Вендетта (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна. Страница 4

— Сбежала в надежде избегнуть брака с таким сокровищем, — ответил Винченцо. — Так что можешь свободно возвращаться домой. А если вдруг захочешь остаться, то я тебе гарантирую очень веселую жизнь в плане тренировок.

— Я лучше тут потренируюсь, а то вдруг ее уже нашли. Все-таки я слишком молод, чтобы жениться, да еще на таком кошмаре.

— Почему это она кошмар? — не выдержала Франческа. — Может, она очень даже милая и добрая девушка.

— В твоем возрасте, друг, все девушки кажутся ангелами. Но та, кто спит и видит, как бы тебя получше прибить, на мой взгляд, не может быть милой и доброй.

— Хватит пустой болтовни, — прервал их разговор капитан Санторо. — Я вас отвожу на свою квартиру и оставляю задания. Обоим. Кстати, как зовут моего ординарца?

— Франческо Конти, инор капитан.

Одна сделанная глупость неизменно влечет за собой другие, невольно подумала девушка. Эх, если бы она только заранее знала, что ее жених сбежит. Какой великолепнейший скандал можно было бы закатить! Скандал, который наверняка бы похоронил все надежды двух семейств на примирение. Но, увы, сделанного не воротишь. Ну ничего, инор капитан, вы еще заплатите и за смерть брата, и за вынужденный побег из дома, и даже за срезанные волосы, о которых Франческа, казалось, никогда не перестанет жалеть.

Глава 4

Капитан Санторо снимал небольшой домик, и спальня в нам была только одна. В самом деле, не считать же второй спальней эту крошечную каморку рядом с кухней, куда и один матрас с трудом поместится? Так что Винченцо невольно задумался, как же разместить своего брата и неожиданно приобретенного ординарца.

— Ну, и где же мы будем спать? — озвучил его сомнения брат. — И, главное, на чем? Кровать-то у тебя одна.

— Тюфяки и одеяла возьмете в казарме. Конти займет комнатку рядом с кухней, ты ляжешь в моей спальне, — принял решение капитан.

— На полу? — возмутился Роберто. — Э нет, я так не согласен.

— Я тоже, — поддержала его Франческа. Она и так уже три ночи сидя провела, а теперь получается еще несколько месяцев на полу на тюфячке спать, как песику какому-то!

— Значит, так, — жестко сказал Винченцо. — Все, кто собираются оспаривать мои решения, завтра утром отправляются на дилижансе назад. Понятно?

— Понятно, — грустно переглянувшись, ответили приятели почти хором.

— А если понятно, тогда легли на пол, и по десять отжиманий каждому. За пререкания.

— Ченцо, ты чего? Мы же с дороги устали, как собаки.

— Так и разомнетесь заодно. Роберто, тебе — пятнадцать, за возражения командиру. Франческо, ты ничего сказать не хочешь?

Франческа много чего хотела сказать, но понимала, что если она озвучит все, что вертелось у нее на языке, то завтра она отправится на дилижансе назад, причем, не просто так, а под конвоем, и компания Роберто на обратном пути будет вызывать уже не такой восторг, как по пути сюда. И накроется ее месть медным тазом. Так что она молча опустилась на пол и стала припоминать, как же брат делал эти проклятые отжимания. Вроде бы нужно поднимать и опускать туловище? Рядом с возмущенным лицом пристроился Роберто.

— Франческо, делать отжимания — это значит сгибать и разгибать руки при прямом теле, а не поднимать и опускать попу, виляя при этом всем туловищем, как гулящая девка на панели. Тебя что, не учили?

— Нет, — покраснела от сравнения девушка.

— Странно. Школа фехтования у тебя явно наблюдается, а базовых упражнений не знаешь. Поэтому и руки такие слабые. Смотри, как делает Роберто, и повторяй за ним.

Франческа старательно пыталась копировать то, что делал младший Санторо, вот только тело ее было совершенно не согласно с подобным издевательством, руки, и так болевшие после показательного избиения на площади, сгибаться еще соглашались, а вот разгибаться — уже нет, попа тоже жила своей жизнью, совершенно независимой от хозяйки. Или, может, она просто пыталась подтянуть за собой руки?

— Да, подкинул полковник сокровище, — вздохнул старший Санторо. — Давай я тебе помогу, а ты запоминай ощущение.

