Ложь любви - Дэвидсон Мэри Дженис. Страница 30

— Мне нравится, — только и сказала она. — Надеюсь, тебе тоже. Виктор сказал, что ты можешь здесь оставаться, сколько пожелаешь.

— Даже думать не хочу, каким образом ты заставила его согласиться на такое, - сказала Джин, вынудив подругу еще разок усмехнуться. — Ага, так уже лучше! А то ты была больше похожа на приговоренную к смертной казни, чем на богатую новобрачную.

— Я не богатая, - удивленно сказала Эшли, — Виктор – да. А я всего лишь…

Кто? Его соседка по комнате? Племенная кобыла? Сексуальная игрушка? Кто она такая?

— Может, посмотрим дом? — быстро сказала Джин, очевидно заметив смятение подруги.

Вдох, выдох, вдох, выдох. Эшли задалась вопросом, насколько ее состояние определяется беременностью, а насколько - тем, что случилось за последние две недели.

— Давай начнем с одной из девяти спален… Их здесь только шесть. Я так думаю, - призналась она и широко улыбнулась. - Я сбилась со счета после четвертой. Ну, что, кто первый?

— Эшли, Богом клянусь, если я увижу, что ты поднимаешь еще одну коробку, я…

— Принудишь меня к браку? — она сказала это с очаровательным видом, уронив на пол коробку с одеждой. Та упала с глухим стуком.

— Очень остроумно! Я нанял носильщиков, чтобы разделаться со всем этим барахлом. Тебе не нужно утруждать себя.

Было уже поздно, и они находились в его - их - спальне. Эшли уже несколько часов разбиралась с вещами, стараясь отсрочить неизбежное. В конце концов, она сдалась и переоделась ко сну. Однако, увидев, что Виктор уже в кровати, она схватила первую попавшуюся коробку. Это не помогло, поскольку он был обнажен до пояса, а сбившаяся простыня облепила то, что было ниже. У этого мужчины до абсурда прекрасное телосложение, что есть, то есть.

— Я достаточно отдохнула, — резко бросила она, стараясь не смотреть на пупок своего мужа.

— Эшли, хватит возиться с вещами, иди в кровать. Уже поздно, а ты весь день пашешь, как лошадь. Теперь все по-другому — тебе нужно больше заботиться о себе.

— Ты, верно, хочешь, чтобы я весь день валялась и ела конфеты.

— Неправда, — сказал он, захлопнув книгу под названием: «Итак, ты, беременна!», и положил ее на ночной столик к уже лежавшим там «С ребенком вас трое» и «Лучшая книга о детях». - Я всего лишь не хочу, чтобы ты так надрывалась. Под «надрывалась» также подпадает распаковка и перетаскивание коробок.

— Ха! Ну, я точно знаю: во всех этих книгах сказано, что упражнения очень важны для беременных. Нечего сидеть в углу, дожидаясь пока какие-то дяди перенесут все мое барахло. У-пра-жня-а-ться на-адо!

— Так пойди, прогуляйся, - заявил Виктор, все еще упрямясь. Она тихонько юркнула в постель рядом с ним, довольная, что они спорят. Это отвлечет ее от… от других мыслей.

— Славная, неспешная, легкая прогулка — вот и все, что тебе надо.

— Ты идиот, — сообщила она ему.

Мужчина потянулся к ней, чтобы стереть слезинку.

— Я помню, как ты впервые сказала мне это, — он изобразил рыдание. - Это случилось в лифте Карлсон-Муша, когда ты пыталась доказать, что ты не пациентка.

Она довольно рассмеялась.

— Я помню это!

— Еще б не помнить! Ведь и трех месяцев еще не прошло.

— Невероятный был день, да? – спросила Эшли уже серьезно. — Кто бы мог подумать…

— Что так много всего случится, — закончил он, — и мы будем так счастливы.

Виктор задержал руку на ее животе, а она была настолько поражена, что позволила ему подобное.

— Как ты думаешь, когда это станет заметно?

— Не раньше чем через пару месяцев, — голос ее прозвучал слишком высоко, но его теплые пальцы на ее животе чрезвычайно отвлекали. Слава богу, что на свете есть простыни и одеяла! И ее ночная сорочка.

— А потом я стану такой толстой, что ты не сможешь смотреть на меня без отвращения.

— Этого никогда не случится, — нежно сказал он. Он потянулся вперед, чтобы поцеловать ее, а Эшли отодвинулась.

— Не делай этого.

