Голод суккуба - Мид Ричел (Райчел). Страница 42

— О-о, — предостерегающе протянул он, — у нас есть способы развязать вам язык.

— Например?

Неожиданно стремительным движением Сет вскочил и перекатил меня на спину. Одной рукой он прижал меня к полу, а второй занес надо мной влажную от краски кисть.

— Эй! — взвизгнула я. — Это не сексуально. Это даже не круто.

На самом деле это было сексуально именно в такой степени, в какой и должно быть. Он сделал вид, будто вонзает в меня кисть, и, хотя не завершил удар, меня всю передернуло.

— Что такое? — дразнил меня он. — Тебе же не страшны раны.

— Ох! Ты извращенный подонок.

Его губы скривились в порочной ухмылке, и он слегка мазнул кистью по моей щеке. А потом оставил такой же след на другой щеке.

— Готова к бою, — объявил он и немного расслабился.

Я тут же воспользовалась ситуацией и с победным криком высвободилась и перевернула его. Теперь я нависала над ним, одной рукой упершись ему в грудь, другой держа его руку.

— С каждым днем я узнаю о тебе все больше, — заметила я, склонившись к нему. — И вижу темную твою сторону.

Мой конский хвост распустился, и теперь волосы спадали, образуя нечто вроде полога вокруг его лица.

— Тебя это тревожит?

— Как-то даже нравится, если честно.

Я исполнила «поцелуй украдкой» — так мы называли эдакий не слишком глубокий поцелуй, не пробуждающий суккубовского естества. Едва сдержавшись, я просто прижималась к нему губами. Одной рукой Сет обнял меня за спину, другой перебирал волосы. На лице его играла ленивая, довольная улыбка.

— Хочешь, пойдем что-нибудь перехватим?

— Что ты имеешь в виду?

— Все. При условии, что общество найдет это съедобным.

Улыбнувшись, я снова его поцеловала, только на этот раз не озаботилась тем, чтобы поцелуй был действительно «украдкой». В нужный момент я не остановилась, а, наоборот, смелее проникла языком между его губ. Удивительно, что это неблагоразумие резко прекратил не начавшийся переход энергии, а сам Сет.

— Фетида, — предостерег он, отстраняя меня — не грубо, но и не слишком деликатно.

Я уставилась на него, внезапно лишившись рассудка. Я хотела целовать его еще и еще. Забыв, к чертям, о своей суккубовской сущности.

И виной тому не только влечение, или наша схватка, или замечания по поводу пальцев и нижнего белья. Так подействовал весь этот вечер. Из-за того, что я как бы стала частью семьи. Из-за разговоров о свадьбе, которой никогда не бывать. Меня вдруг захлестнули переживания. Радость и счастье быть рядом с ним. Сознание, что он любит меня такой, какая я есть. Теплое умиротворение, само собой возникавшее в его присутствии. Но конечно, не все чувства были светлыми. Ярость оттого, что наши отношения не допускают полного слияния. Отчаяние оттого, что он не бессмертен. Ревность оттого, что я никогда не стану его невестой. Что там сказал Джером? Что я лишаю Сета всех нормальных проявлений жизни? А я? Ведь я даже простым поцелуем не имею права выразить все эти переживания.

— Фетида, — повторил он, вглядываясь в мое лицо, на котором наверняка было совершенно безумное выражение. — Давай же. Ты сильнее этого.

Он говорил печально и сочувственно, но вместе с тем твердо и покровительственно. Его слова выхватили меня из водоворота эмоций, вдруг заставив почувствовать свое, ну, недостаточное ему соответствие.

Вернувшийся в гостиную Терри изумился, увидев меня сидящей верхом на его брате.

— А вам, ребята, в постель не пора?

Мы с Сетом обменялись горькими понимающими улыбками.

— Если бы, — сказала я.

Когда все было убрано, мы отправились на поиски очень позднего обеда. Мы были спокойны, никто не упоминал о том, что случилось. Наверное, он сознавал, что мне тяжелее, чем ему, и хотел как-нибудь меня утешить. Но очевидно, в голову ничего не приходило, поэтому мы не разговаривали до тех пор, пока не вернулись к дому Терри за своими машинами.

— Джорджина, — вдруг нерешительно произнес он, когда мы стояли у моего автомобиля. — Я должен кое-что знать.

