Путь к цели - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 50

– Детей воспитывала. А родители у меня померли – в реке утопли. Сирота я. Братьев-сестер тоже нет. Вернее, есть сестра, но она далеко, в Анкарре. Брат был – тоже утоп.

– Чего это на них напасть такая, чего они все потонули-то? – удивился Андрей.

– Дак чем тут все промышляют – через речку контрабанду таскают. Вот как-то и полезли… а там, выше, затор образовался после дождей, запруда, а они-то не знали, и, когда стали переправляться, запруду тут и сорвало. Ну и снесло их… потом нашли – живого места нет. Измочалило. Я как раз в невестах была – сразу и выскочила за Юрсана, он видный парень был. Хоть и без любви, но вышла – одной нельзя оставаться. Потом слюбилась, ничего. Хорошо жили, дети хорошие. Так и было бы все хорошо, не пойди он как-то ночью за околицу, в лес.

– А чего он посреди ночи-то туда потащился? Немного странно…

– Тайник там был, он товар кое-какой туда складывал, хотел ночью забрать. Потом нашли его – без головы. Товар исчез. Но не бандиты – ран от оружия не было, похоже, как зверь какой-то драл. Вот так я и осталась одна. Что умею делать? Шить умею, всегда любила шить. Но тут на кого шить? На церковного старосту? На вдовушек, промышляющих своим телом? Кому нужно мое умение?

– В столицу поехать. Сестра ведь есть, говоришь? Там заняться пошивом. Если и вправду умеешь хорошо шить – дела пойдут.

– А на какие деньги я поеду? Хату продать? Так деревенские же кровь из меня выпьют, купят ее за медяки. Тут дорого не продашь, сразу все прознают и скупят за бесценок.

– А собой лучше торговать? Не за бесценок?

– Так хоть есть шанс накопить… тогда и уехать. А что мне остается, что? – Она даже рассердилась. Андрей, кажется, ткнул пальцем в открытую рану.

– Ладно. Не мне судить тебя, только Бог рассудит. Пойду отдыхать. Приберешь здесь, ладно? – Андрей пошел к своей комнате, но остановился на пороге. – Вот еще что забыл! Скажи, тут можно купить дров? Они дорого стоят? Я хочу, чтобы ты натопила баню, мне помыться надо. Давно в дороге уже.

– Да, можно… воз дров стоит пятнадцать серебреников. Я могу сходить на лесопилку, договориться, чтобы привезли. И баню натопить.

– Возьми. – Андрей дал женщине золотой. – Купи и натопи баню. Я пока подремлю. Дрова наколотыми продают?

– Да, готовыми. Так немного дороже, но выгоднее – возни меньше.

Андрей кивнул и прошел в комнату. Сбросив куртку, он сел на край кровати, потом откинулся назад и упал на перину, раскрыв руки. Мелькнула белая полоска, и рядом пристроилась Шанти, улегшись под бок.

– Наелась?

– Наелась. Нынешнему моему образу поменьше нужно еды. Быстро наедаюсь.

– А может, тебе с таракана размером сделаться? Будешь питаться хлебными крошками – представляешь, какая экономия?

– Андрей, ты чего задумал? – Шанти была серьезна и не обратила внимания на шутки друга. – Ты же неспроста эту самку расспрашивал. Хочешь ее облагодетельствовать? Эдак ты и совсем без денег останешься.

– Да ладно! Что, денег у нас нет? Куча еще денег. Особо не обеднеем. Всех облагодетельствовать не могу, но хоть кому-то помочь – разве это не достойно? Ну скажи, Шанти? Что, у драконов не принято помогать другим драконам, попавшим в беду?

– Нет. Не принято. Если только это не близкие родственники. И то частенько и у родственников – вылетел из яйца и живи как хочешь. Мы же драконы, самые умные, самые сильные, самые долгоживущие разумные существа в мире! Зачем нам соплеменники – мы же выше всего человеческого! Выше жалости, выше сопереживания!

– Что я слышу? – хмыкнул Андрей. – У тебя проснулся сарказм в отношении соплеменников? Чего это вдруг?

