Территория души. - Батракова Наталья Николаевна. Страница 68

Значит, Вера была у Анны. Так вот почему у нее на кухне так поздно горел свет!

— В три часа у меня самолет. Завтра Николай из командировки должен вернуться, а Машка с практики. Вот выкроила время вас навестить.

— Чай? Кофе? — спросил, усадив Веру за журнальный стол, и, подвинув пепельницу, достал сигареты.

— Спасибо. Меня Аня таким завтраком накормила и таким шикарным кофе напоила, что до самого дома вряд ли чего захочется.

В возникшей паузе Костя с Верой закурили.

— Как она? — собравшись с силами, спросил Крылов.

— А как ты? — вопросом на вопрос ответила Вера.

— Не очень. Не очень хорошо, — он стряхнул пепел.

— Костя, Костя, — покачала головой женщина. — Что же ты делаешь?

В тишине, установившейся в комнате, были слышны только звуки, доносившиеся с улицы через приоткрытое окно. День, как и вчерашний, был очень погожим.

— Мы с Николаем, когда в марте у вас были, еще долгое время находились под впечатлением от ваших отношений. Понимаешь, все пространство вокруг вас было полно такого напряжения, такого заряда! Порой казалось, между вами искры проскакивают, таким он было сильным. Самое забавное, что невозможно было пройти мимо, не получив своеобразный импульс подзарядки. Мы с Николаем после этого, считай, медовый месяц заново пережили.

Костя, не ожидавший таких откровений, удивленно взглянул на Веру.

— Правда, правда, — подтвердила та. — Она прекрасная, чистая женщина, которой многое пришлось пережить. Зачем ты ее мучаешь? Если она рано появилась в твоей жизни и ты не готов что-либо в ней менять, не честнее ли было бы по отношению к ней проявить милосердие и не начинать эти отношения? Она устала быть одна, и вполне понятно ее стремление чувствовать рядом мужское плечо. Мне она очень нравится, я хочу ей добра и я не смогу понять и принять человека, заставляющего ее страдать. И вдруг таким человеком оказываешься ты, к которому я испытываю аналогичные чувства. Или я что-то не понимаю, или… Жаль только, вернуться назад, не причинив никому боли, в настоящий момент уже нельзя.

Вера, окончив свой монолог, выжидательно замолчала.

— Что ты предлагаешь? — не поднимая глаз, спросил Костя.

— Я, конечно, не «скорая помощь» в сердечных делах. Только не может все так долго продолжаться. Вижу, что ничего для себя ты еще не решил. Не знаю, что тому виной? Светлану забыть не можешь или другая какая причина… Но я чувствую, — Вера сделала паузу, — это — твоя женщина.

Костя откинулся на спинку стула и с интересом взглянул на Веру, не в силах скрыть улыбку.

— А я — ее мужчина? Как ты чувствуешь? — улыбнувшись, спросил он.

Натянутость в разговоре куда-то исчезла. За столом сидели просто добрые друзья.

— Ты все шутишь! — Вера засмеялась. — Я серьезно приехала поговорить, а ты дурака валяешь.

— Я тоже серьезно. Что ты предлагаешь? Вот как скажешь, так и сделаю.

Недоверчиво посмотрев ему прямо в глаза, она выпустила дым и, также откинувшись на спинку стула, произнесла:

— Свози ее в Прагу, например. На выходные. Она там ни разу не была, а ты ее знаешь как свои пять пальцев.

Вера знала, что говорила. Крылов действительно часто бывал в Праге по делам.

— А вдруг она занята? Какие-нибудь планы свои? — неуверенно спросил Костя.

— Глупый ты, — вновь покачала головой женщина. — Да нет у нее планов, сидит и тебя ждет. Ох, и мужики пошли! Ни за что сами не могут догадаться. Ну, мне пора. Я только от тебя Николаю на мобильный позвоню. У него сейчас по времени должен перерыв быть.

— Сейчас наберу, — пододвинул телефон Костя. Вера внимательно наблюдала за ним, пока тот, улыбаясь, набирал номер и раскачивался в удобном рабочем кресле. «Дети, чистые дети», — подумала она.

— Коля, привет. Ты с женой хочешь поговорить? Как, ты не знаешь, что она в Минске? Ну, даешь! Зачем приехала? Спасает. Меня. От чего? Да ты не волнуйся, живой и здоровый. Сам поговори, — не решился все выложить Крылов.