Я устало взглянула на него, испугавшись серьезного тона. Я больше не хотела сегодня тяжелых вопросов.

— Что? — вздохнула я.

Мгновение он изучал меня.

— Ну… так есть на тебе сейчас нижнее белье?

Я отпрянула, изумленно моргая. Потом я заметила, с каким трудом он сохраняет невозмутимость. Как забавно. Сет пытался ободрить меня так же бестолково, как сделала бы и я. Тугой комок в груди рассосался.

— Да, — улыбнулась я.

— О, — сказал он с облегчением, видя, что я расслабилась, но разочарованный ответом.

— Но знаешь, в чем истинная прелесть перевоплощения?

— В чем?

— Его уже нет.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Я совершенно не ожидала, что дверь дома Бастьена мне откроет Дейна.

«Боже ты мой, — подумала я. — Он переспал с ней».

Правда оказалась куда менее возбуждающей. Бастьен — в облике Митча — стоял возле стола по локти в муке и энергично месил средних размеров комок теста.

— Привет, Киска Табби, — сказал он, заметив изумление на моем лице. — Дейна учит меня печь хлеб.

— Bay, — сказала я.

А как еще ответить на подобное заявление?

Я лично видела Бастьена, пекущего хлеб в куда более примитивных условиях, но он верил, что старая ситуация учитель — ученик вымостит ему дорожку к постели Дейны. Конечно, здесь был резон. Человеческой породе свойственно выпячивать превосходство, а учитель и ученик могут проводить кучу времени наедине. Я, правда, подозревала, что даже с такой тактикой Дейна может остаться недоступной, но ладно, вдруг игра и стоит свеч. Меня поразило уже то, что она нашла для этого время.

Я думала, она слишком занята бомбардировкой абортариев и раздачей школьной формы.

Черт! А так ли уж много времени она сможет уделить ему? Я встретилась с Бастьеном глазами.

— Если я не вовремя, могу зайти попозже, — сообщила я.

— Нет-нет. Дейне скоро нужно идти на собрание. Ты сможешь составить мне компанию, как только я отправлю в печку этого малыша.

Он говорил искренне. Похоже, он уже отчаялся уговорить ее остаться.

Чувствуя себя неловко в ее присутствии, я села на табуретку у кухонной стойки и потягивала мокко с белым шоколадом, который сама себе и приготовила. Дейна уселась рядом. Я с трудом сдерживала порыв от нее отодвинуться. Скользнув взглядом по кухонному столу, я заметила груду брошюр и проспектов КССЦ.

— Откуда такая тяга к кулинарии? — льстиво поинтересовалась я, чтобы прервать затянувшееся молчание.

— Не может же холостяк вечно сидеть на гамбургерах и замороженных обедах, верно? — Он широко улыбнулся. — И знаешь, я всегда открыт новому. В следующий раз Дейна собирается научить меня готовить крем-брюле.

Я хрюкнула:

— Если ты научишься готовить крем-брюле, то и мне пригодится.

Поворачиваясь ко мне, Дейна элегантно закинула ногу на ногу, сверкнув при этом ох какой благопристойной нижней юбкой — добычей нашего злосчастного похода по магазинам. Я давно решила отказаться от нижних юбок. Они только задерживают, когда доходит до главного.

— Я могу и вам показать.

Черт возьми, нет. Меня уже втянули в садовые работы после подобного разговора с Джоди. Хватит с меня домашних тисков. Кроме того, Бастьену, ясное дело, незачем мое присутствие.

— Спасибо, но лучше я предоставлю это Митчу. Он в нашей семье выдающаяся личность.

Бастьен отвесил тесту финальный шлепок:

— О'кей, что теперь?

— Теперь мы положим его на противень.

Она отправилась ему показывать. Он при этом наклонялся к ней почти вплотную, вроде как рассмотреть все получше. Он даже касался ее рук, повторяя движения, когда она перекладывала хлеб. Наверное, было бы вежливей отвернуться, но ничего слишком романтического не происходило, а кроме того, я испытывала и профессиональный интерес. Следовало признать, техника у него была хороша. Очень аккуратно. Ничего, что можно истолковать превратно. И все же я заметила, как Дейна — так же неуловимо — напряглась и отступила, как только хлеб оказался на противне.