Прорыв - Круз Андрей "El Rojo". Страница 124

— Стой, глуши моторы! — скомандовал крепкий молодой парень с цыганистым смуглым лицом.

Тон команды был вполне будничным, враждебности к нам или какой-то особой настороженности он не проявлял, так, обычная проверка на блоке. Приходилось наблюдать.

Когда водилы команду выполнили, он крикнул:

— Личному составу отойти от техники, регистрируем всех проезжающих. Затем техника досматривается. Если не нравится — разворачивайтесь и валите обратно, ищите переезд с другими правилами. Если при вас есть раненые или покусанные — лучше скажите сразу. Чтобы потом проблем не было.

— Нет никого, — ответил Зудин, явно решивший выступить за главного, козырнув майорскими погонами. — Четверо в бэтээре, ещё трое в «бардаке».

— Тогда давайте на блок, запишем всех, — сказал смуглый. — Документы хоть какие у всех есть?

Я вопросительно глянул на майора, тот кивнул уверенно:

— Ну куда мы без бумажки? Всегда при себе, не боись.

За стену блока нас вроде и не конвоировали, но страховали и следили за каждым шагом, с разных направлений. Задумай мы чего дурное — в секунду бы всех положили, без проблем.

Блок внутри выглядел тоже серьёзно, не хуже, чем снаружи. Не поленились над головами даже тент натянуть. Местами брезент, местами масксеть. А что, правильно, уже летняя жара пошла, а разморенный на солнце часовой уже не часовой, а что-то вроде такого. Не годится.

Кто-то слегка тронул меня сзади за рукав, я обернулся. Рослый мужик в военном камке показывал рукой куда-то в сторону:

— Туда давай.

— Что? — не понял я, оборачиваясь, куда сказано, и в ту же секунду полетел мордой в землю, почувствовав, как мощной и быстрой подсечкой из-под меня выбили ноги, а руки ловко заворачивают за спину.

Ударился я с маху всей грудью, умудрившись, по крайней мере, не разбить всерьёз морду, но дыхание сбилось, и вкус крови во рту появился. Чьи-то подошвы наступили мне на ноги, тяжёлое колено в наколеннике уперлось в поясницу так, что я матерно застонал. А затем началась суета, дикий крик, ор, угрозы всех завалить, если рыпнемся, с меня сдирали автомат, путаясь в трёхточечном ремне, из кобуры выдернули «Грача», кто-то старательно крутил мне руки, сквозь этот шум проскочил возглас Зудина: «Не дёргаемся! Сдаёмся!» — явно адресованный нам.

С треском затянулись врезавшиеся в кожу наручники на запястьях, заставив выматериться повторно, чей-то голос говорил в рацию: «Взяли! Всех взяли, можно забирать!» — и я понял, что взяли нас по-настоящему, без вариантов и возможности дёрнуться.

— Встали, встали, не разлёживаемся! — крикнул кто-то.

Меня, подхватив под мышки, рывком поставили на ноги, и только сейчас я понял, кому мы попались — на рукаве мужика, стоящего передо мной, была похожая на секиру буква «Ф» в круге. «Фармкор».

— Как же вы мне надоели, а… — сказал я этому самому мужику. — Кто бы только знал.

Тот никакого внимания на мои слова не обратил, лишь скомандовал своим:

— Выводи.

Валера Воропаев

31 мая, вторник, день

Ждать Рубцова пришлось больше суток. Связались с ним быстро, тот Валеру тоже вспомнил сразу и чваниться не стал, вышел на прямую связь, пообещал увидеться, но вырваться сразу не мог. Валера даже предложил встретиться где-нибудь в Заволжье, но Рубцов отказался:

— Мне всё равно на плотину надо по плану, я на катере. Там увидимся. Просто дел невпроворот, сам понимаешь.

— Ладно, как скажешь, всё равно загораем.

— Давай, удачи, увидимся.

Скучать особо не пришлось. Никитин, сменившийся с дежурства, пригласил на уже банальные шашлыки с водкой. Но, учитывая, что круг доступных развлечений в последние месяцы вообще сузился до невозможности, Валера принял приглашение с радостью.

Расположились в рощице, выросшей по вершине дамбы, неподалёку от батареи гаубиц, с видом на воду, на лёгком свежем ветерке, возле, как называл гостеприимный хозяин, «жилого городка», представлявшего скопление строительных бытовок, в которых и жило местное руководство. Прямо перед крылечком бытовки Никитина, которую он делил со своим сменщиком, ушедшим на вахту, был сколочен добротный стол и две скамейки возле него. А вот мангал выглядел старым — серьёзное сооружение из толстого железа, заметно поржавевшего.