— Привет, дорогой, — Вера взяла протянутую трубку. — Да, в Москве все хорошо. Дома расскажу. В Минск? Ну как же: Крылов опять дров наломал, вот и помогаю теперь разобраться. С Аней, конечно! Как у нее еще терпения хватает? Да, гад он! Вот сидит и смеется.

Костя продолжал покачиваться в кресле, заложив руки за голову, и улыбался, прислушиваясь к разговору.

— Передам. Нет, бить вместе будем. Не сбежит. Хорошо. Часам к шести буду дома, сразу позвоню. Целую.

— Слышал? — обратилась Вера к Крылову.

— Правда, бить будете?

Хрупкая Вера окинула взглядом мощную фигуру вставшего с места Крылова и засмеялась.

— Ну, хоть я по сравнению с тобой и кажусь маленькой болонкой рядом с ньюфаундлендом, но покусаю, это точно.

— О, кусать меня еще не кусали, — и серьезно добавил: — Я уже говорил: хорошо, что вы у меня есть.

— Костя, Костя, сколько лет тебя знаю, все не устаю удивляться! И человек ты умнейший, и цели добиваться умеешь, а вот с женщинами тебе никак управиться не удается. Не понимаешь ты их, глупенький. Но я все равно тебя люблю, — Вера поцеловала Крылова в лоб.

— Ценю признание. Николаю ничего не скажу, — пошутил он.

— Да он все знает, — вновь рассмеялась Вера. — И не запрещает, между прочим. Вызови мне такси, пожалуйста.

— Какое такси? Сейчас мы с Михаилом отвезем тебя в аэропорт и…

— Ты не в аэропорт поедешь, а в авиакассы или турагентство. Прямо сейчас. Я что, зря, все бросив, сюда летела?

— Хорошо, хорошо. Я все понял. Но в аэропорт ты поедешь с Михаилом.

— А ты с Анной полетишь в Прагу?

— Куда ж я денусь, — с улыбкой согласился Костя, доставая из шкафа Верин плащ.

Крылов ехал домой хмурый. Он купил билеты, выполнив данное Вере обещание, но теперь, после окончания тяжелого рабочего дня, сожалел об этом.

После возвращения из отпуска какое-то время дела шли неплохо. Странно, но неприятности просто посыпались, как только Анна попала в больницу. Один за другим отказались от уже практически подписанных договоров два крупных заказчика, работа с которыми сулила хорошие прибыли. А сегодня возникли проблемы в сервисном центре. По непонятной причине в последней партии пейджеров и телефонов почему-то оказалось много брака. Он был проинформирован об этом в рабочем порядке. Брак по возможности ремонтировался, частично был отослан обратно с полным перечнем всех неисправностей. Такое иногда бывало. Как специально, один из аппаратов достался дочери высокопоставленного чиновника. Тот, забрав телефон после очередного ремонта, вновь вышедший из строя через полчаса, связался прямо с Костей.

Выслушав гневную тираду с угрозами отменить все лицензии и вообще закрыть его компанию, Крылов распорядился немедленно доставить новый, трижды проверенный аппарат дочери чиновника, принести всевозможные извинения, а сам вызвал на ковер руководство технического отдела.

Устроив разгон, он остался недоволен ответом, почему все произошло именно так, впервые при подчиненных позволив себе повысить голос и на Хорина, курировавшего эти вопросы.

«Из Штатов тоже нет конкретного ответа. Надоело ждать будто в подвешенном состоянии нахожусь. Устал. Балайзер в последнее время не звонит. Интересно, общается ли он с Анной?» — пронеслось у него в голове.

И тут он вспомнил о билетах, доставленных в офис в конверте, который он так и не удосужился распечатать.

«Что она со мной сделала?» — вздохнув, подумал он.

Время, прошедшее после памятного разговора в машине, далось ему тяжело. То, что он корил себя за поспешно сказанные слова, было ничто по сравнению с тем, что он чувствовал.

С каждым днем, пока с ним не было Анны, Костя все отчетливей понимал, как привязался к ней, как привык к ее присутствию рядом, к разговорам о жизни, о детях и, как ни странно, о работе. Сегодня ему недоставало того, что прежде, казалось, мешало. Анна знала и понимала многие проблемы, возникавшие на работе. Беседы в спокойной и расслабленной обстановке о том, как их избежать или разрешить, часто помогали ему найти нужный выход из сложной ситуации. Она стала ему другом.