– Да так… навеяло. Когда мать меня кормила-поила сто лет, ей предлагали убить этого уродца – меня – или бросить, пусть подохнет. Зачем жить уродам? Ты знаешь, я у тебя многому научилась. Может, вы, люди, и ущербные существа, но лучше быть такими ущербными, чем такими совершенными, как драконы, которым плевать на все, кроме себя самих. Высокомерные, наглые, считающие себя надзирателями над всем миром. Не люблю я наш род, – неожиданно заключила Шанти. – Ну, кроме мамы. Она у меня тоже нестандартная. Ущербная. Помнишь ту историю, о которой я не хотела говорить? Про Драконью гору? Они с отцом моим там жили, не хочу называть его имя. Он и требовал, чтобы мама освободилась от меня, так как я мешаю им жить. И что они вместе из-за меня не могут летать там, где нужно, и делать то, что хотят. И он хотел меня убить. И мама его убила. Она сильная, мама, и она защищала меня – потому была стократ сильнее. А он был в полтора раза массивнее ее. Она порвала ему глотку, крылья и утопила в море. Моего отца. Только не говори ей, что я тебе рассказала, а то она сердиться будет. Это наша тайна. Почему тебе рассказала? Ты мне стал вместо отца и матери, второй матерью, если можно так сказать, и меня поражает твое умение сопереживать – ведь кто тебе эта вот здешняя самка, ведь никто! И ты думаешь о ее детях, о ней самой – ведь ты купил еды больше, чем надо, потому что заранее знал, что будешь кормить ее детей. И расспрашивать ты ее стал потому, что заранее решил помочь. Ни один дракон даже не задумался бы о том, чтобы помочь другому дракону, его семье. Ни на секунду бы не задумался. А при возможности – забрал бы чужую добычу, и плевать, умрут те драконы от голода или нет. Да, не все люди такие, как ты, у вас тоже хватает таких «драконов», но есть и подобные тебе. Может, потому вы и размножились в таком количестве, что помогаете друг другу.

– Что-то ты расхвалила меня, я даже застеснялся, – усмехнулся Андрей. – Я наемник, убийца-профессионал, и если и занимаюсь благотворительностью, помогаю людям, то, может быть, только для того, чтобы загладить свои грехи перед Богом. Воняют мои грехи перед Господом, смердят, душу рвут. Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Ну да ладно – главное, что ты такой, какой есть. И я с тобой рядом становлюсь лучше. Закроем тему. Лучше скажи, когда пойдем оборотня гонять?

– Ух ты, чертовка! Раскусила? Как?

– А чего тут неясного – ты ведешь долгие разговоры, а между делом аккуратненько узнаешь, как убили ее мужа, где убили. И я чувствую твой азарт и нетерпение. Ты же уже знаешь, кто это, так?

– А чего тут не знать… знаю. Я его еще в церкви почуял… родная душа все-таки.

– Да какая родная! Какое отношение он имеет к тебе, ты чего? То, что ты оборотень, не делает тебя зверем, а вот его… мне кажется, что звериная сущность раскрывает все гадкое, что есть у человека. Если человек в жизни человек, то и став Зверем, он останется человеком. А вот если он и в жизни зверь, то…

– Мне кажется, тут кроме утоления жажды убийства еще практические соображения. Помнишь пропавшую контрабанду? Кстати, я так и не спросил, чего они там возят. Может, наркотики? Они ведь в Славии свободно разрешены, а тут не знаю. Скорее всего, нет. А может, и еще что-то подобное. Впрочем, какая мне разница, неинтересно. Наркотики зло, но все идет от исчадий, не будет их, не будет и наркотиков – если власти как следует займутся этим делом. Прихлопнуть деятельность торговцев наркотиками не сложнее, чем муху прибить мухобойкой. Уверен. А раз это существует – значит, кому-то нужно, чтобы эта деятельность существовала, гарантия.

– Ты конкретнее – когда пойдем искоренять твоего… хм… оборотня, в общем.

– Вечером, охотница ты фигова! Поразвлечься захотелось? – ухмыльнулся Андрей.

– А почему бы и нет? Это и есть настоящая дичь! И тем более – тоже помогу людям. Может, и у меня какие-нибудь грехи есть перед Богом, наберу добрых дел.

– Это какие такие у тебя грехи-то? – скептически хмыкнул Андрей. – В носу, что ли, ковыряла? Или с высоты нагадила на телегу заночевавшего купца? Грешница, тоже мне.

– Ага, у тебя есть грехи, а у меня нет! Может, я вообще великая грешница! Только не скажу тебе ничего. Теперь точно не скажу.

– Ну и не говори. И вообще не говори. Не очень-то и интересно.

Собеседники замолчали, Андрея разбирал смех, Шанти же на него дулась, но потом тоже рассмеялась и выдала: