Полночное пробуждение - Эдриан Лара. Страница 51

С тех давних пор Мареком владела безумная идея — разгадать тайну Драгоса. Ради этого он пытал и убивал. Столетия назад он сбросил с себя оковы чести, инсценировал собственную смерть, предал своих собратьев — и все во имя того, чтобы получить шанс выпустить на волю древнее чудовище и поставить его на службу собственным интересам.

После столетий поисков он наконец-то наткнулся на зацепку: Марек узнал, что представители древнего семейства Одольф, которые были знакомы с Кассией, подругой Драгоса, получили от нее некую ценную вещь. Но даже пытки не помогли Мареку выяснить, что это за вещь.

И вот сейчас, когда он уже почти у цели, Орден встал у него на пути и готов перехватить добычу. При этой мысли Марек стиснул зубы. Не для того он вел напряженные поиски и проявлял чудеса терпения, чтобы позволить тайне ускользнуть из-под самого носа. Он даже думать об этом не хотел.

Он выиграет.

Настоящая битва только начинается.

Как только они приехали в бункер, Тиган проводил Элизу в свои апартаменты, чтобы она могла принять душ и отдохнуть, а сам направился в техническую лабораторию, где по его просьбе должны были собраться все воины Ордена. Когда он вошел, Лукан, стоявший у компьютеров рядом с Гидеоном, приветственно кивнул ему. Нико, Кейд и Брок сидели за столом в центре лаборатории. Двое новичков хорошо вписались в их команду, судя по тому, как они пикировались с Данте и Чейзом, ведя счет испепеленным за неделю Отверженным.

Присутствие в лаборатории Рио удивило и обрадовало Тигана. Испанец стоял в стороне, прислонившись к стене, вид у него был отстраненный и в то же время сосредоточенный. От него исходила мрачная решимость. Он едва заметно кивнул Тигану и криво улыбнулся — обезображенная шрамами половина лица болезненно напряглась.

Взгляд карих глаз Рио, некогда живых и искрящихся юмором, сейчас был тяжелым и печальным.

Тиган смотрел на своих товарищей: с одними он воевал бок о бок несколько столетий, другим еще требовалась серьезная проверка, но он не мог избавиться от чувства гордости, что ему выпала честь быть с ними в одной связке. В течение долгого времени ему казалось, что он в одиночку ведет эту войну. Конечно, Лукан и другие воины всегда были готовы прикрыть его спину, но каждый раз Тиган сражался так, словно это только его схватка.

Каждый день своей жизни он проживал тягостно и безрадостно, пока отважная блондинка с лавандовыми глазами не научила его не бояться света. И сейчас, когда она стала его женщиной, он хотел, чтобы тот мрак, что некогда поглотил его, никогда не коснулся ее.

Это означало, что ее надо беречь от Марека.

— Ну, что рассказал Питер Одольф? — спросил Лукан Тигана, когда тот поставил на стол сумку с оружием.

— Большую часть времени он находится в кататоническом состоянии, а в те редкие минуты, когда Одольф выходит из него, он несет полный бред. — Тиган протянул Лукану записи, которые передала им Ирина. — Вот это тайно, с патологической одержимостью Одольф писал перед тем, как превратиться в Отверженного. Та же странная привычка наблюдалась и у его старшего брата, который еще раньше стал Отверженным. Не кажутся ли тебе эти записи знакомыми?

— Черт, тот же самый текст, что и в дневнике, за которым охотился Марек!

Тиган кивнул:

— На короткое мгновение к Одольфу вернулась ясность сознания, и тогда он сказал нечто странное. В ответ на наш вопрос, что означают эти строки, он произнес: «Там прячется он».

— «Там прячется он»? — переспросил Гидеон, взяв из рук Лукана листки и пробежав по ним взглядом. Затем он вслух прочитал загадочные строки. — Это указывает на какое-то место?

— Может быть. На этот вопрос Одольф не ответил. Возможно, ему это не известно. — Тиган пожал плечами. — Он просто начал непрерывно повторять эти странные слова. Больше ничего вразумительного мы от него не добились.

Данте снял со стола ноги и с тяжелым стуком опустил их на пол.

— Что бы эти записи ни значили, они представляют для Марека огромный интерес, и поэтому ничего хорошего нам от этого ждать не следует.

— Он готов убить каждого, кто встанет у него на пути, — подхватил Тиган. — Когда Марек узнал, что мы в Берлине, он отдал приказ нескольким Миньонам убить Элизу. Один из них сумел подобраться к ней слишком близко.

— Сукин сын! — злобно прошипел Лукан, изменившись в лице.

— Ей удалось ранить ублюдка и ускользнуть от него. В ту же ночь я его прикончил. — Тиган почувствовал на себе пристальный взгляд Чейза, повернулся и посмотрел ему в глаза. — Элиза стала… очень дорога мне. Я не допущу, чтобы с ней случилось что-то плохое. Я отдам за нее жизнь.

Чейз помолчал, затем напряженно кивнул:

— А что с дермаглифом в дневнике? Он действительно принадлежит одному из первых воинов, вступивших в Орден, кажется Драгосу?

— Да, — подтвердил Тиган. — Здесь должна быть какая-то связь, не пойму только какая. Мне известно лишь то, что Драгос мертв. Лукан может это подтвердить, он видел его труп собственными глазами.

Лукан кивнул:

— Его Подруга по Крови тоже видела тело. Кассия не смогла пережить смерть возлюбленного и в ту же ночь покончила с собой.

— Ну и что же мы имеем? — проворчал Николай. — Печальная история о Ромео и Джульетте, странные записки сошедшего с ума Отверженного, дермаглиф погибшего воина на полях старого полуистлевшего дневника. И в центре всей этой чепухи — Марек.

— А ты тряхни Марека хорошенько, он тебе все и объяснит, — тихо и мрачно произнес Данте.

Тиган кивнул:

— Все верно. Нам нужен Марек. У него ответы на все вопросы.

— Его найти нелегко, — сказал Гидеон. — После взрыва он зарылся так глубоко, что даже не представляю, где его искать.

— Этого трупного червя мы все равно найдем! — прорычал Рио. — Вытащим на поверхность и испепелим сукина сына!

Тиган взглянул на Лукана, который слушал их молча. В пылу бесконечно долгой войны как-то забылось, что Марек — его родной брат.

— А ты что думаешь об этом? — спросил Тиган главу Ордена.

Серые глаза Лукана смотрели на Тигана. не моргая.

— Что бы Марек ни замышлял, его необходимо остановить. И средства выбирать мы не будем.

Глава двадцать девятая

Элиза вышла из апартаментов Тигана в коридор и услышала женские голоса. Приглушенный смех и непринужденный разговор привлекли ее внимание и напомнили, как счастливо им, женщинам, жилось в Темной Гавани, какие теплые, дружеские отношения были между ними, и жизнь тогда казалась наполненной. Сейчас Элиза не чувствовала себя такой опустошенной, как в последние несколько месяцев, но все же ей не хватало живого общения.

Элиза не знала, как подруги воинов отнесутся к ней. Всего несколько дней — а казалось, что целая вечность, — прошло с той стычки с Тиганом, когда он при всех заявил, что ей надо найти мужчину, который добровольно согласится стать ее Донором в нарушение сакральности кровных уз. Он сказал это, чтобы оттолкнуть ее от себя, но если подругам воинов стало известно об этом инциденте, то она, возможно, будет для них объектом жалости или, еще хуже, презрения. В Темной Гавани очень немногие женщины после такого отважились бы прямо посмотреть ей в глаза.

Элиза приблизилась к открытой двери комнаты, где собрались подруги воинов. Она приготовилась к тому, что ее встретят настороженными взглядами и перешептываниями.

— Элиза, с возвращением! — воскликнула Габриэлла, ее карие глаза вспыхнули радостью. — Мы слышали, что вы с Тиганом только что прилетели из Берлина. Я собиралась идти искать тебя. Не хочешь к нам присоединиться?

На кофейном столике в центре уютной библиотеки стояло большое блюдо с разными сортами сыра и фруктами. Тесс расставляла маленькие тарелочки, нашлась лишняя и для Элизы. Саванна стояла возле буфета вишневого дерева и открывала охлажденную бутылку белого вина. Она улыбнулась Элизе и начала разливать вино по бокалам.

— Будешь? — спросила Саванна.