Златовласка зеленоглазая - Кощиенко Андрей Геннадьевич. Страница 6

Интриган.

— Эх! Сорвался! А ведь еще бы чуть-чуть — и его бы выперли из гильдии! — Марсус разочарованно махнул перед собой здоровенной рукой, заканчивающейся не менее здоровенным кулаком.

— Что тебя так взволновало?

Прехорошенькая стройная девочка лет четырнадцати, с ослепительным водопадом ярко-золотых волос за спиной, перевела взгляд на бога войны.

— Да, я тут такую комбинацию рассчитал! Узнал, что он будет на войне, организовал переброску подмоги осажденным. Порталы открыл. Мира! Он у меня чуть не сдох! Честное слово, вот чуть-чуть! Сначала его два раза чуть не убили, потом он едва не умер в дороге. Смотрю — вот оно! Все! Помер наш демон! Нету больше его! Но нет… Опять встает! Все выкручивается, выверчивается, все выскальзывает, словно обмылок… Тьфу! Ну, хоть из гильдии выгонят, думаю, варги тогда его враз подберут и к себе утащат — до смерти затрахают. Нет! И тут сорвалось! Что ж это такое творится?

Бог войны недоуменно-обиженно расставил в стороны лопаты ладоней.

— Марсус! Выбирай выражения! Мне, как богине любви, режет слух твое солдафонское определение великого таинства…

— Ха! Таинство! Ты не видела, как врываются в осажденные города? Там такое тогда таинство на улицах начинается!

— Все. Я обиделась. Девочке моего возраста не подобает слышать подобное!

— Гы-гы! Девочка!

— А по поводу избранного… — Уходящая богиня оглянулась на Марсуса через плечо. — Мой тебе совет — не связывайся! И доживешь до конца света! Ты разве не понял? Его же пророчество защищает! Ты можешь делать что угодно, но, пока это не мешает его осуществлению, ничего тебе не будет. А вот если подойдешь поближе, чем разрешено… Тогда я твоего пошлого юмора больше никогда не услышу… Понятно?

— Да ладно! Я его почти дожал!

— Вполне возможно, что то, что ты сделал, нужно было для того, чтобы неизбежное свершилось… Ты фантазер, — хмыкнула, исчезая, Мирана.

Письма по городу мчатся…

Император Альвеар Хайме стоял у большого окна и, глядя в него, с удовольствием постукивал по левой ладони вскрытым конвертом. Письмо было долгожданным. Уже тридцать с лишним лет имперская канцелярия с упорством идиота, пробивающего собственной головой стену, ежемесячно отправляла письма в Вечный лес. Писала, предлагая эльфам дружбу, деньги, товары, войска — короче, любовь до гроба, или, как говорят на Земле, взаимовыгодное сотрудничество. От эльфов империя в лице императора желала получить только одно — знания. Или эльфийских целителей, владеющих светлой магией жизни (так называлось это умение в фолиантах, оставшихся после древних). Не то чтобы Хайме так уж боялся смерти, но с каждым прожитым годом умереть хотелось все меньше и меньше.

«Привычка к жизни, — иронично усмехнулся краем рта император, — эта странная привычка к жизни… Мне уже скоро сто лет… Сто лет! Вроде только вчера было двадцать пять, и вот — сто лет! Просто ум за разум заходит…»

Естественно, как у императора у Хайме были самые лучшие целители в империи. И проблем пригласить целителей из других стран, понятное дело, тоже не было. Проблемы были в возрасте. Да, можно было омолодить тело, вернув десять-пятнадцать лет. Да, можно было сделать это раз, и два, и три, и четыре… Но ничто не может повторяться вечно. Если тебе уже почти сто лет, то вернуться можно только в восемьдесят. А если сто двадцать?

«Ах, ваше императорское величество, вы прекрасно выглядите для своих ста лет!» — тоненьким голоском передразнил молоденькую красавицу, одну из многих, постоянно появляющихся на балах.

Да, так и будет, сто лет… это… сто лет!

Проблема была еще в том, что ничто не проходит бесследно, как говорила Аканта. Расплатой за магическое вмешательство было то, что в какой-то момент тело переставало на него реагировать и начинало стремительно стареть, за два-три года проходя путь тех двух-трех десятилетий, которые отведены обычному человеку на старость. Причем этот момент был сугубо индивидуален и зависел от конкретного человека. Никто из целителей не мог сказать, когда это произойдет. А начинался процесс старения после очередной попытки омоложения. Так что со временем сеансы омоложения уподоблялись броску игральных костей, а что на них выпадет — знали только боги.