— Притырили где-то мангальчик? — поинтересовался он.

— Ладно, «притырил»! — возмутился Никитин, раскладывавший шампуры над горячими углями. — Свой собственный, с дачи. У меня до дачи отсюда три километра, но за Городец сейчас и не сунешься. А как начали здесь окапываться, так я не поленился, сгонял за нужной вещью.

— Уважаю! — вполне серьёзно восхитился Валера. — А машина тоже твоя?

За бытовкой стоял серебристый немолодой «Гранд Чероки» с тонированными стёклами.

— А как же, — подтвердил Никитин. — На нём от мертвяков и смылся с семейством. Соседа даже задавил, тот, понимаешь, в зомби перекинулся. Капот мятый, видишь?

— Семейство живо? — обрадовался Валера.

Вопрос о семьях стал в последнее время невежливым, люди остерегались его задавать. Слишком велик риск был ткнуть человеку в открытую рану, спросить о больном.

— Живо. Я, когда началось, дома был, тоже с дежурства сменился. Ну и во втором повезло, что охотник, два ружья дома и патроны были, пришлось из квартиры до машины со стрельбой прорываться. Но прорвался.

— Повезло, — кивнул Валера.

О своих личных делах он распространяться не стал. Не из душевной боли, а просто потому, что почти забыл о том факте, что была у него жена и был у жены папа, приходившийся ему тестем. Редкий козёл, хоть и полезный.

— А вообще в Нижнем много народу погибло?

— Очень, — кивнул Никитин. — Оно ведь как началось… сначала все надеялись, что власть всё под контроль возьмёт, и дома сидели. Телевизор-то о чём вещал? «Сохраняйте спокойствие, скоро мы наведём порядок». А власть не сумела ничего взять и ни хрена не навела. А когда народ это понял, то спасаться для большинства уже поздно было. На улицах и в подъездах мертвяки, как хочешь, так и прорывайся. Тут умные люди прикидывали — хорошо, если один из десяти вырвался. А в Москве как?

— Думаю, что не лучше. Или даже хуже.

— Это понятно, — вздохнул собеседник. — Это вон в деревнях некоторых до сих пор ни одного мертвяка не видели, а большим городам хана.

— А малым?

— Ну, сам видишь, — Никитин показал рукой в сторону Городца. — Оттуда не меньше половины людей через реку перейти сумели, а Заволжье так и вовсе отбили. Были мертвяки, разумеется, и люди погибли, но не так много. Скорее один из десяти погиб, а остальные уцелели. Ну, помянем давай.

Хозяин ловко разлил водку в рюмки, выпили не чокаясь и даже не закусывая. Никитин закурил.

— А Рубцов теперь как, толковый, в смысле? — спросил Валера.

— Теперь на чины не смотрят. Если за ним столько народу пошло, то, значит, масло в башке есть. И оборону наладил, и с первых дней за производство взялся. С «заводскими», правда, не по делу сцепился, но это уже рефлексы, греби под себя всё, что видишь. А те таких раскладов не поняли.

— Бывает, — усмехнулся Валера. — Я бы тоже не понял. А дальше что планируете здесь?

— Какое-то подкрепление ждут, спецназ вроде прибудет. Будем окрестности от бандитов чистить, а потом и за Городец примемся. Если его в оборону возьмём, то плотина под идеальной защитой будет.

— Это понятно. Местный спецназ или как?

— Нет, вообще московский какой-то, — отмахнулся Никитин. — Они тут по своим делам по лесам шарились, а Рубцов, как оказалось, с их хозяином нынешним в друзьях. Ну и договорились, в счёт будущей торговли.

— Ага, без торговли не жить.

Сидели вчера до полуночи, потом водка вкупе с мясом и свежим воздухом разморила настолько, что Валера до «Поцанского» еле дошёл, боялся на ходу уснуть. Ну и сегодня с утра спал сколько смог, не слыша ни шума вокруг, ни голосов.

Выбравшись из палатки, обнаружил, что возле них разбит целый лагерь. Не меньше двух десятков камуфлированных машин военного вида выстроились вдоль деревьев, целый ряд палаток пристроился перед ними. Разворачивался узел связи, выставлялись посты, в общем, служба шла.