Голод суккуба - Мид Ричел (Райчел). Страница 10

— Просто слышала о вас, вот и все.

Больше она ничего не сказала, лишь приготовила и подала кофе. Я взяла чашку, направилась к Сету и уселась напротив него. Барменша продолжала рассматривать нас с неослабевающим интересом, хотя, встречаясь со мной взглядом, тут же отворачивалась.

— Привет, — сказал Сет, не отрываясь от работы.

— Привет, — ответила я. — Все какие-то странные сегодня.

— Вот как?

Я тут же узнала отрешенность, в которую он погружается, когда начинает писать. В таком состоянии он становился еще более рассеянным и растерянным, чем обычно. Суккуб должен быть счастлив, добиваясь от мужчины такого эффекта.

— Да. Ты ничего не заметил? У меня такое ощущение, будто все вокруг пялятся на меня.

Он покачал головой и, сдерживая зевоту, вновь склонился над клавиатурой:

— Со мной такое тоже бывает. Мне нравится твой свитер. Может, из-за него.

— Может быть.

Растаяв от комплимента, я спорить не стала, хоть и не поверила в его искренность. Не желая больше отвлекать Сета, я встала и потянулась.

— Надо идти работать.

У эспрессо-бара крутился Энди, один из кассиров.

— Ну вот! — прошипела я Сету. — Видел?

— Что видел?

— Как ухмылялся Энди.

— Он не ухмылялся.

— Ухмылялся. Могу поклясться.

Спускаясь в главный зал, я встретила на лестнице Уоррена, владельца магазина. Этот поразительно красивый мужчина за пятьдесят был моим поклонником, пока я не пообещала Джерому вернуться к совращению добропорядочных мужчин. Впрочем, мы с Уорреном ни разу не спали. Учитывая мою текущую массу благопристойных душ, я вроде как пропустила одну случайную, в этом грехе незамеченную.

— Привет, Джорджина.

Я с облегчением вздохнула. Он, по крайней мере, не пожирал меня изумленным взглядом.

— Надо полагать, толковала там наверху с Мортенсеном?

— Да, — призналась я, гадая, подвергнут ли меня наказанию за то, что не приступила к работе сразу.

— Жаль, что тебе пришлось карабкаться по ступенькам. Ты же знаешь, что у нас есть лифт.

Теперь уже я смотрела на него, разинув рот от удивления. Конечно же, у нас есть лифт. Он запускается ключом и используется для клиентов-инвалидов и подъема грузов, а иначе почти никогда.

— Да, я знаю.

— Просто хотел убедиться, — подмигнул мне Уоррен и пошел дальше.

Качая головой, я спустилась на первый этаж и села за кассу, отправив Энди обедать. Дженис и Кейси сначала вели себя со мной настороженно, но со временем немного оттаяли. Прочие сотрудники, проходя мимо, по-прежнему бросали на меня изумленные взгляды и то и дело перешептывались, думая, что я не замечаю.

Когда Сет, проходя мимо, сказал мне, что убегает по делам, но позже вернется, я решила, что Бет — она выронила книгу — сейчас в обморок упадет.

— Так, хватит, — воскликнула я, как только ушел Сет, — что здесь происходит?

Кейси, Бет и Дженис сконфуженно повернулись ко мне.

— Ей-богу, ничего, Джорджина.

Бет постаралась изобразить подкупающую улыбку. Остальные молчали с невинными, ангельски кроткими лицами. Я, конечно, ничему этому не поверила. Происходило что-то странное. Более странное, чем обычно. Мне требовались ответы, и во всем магазине был только один человек, достаточно искренний, чтобы дать их. Закрыв кассу, я кинулась в контору, где сидел поглощенный компьютером Даг.

Ворвавшись в кабинет, я приготовилась рвать и метать. Он фута на два подпрыгнул от неожиданности, чудом не расплескав кофе из поднесенной к губам чашки. До чего ж у него была потешная рожа, почти виноватая. Нет сомнений, он опять играл в «Тетрис».

Но вовсе не это сдержало мою тираду. По телу пробежали мурашки — странное ощущение, задевающее особые чувства, присущие лишь бессмертному. Тревожное и непонятное. Будто ногтями скребут по школьной доске. Никогда я такого не чувствовала. Я оглядела комнату, почти ожидая обнаружить притаившегося бессмертного, хотя это странное ощущение не походило на то, что обычно предупреждает меня о присутствии постороннего.

Даг отпил из чашки и поставил ее, взирая на меня невозмутимо-озадаченно.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь, Кинкейд?

Прищурившись, я еще раз быстро, но внимательно осмотрела кабинет, а затем покачала головой. Чувство пропало. Что за черт? Можно было посчитать его плодом воспаленного воображения, но после более чем тысячелетней жизни суккубом я как-то сомневалась, что мои бессмертные органы чувств окажутся жертвой галлюцинаций. Тем не менее, единственным, что можно здесь истолковать как сверхъестественное или божественное, было совершенное мастерство Дага по части «Тетриса». Но это, усмехнулась я про себя, скорее достигается тяжким бессмысленным трудом, чем обращением к какой-либо магии.

Припомнив свой праведный гнев, я выбросила из головы эту кратковременную странность и обрушила всю свою ярость на другую странность моей жизни.

— Что, черт возьми, происходит? — захлопнув дверь, возопила я.

— Ты о моем замечательном мастерстве в «Тетрисе»?

— Нет! Обо всех! Почему сегодня все так непонятно со мной обращаются? Пялятся на меня, как на чудище какое.

Сначала Даг смотрел все так же озадаченно, но затем лицо его осветилось пониманием.

— А-а. Вот оно что. Ты правда не знаешь?

Я придушить его была готова.

— Представь себе, не знаю! Что происходит?

Он порылся в бумагах на столе и поднял экземпляр «Американской тайны»:

— Ты уже прочитала рассказ Сета?

— Времени не было.

Он бросил мне журнал.

— Ну так давай. Пойдешь куда-нибудь — только не сюда — в обеденный перерыв и прочитай. Я не уйду, пока ты не вернешься.

Взглянув на часы, я сообразила, что его совет чуть не запоздал.

— Но что такого с этой…

Он остановил меня взмахом руки:

— Просто прочитай. Сейчас.

Нахмурившись, я взяла журнал и отправилась в свое любимое кафе. Там я заказала суп из моллюсков и перевернула страницу, гадая, что же, по мнению Дага, я должна тут обнаружить.

Как и рассказывал мне Сет несколько недель назад, это была таинственная история, не слишком обремененная всеохватывающей психологией и раскрытием характеров. Кейди и О'Нейл работают в некоем вымышленном институте неподалеку от Вашингтона, изучающем и сохраняющем археологические и художественные реликты. Там они то и дело спасают искусство от международных грабителей или разгадывают таинственные шифры на глиняных черепках. Как повелось, Брайан О'Нейл работает кем-то вроде агента на местах, беря на себя львиную долю физического труда и влезая в каждую драку и прочие заморочки. Скромница Нина Кейди сосредоточена на исследовательской работе и часто засиживается до поздней ночи, разыскивая улики в древних текстах.

В этом рассказе тоже была масса подобных вещей, но, как и всегда у Сета, отличный слог и живые остроумные диалоги. Кроме того, обычно О'Нейл увлекался какой-нибудь красоткой, хотя в последней книге Сет перевернул шаблон с ног на голову, заставив действовать и Кейди. В рассказе, который я читала сейчас, все вернулось в старую колею, и О'Нейл, в своей вкрадчиво-обходительной манере, закидывает удочки к сногсшибательной музейной хранительнице.