«Сатия знает… — продолжая задумчиво постукивать конвертом по ладони, подумал император. — …Знает только богиня судьбы…»

Ну не умели имперские целители заставить тело забыть свой реальный возраст, который оно помнило, как его не омолаживай! А вот эльфийские могли! И предсказать результат омоложения они тоже могли. Не нужно было каждый раз рисковать, опасаясь скоропостижной смерти. Поэтому так и настаивал император, требуя от своих министров и советников скорейшего установления дипломатических отношений. Эльфы же дальше небольшой торговли на границах своего леса не шли. Ни сами в империю не ездили, ни к себе не пускали. Причем никого не пускали. Ни караваны купцов, ни одиноких путников. Никого. Доподлинно было неизвестно, кто их обидел или на что они обиделись, но такое положение вещей тянулось (если судить по летописям) чуть ли не с Великой войны. Но император был настойчив, имея в качестве подражания поток горной реки, точащей скалы.

И вот, после тридцатилетнего игнорирования просьб и предложений, наконец это письмо. На хорошей глянцевой бумаге с красивыми завитушками, делавшими слова похожими на руны, сообщалось, что столицу империи намерена посетить делегация Вечного леса. С «рассмотрением возможности создания посольства Вечного леса в столице империи». Рассмотрением… Выходило, если читать между строк, — если им понравится.

«Что ж, примем со всем радушием. Постараемся, чтобы им понравилось. Очень постараемся. Жизнь — она того стоит! — подумал император, глядя в окно. — Сначала понравится, потом откроют посольство, а там и до целителей договоримся… Главное, чтобы это не затянулось, как у наших магов. Свяжешься — так быстрее умрешь, чем добьешься от них чего-нибудь. Конечно, куда им спешить! По четыреста лет живут! Маразматики старые».

Император скривился. Не далее как три дня назад он имел беседу с главой Верховного совета магов. Неприятную беседу. Влатий был хмур, официален, говорил сухим языком и всем своим видом демонстрировал обиду и недовольство. Что ж, он вполне имел на это право. Если подходить формально, император грубо нарушил границы сфер влияния, вторгнувшись туда, где, по устоявшимся традициям, распоряжаться он был не вправе. Да еще все так нехорошо вышло! Но кто ж знал, что так получится? По данным разведки, корпус Шайву почти в три раза превосходил численностью количество мятежников в замке. Предполагалась, что будет банальная, скучная осада, растянувшаяся на пару месяцев. Корпус «садился» на те дороги, по которым хоть как-то можно было проехать и соответственно послать подкрепление. Так что осажденные на помощь могли не рассчитывать. Насчет Терской и Аальста командованию был дан приказ, исключающий всякое двусмысленное толкование — беречь и охранять. Поэтому поездка для этих двоих должна была вылиться в скучное сидение в походном лагере с соответствующими бытовыми условиями. Никто и не собирался их гнать на стены. Тем более прекрасно помня важность и значимость темных магов для государства, Хайме самолично озаботился отправкой варг им в охрану, благо первый советник, Робэрто Штольц, высказал удачную идею это сделать. Кстати, Робэрто и организовал движение документов в магической канцелярии так, чтобы они прошли «рутинными бумагами». Не случись этой внезапной атаки на Шайву, Аальст с Терской вернулись бы после осады живые и невредимые и никто бы не стал поднимать по этому поводу шум. Но не судьба! Вышло как раз наоборот. Вместо тишины — крик на всю столицу. Влатий задумку с документами понял. В разговоре как бы между делом сказал, что сменил своих секретарей, мол, больше не рассчитывайте, черный ход заколочен! По кислому лицу присутствовавшего при этом Робэрто император понял, что тот уже представляет себе, как он выстраивает новую цепочку с самого начала… Хель бы побрала этих мятежников! Как они смогли научиться пользоваться порталами? Мало того что теперь следовало опасаться появления войск в любой точке империи, так они этой атакой еще грозили нанести урон репутации императорской семьи. По столице пока циркулировали слухи только о молодом маге, то ли некроманте, то ли маге огня, который то ли вызвал, то ли заплатил душой за вызов то ли мертвых, то ли демонов для того, чтобы спасти то ли боевых товарищей, то ли возлюбленную, сражавшуюся рядом… Слухи дробились, сливались, свивались, запутывались… Император не обольщался. Опыт десятков лет нахождения на вершине власти подсказывал, что рано или поздно, но правда все равно всплывет. Однако думать о том, что по империи пойдет гулять сплетня об отправленных на смерть неугодных фаворитов детей, императору совершенно не хотелось. Дело было даже не в дворянстве и в духовенстве. Нет. Те переживут. Намотают на ус, что может случиться с неугодными, да и заткнутся. Им даже на пользу пойдет. Скромнее будут, имея подобный пример перед глазами. Тем более что Терская с Аальстом в общем-то никто, к знатным родам касательства не имеют, и горло за них рвать не будут. Поболтают да заткнутся. Силу все уважают. Но вот как объяснить случившееся Сюзанне и Динию, Хайме не представлял. Если говорить всю правду, то, значит, нужно будет им рассказать о роли их матери в этой истории. Понятно, что они на нее обидятся. И на меня тоже. Она же сочтет виновником меня… И будет скандал за скандалом… Промолчать и взять все на себя? Тоже не хочется быть козлом отпущения.