками и шаткой походкой.

Это моя история.

Глава 1

Первый опыт

Скажу сразу: я не извращенка. Ну, не более, чем кто-либо другой. Если вы придете ко мне, вас больше поразит гора немытой посуды в раковине, чем моя нора. Нора, ни больше ни меньше, поскольку стоимость жилья в городе так высока, что мне просто повезло найти квартиру с гостиной, которую с моими деньгами я могу снимать сама. Скажем так, другого выбора у меня не было.