— Буду, - твердо произнес он, откидываясь назад и пытаясь заглянуть ей в глаза. - Я буду это делать. Ты моя жена, ты носишь мое имя, пользуешься моей собственностью и моими деньгами, но взамен ты должна исполнять свои супружеские обязанности.

— Но я вышла за тебя только потому…

— Я знаю, почему ты вышла за меня. Но это не значит, что я и ты не будем жить как муж и жена.

Она затрепетала и возненавидела себя за это.

— Не думаю, что я смогу.

— Сможешь, сможешь. Я тебе помогу. — Виктор улыбнулся ей. — Я даже выполню сам всю работу.

— Так же как и в прошлый раз?

Он остановился на полпути, хотя уже было потянулся к ней, и осторожно откинул одеяла.

— Я заслужил это. Если тебе непременно нужно высказывать мне подобные вещи, делай это, когда захочешь. Я не стану просить пощады. Но это не помешает мне заниматься с тобой любовью.

В ярости от того, что ей не удалось отвлечь его от задуманного, Эшли попыталась натянуть одеяло обратно, но он выдернул его и отшвырнул за пределы досягаемости.

— Если бы ты только дал мне немного времени, — сказала она, ненавидя эту умоляющую нотку в своем голосе. — Если бы ты мог дождаться пока я буду готова…

— Ты никогда не будешь к этому готова, — сказал он нежно и печально. — Если бы все шло по-твоему, я бы даже не узнал, что ты беременна. Я говорю это вовсе не для того, чтобы задеть тебя. Ты же не думаешь, что мне нравится тебя пугать? Но ты не оставила мне выбора. Я не получаю удовольствия от подобных отношений. Я хочу, чтобы мы любили друг друга.

— Это невозможно!

— Вот это сила духа! — произнес Виктор, криво усмехнувшись, и ей показалось, что это прозвучало пугающе похоже на Джин.

Он перегнулся и выключил лампу, погружая комнату во тьму.

Эшли почувствовала, как он взял ее за руки, и вскрикнула, а потом крепко закусила губы. Того, что было, с ней больше никогда не случится. Это было слишком унизительно.

— Эшли, Эшли, — шептал мужчина, поглаживая ее по голове. — Я обещаю, что не причиню тебе боли. Не бойся.

— Ради бога, не начинай снова! Пожалуйста, Виктор, если ты будешь настаивать на этом, у меня не хватит сил остановить тебя…

— Не говори так! Дело не в том, кто сильнее. Ты обещала быть моей женой во всех смыслах. И я всего лишь ловлю тебя на слове.

— Да, все верно, я обещала, но, пожалуйста, давай не будем об этом всю ночь. Разве нельзя покончить с этим побыстрее?

Он вздохнул.

— Я подозреваю, что «Нельзя ли покончить с этим побыстрее?» — это слегка перефразированное «Не прикасайся ко мне!». Не двигайся, я сейчас!

Эшли слышала, как мужчина роется где-то в прикроватной тумбочке, и подивилась, как он может что-то разглядеть в такой темноте. После этого Виктор дернул ее ночную сорочку.

— Сними это, сладкая моя.

Лежа посреди кровати, она задрожала. Вик прижал ее к подушкам, сорвав поцелуй, прежде чем Эшли смогла отодвинуться. После этого она была уложена плашмя на спину, а он пристроил ее бедра так, чтобы было удобнее снять с нее трусики.

— Просто закрой глаза, — пробормотал Виктор. — И думай об Англии.

Она крепко прикусила губу, чтобы не засмеяться. В том, что должно было вот-вот случиться в этой спальне, не было ничего смешного, и ее жуткое чувство юмора тут вовсе ни к чему.

— И тебе не стыдно? — спросила Эшли. Она почувствовала, как его руки осторожно раздвигают ее колени.

— Не особо. Мы же заключили сделку, припоминаешь?

Эшли задохнулась от гнева. Он собирается постоянно ей напоминать?

— Я имела в виду, что ты женился дважды, и оба раза – не по любви. Тебе должно быть стыдно.

— Но на сей-то раз, я женился по любви.

Она чуть не подскочила от такой беспардонной наглости.

— Это ложь!

— Нет. В свое время ты поверишь в это.

Она ощутила его теплые пальцы меж своих бедер, а затем Виктор медленно, но настойчиво, проник в нее. В то же мгновение она поняла, что означало его рытье в шкафчике — его пальцы оказались скользкими от смазки. Он несколько раз осторожно ввел в нее палец и вынул обратно, на что-то отвлекся — Эшли предположила, что ему понадобилась еще смазка, а после этого нанес еще немного геля на мягкую женскую плоть.