Резюме (СИ) - "Акаматсу". Страница 15
Так, это кажется про меня. Послушаю еще чуток, пожалуй.
– Нанимался. У нас, между прочим, договор составлен.
Похоже, моего тигренка хотят выманить погулять. Что ж, я совсем не против его отпустить. И то, правда, чего сидеть со мной дни и ночи напролет. Пару часов как-нибудь один протяну. Отхожу на шаг назад и замираю.
– Не могу я взять выходной. Это вообще-то он из-за меня такой. Если ты забыл, я виноват в том, что он попал в аварию. Я должен за ним ухаживать… Даже на пару часов. Все, я сказал не иду, значит, не иду. Давай, я замерз уже.
Я раньше думал, что самая страшная боль, которую я пережил, была после аварии. Первые дни я не мог жить без обезболивающих. Болело все. Но сейчас я понял, что эта боль была мелочью. Та боль, что я испытывал сейчас горазда сильнее. В груди сдавило так, что не вдохнуть, не выдохнуть. Ложь. Все четыре месяца он врал мне. Я не нужен ему. Я просто слепой идиот, который поверил в сказку. А сказки то и не было. Жалость. Вина и жалость, вот те единственные чувства, что ко мне испытывал Артур.
Как же больно. Черт возьми. За что?
– Ром? – его голос. Лживый. Двуличный, но такой любимый.
– Уходи, – хватит. Я не хочу, что бы надо мной издевались. Я не просто кусок беспомощного мяса. Хватит.
– Ром, ты не понял…
– Уходи. Хватит.
– Ром, я все объясню, – в голосе испуг.
– Не надо. Ты свободен. Мне не нужна твоя жалость. Уходи, Артур.
– Рома, это не жалость, послушай…
– Хватит врать! Я слепой, но не глухой. Я все прекрасно слышал. Ты не виноват в моей беспомощности. Я не виню тебя. Все, убирайся.
– Я не уйду.
– Черт возьми, хватит. Я не железный, уйди уже! – чувствую, как по щекам бегут горячие слезы. Не хочу выглядеть жалким. Не хочу…
– Ром, я не уйду, я люблю тебя, – его руки обхватывают меня поперек груди. Не вырваться.
– Ты врешь. Снова врешь мне.
– Я никогда не врал. Я люблю тебя и поэтому я здесь и с тобой.
– Я слышал тебя сейчас. Я слышал причину.
– Я что, должен был сказать другу, что я гей и живу с мужиком, потому что люблю его? Я не такой смелый, прости.
– Ты ведь изначально остался со мной из чувства жалости.
– Ром, я влюбился в тебя еще тогда. Когда мы впервые пошли в клуб, я был пьян, но не настолько, чтобы не понимать, что делаю. Ты не воспользовался моим состоянием. Вот с тех пор я и втрескался по полной. Позднее, я понимал, что ты используешь меня, что я просто твоя игрушка, но не мог уйти. Я тебя сильно любил. Очень. В тот злополучный вечер, девятого декабря я немного выпил. Я так устал от твоего пренебрежения. Я подумал, что если попытаюсь показать тебе, что не пустое место, то ты изменишься. Я сорвался. Я потом всю ночь не спал. Ждал твоего звонка или что ты приедешь, наорешь на меня. Утром, я готов был на коленях молить тебя о прощении. Я звонил, но аппарат был выключен. Я поперся к тебе на работу, но мне сказали, что тебя нет. Я с ума сходил. Я ждал. Ждал тебя чертовых четыре месяца, пока ты не позвонил. А потом еще семь. Ром, я не стану отрицать. Я остался из чувства вины. Но я злился на тебя и мне нужен был повод. Но это все было тогда, в ноябре. А сейчас я хочу быть с тобой, потому что люблю. Не прогоняй меня, пожалуйста.
Господи, мальчик мой. Как же ты терпел меня, сволочь такую? Полюбил. За что? За скотство, за эгоизм? Это невозможно. За какие прегрешения тебя так наказали?
Я обнимаю его и прижимаю к себе. Я исправлю, все исправлю. Обещаю, я сделаю все, чтобы ты был счастлив.
– Роман Викторович, выбирайте, либо я, либо Вяльцев! – в кабинет без стука и приглашения влетает некто мужского пола.
– Черт, у меня не так много вариантов, – это что за хам? – Либо один из моих Креативных директоров, либо ты, человек без имени. Кого же мне выбрать?
– Почему это без имени? Я тут проработал уже три с половиной года. Раньше Вы не жаловались на мою работу.
– Хорошо, уже информация. Я сейчас быстренько постараюсь вспомнить по голосам всех сотрудников, проработавших у нас три с половиной года, и попытаюсь определить, который из них ты. Может, упростим задачку и представимся?
– Простите, я забыл. Я Александр Шахов, работаю у Вас фотографом.
– Отлично, Александр. А теперь сядь и по-человечески объясни суть проблемы. Мне тут, знаешь ли, плохо видно, что у вас там в студии происходит.
– Этот Вяльцев достал уже. Он не дает мне нормально работать.
– Как Слава может повлиять на качество твоих фотографий? Он тебе объектив закрывает или флешки у тебя ворует?
– Нет, он зарубает все мои фотографии. Ему не нравится все. То ракурс не тот, то цвет, то еще что-нибудь. Я так больше не могу.
– Александр, ты ко мне сейчас зачем пришел? Ты хочешь, что бы я Генеральный директор пошел в студию и отругал Вяльцева? Если ему не нравятся твои фотографии, значит в них что-то не так. Попробуйте сами разобраться.
– Это в Вяльцеве что-то не так. Он просто цепляется.
– Блядь, детский сад на выезде, честное слово, – вот у меня что, другой работы нет. Я и так за то время, что нахожусь на работе, ни черта не успеваю. Набираю секретаря. – Ирина, вызови сюда Вяльцева, немедленно.
– Ну, что, Александр, будем сейчас разбираться в вашей песочнице.
Где Артур? Он-то какого черта пропал. Почему Ирина пустила ко мне этот зоопарк, что за дурдом тут твориться?
Минут через пять в кабинет влетает, или вваливается, судя по звуку, второй виновник моей сегодняшней мигрени.
– Вызывали?
– Вызывали, сядь. Рассказывай.
– Что рассказывать?
– Ну, не знаю. Например, какого хрена вы оба мне не даете работать?
– А что я? Я вообще у себя сидел, – молодец, дурочка включил.
– Почему на тебя жалуется Александр?
– Жалуется?.. Урод.
– В жопу иди.
– Ребят, я слепой, а не глухой. Еще одно оскорбление, оба пойдете работу искать.
– Извините, – нестройным хором.
– Слава, в чем у вас проблема?
– Этот… хм, Александр не может сделать нормальные фотографии. Я раньше работал с Костей, он меня всегда понимал и все делал как надо, а этот мне назло все делает.
– Да больно надо!
– Так в чем проблема? Работай с Костей, – кстати, это еще кто? Не помню Костей.
– Он сейчас с Игорем Станиславовичем работает над другим проектом. А Михаил Андреевич нас с Шаховым поставил.
Боже, сколько информации на мой несчастный мозг.
– Я вас понял. Идите, я подумаю, что можно сделать.
– А что тут думать, – басит Александр. – Один из нас должен уйти.
– Не собираюсь я никого увольнять, или ты хочешь быть добровольцем? – какие мы смелые.
– Нет, сами подумайте. Или сопляк, отработавший тут полтора года или я.
Ты мне еще и условия ставить будешь? Совсем охренел, мужик.
– Я этого сопляка из другого агентства за такие бабки переманивал, что ты за все время работы мне не принес. И знаешь, хорошего фотографа найти проще.
– Ну, ты и пидор. Давай ищи очередную шлюху на мое место, только потом не жалуйся, когда твое пидорское агентство загнется.
Это что сейчас было? Этот рассвирепевший хрен вылетел из кабинета на прощание так саданув дверью, что у меня чуть очки не слетели.
– Отлично. Кто у нас свободный есть?
– Марк тоже с Костей работает, а Леша в отпуске. Его в стране нет, он отдыхать улетел.
– Дело дрянь. Слава, на сколько тебе нужен фотограф?
– Да там проект не такой большой, дня на три всего, там, в основном видео.
– Ир, соедини с Артемовым… Игорь, слушай, дело такое. Фотограф нужен дня на три, выдели одного?
– Ром, ты издеваешься, да? У нас съемка для журнала, мы и так не справляемся по срокам.
– Понял, – отключаю Игоря, и замираю.
Что же делать?
– Роман Викторович, мне бы хоть какого, лишь бы слушал, что я ему говорю.
– Слав, ну где я тебе сейчас фотографа найду?
– Ну, у меня же тоже сроки. Я, конечно, могу подождать до завтра, пока видео проработать. Но завтра нужны фотографии, край.