С этими словами он положил одну руку Франческе на живот, а вторую — на взбунтовавшуюся попу. Грубые мужские руки на такие мягкие, нежные части ее тела! Да, эти ощущения она точно не забудет! Девушка возмущенно посмотрела на капитана.

— Франческо, чего ты застыл? — поинтересовался тот. — Давай, работай. Пресс, кстати, тебе тоже подкачать придется, дрябловатый живот у тебя.

После пятого отжимания руки Чески отказались разгибаться напрочь Она прикусив губу до крови, из последних сил пыталась заставить их работать, но все было бесполезно — конечности только конвульсивно подергивались, не желая больше принимать участие в этом издевательстве. Девушке пришло в голову, что идея ее все же оказалась не настолько хороша, такими темпами она помрет в страданиях прежде, чем научится чему-нибудь путному, и брат ее так и останется неотомщенным. Нет, она, конечно, готова была жертвовать собой, но все же такая жертва ей казалась чрезмерной.

— Хорошо, пять отжиманий сделаешь, когда вернетесь с матрасами, — смилостивился мучитель. — Роберто, проследишь.

— Будет сделано, инор капитан, — отрапортовал тот, ехидно глядя на будущую жертву и выразительно потирая руки.

Инор капитан нервно потер щеку, которую пекло уже невыносимо, достал мазь, нанес ее на рубец, стало чуть легче, но ненамного. «Все эти лекари учатся непонятно чему, а простейшую вещь вылечить не а силах», — зло подумал он. — «А здесь еще нянчиться с этими романтичными придурками приходится.»

— Сейчас вы идете со мной и получаете постельные принадлежности. Затем возвращаетесь сюда, моете пол и готовите ужин. Вдвоем, надеюсь, с этим справитесь. Франческо, тебе персональное задание — заваривать травяной сбор дважды в день, чайная ложка на полстакана.

Капитан выразительно потряс пакетом и положил его на стол рядом с мазью, а затем направился к выходу. Парочка последовала за ним. Роберто недоумевал, чего это брат так злится, и размышлял о том, как бы его привести в хорошее настроение. Неожиданно его осенило.

— Ченцо, — радостно воскликнул он. — Я неделю назад видел Лауру. Она еще похорошела. Когда, кстати, она к тебе приезжает?

— Никогда, — глухо ответил брат. — Лаура вышла замуж в это воскресенье.

Санторо-младший хотел было сказать еще что-то, но, покосившись на закаменевшее лицо брата, решил все свои мысли оставить при себе. Не на совсем, конечно, но хотя бы до того момента, когда они с Франческо, нагруженные свертками с постельными принадлежностями, возвращались назад.

— В ситуации с разрывом помолвки Винченцо я лично вижу один очень приятный для себя момент, — заявил он. — Теперь жениться на этой ненормальной Сангинетти придется ему.

— Твои родители могут не согласиться, — возразила Франческа, которой вдруг пришло в голову, что младший брат несомненно лучше старшего, и, наверно, не нужно его все-таки убивать. Он же неповинен в смерти Беннардо и, вообще, едой с ней делился. Так что решила она ограничить свою месть старшим. — А чего ты так боишься этого брака? Мужчинам не к лицу пугаться трудностей.

— Чино, вот ты меня в роли тюремщика представляешь?

— Нет, — честно ответила девушка.

— Так вот, предполагалось запереть ее в отдаленном замке, пока она не проникнется любовью к новой семье. Вот скажи, ты бы полюбил того, кто тебя запер?

— Нет.

— Вот и я о том же. Это значит, мне всю жизнь держать ее взаперти придется и смотреть, как бы не получить удар кинжалом в спину. Нет уж, мне такое счастье без надобности. Пусть ищут другие способы примирения.

— А почему непременно в спину? — обиженно сказала Франческа.

— Так если братец ее со спины напал, то, думаешь, она не такая же подлая?

— А с чего ты взял, что он со спины напал? — зло сказала девушка.

— Так брат же сказал.

— А он что, соврать не может?

— Да Винченцо за всю свою жизнь слова лживого не сказал! — теперь возмутился парень. — Да я вообще не знаю другого такого честного человека! Сказал, что со спины напал, значит, так оно все и было. Да и вообще ядом клинок только последний подлец смазывать может.