Запутанные связи - Гибсон Рэйчел. Страница 1

Рэйчел Гибсон

Запутанные связи

Глава 1

Светящаяся белая неоновая вывеска бара «Мортс» пульсировала и вибрировала, заставляя томимых жаждой жителей городка Трули, штат Айдахо, слетаться к ней словно мух на мед. Бар «Мортс» был больше, чем обычный пивной магнит. Намного больше, чем просто место, где можно выпить холодного пива «Курс» и подраться в пятницу вечером. Бар «Мортс» имел историческое значение — почти как форт «Аламо». Пока другие заведения появлялись и исчезали в маленьком городке, бар «Мортс» всегда оставался прежним.

До тех пор, пока около года назад новый владелец не навел там порядок с помощью галлонов чистящего порошка и краски, и не установил строгую политику, запрещающую метание трусиков. До этого нижнее белье кидали, словно обручи, на оленьи рога, висевшие в ряд над баром, и это поощрялось как некий вид комнатных спортивных состязаний. Теперь же, если у женщины возникало непреодолимое желание метнуть трусики, то ее саму выкидывали вон за голую задницу.

Ах, старые добрые времена.

Мэдди Джонс стояла на тротуаре перед баром и пристально разглядывала вывеску, девушка была совершенно равнодушна к искушающим подсознание сигналам, которые свет посылал в наступавшую темноту. Сквозь щели в старом здании, расположенном между магазином скобяных изделий Эйса и рестораном «Панда», доносился неразличимый гул голосов и музыки.

Парочка, одетая в джинсы и майки, прошмыгнула мимо Мэдди. Дверь открылась, и звук голосов и характерной протяжной музыки кантри выплеснулись на Мэйн-стрит. Дверь закрылась, но Мэдди осталась стоять на улице. Она поправила ремешок сумочки на плече, затем застегнула молнию на своем свободном голубом свитере. Мэдди не была в Трули уже двадцать девять лет, и успела подзабыть, как прохладно тут бывает по ночам. Даже в июле.

Девушка протянула руку к старой двери, и сразу же отдернула ее. Неожиданный приступ тревоги приподнял волоски у нее на затылке и скрутил желудок. Она делала это тысячи раз. Так откуда же появилась тревога? «Почему именно сейчас?», — спрашивала Мэдди саму себя, хотя прекрасно знала ответ. Потому что в этот раз дело было личным, и как только она откроет дверь и сделает первый шаг, пути назад уже не будет.

Ее друзья сильно бы удивились, увидев Мэдди сейчас, стоящую здесь, и как будто вросшую ногами в землю. Она брала интервью у серийных убийц и хладнокровных преступников, но беседы с антисоциальными психически нездоровыми личностями были просто цветочками по сравнению с тем, что ждало девушку внутри бара «Мортс». Помимо посетителей, все как один старше двадцати одного года, там находилось ее прошлое. И как она выяснила недавно, копаться в прошлом других людей было чертовски легче, нежели в своем собственном.

— Да, ради Бога, — пробормотала Мэдди и потянулась к двери.

Ей было немного противно оттого, что она оказалась такой тряпкой и размазней, девушка подавила тревогу тяжелой рукой своей сильной воли. Не происходит ничего из того, чего бы она не захотела сама. Все под контролем. Как всегда.

Как только Мэдди шагнула внутрь, тяжелый грохот музыкального аппарата, запах хмеля и табака окружили ее. Дверь закрылась, и девушка подождала, пока глаза привыкнут к тусклому свету. «Мортс» был обычным баром. Как тысячи других, в которых она бывала по всей стране. Ничего особенного, и даже рога, висевшие в ряд над длинной барной стойкой цвета красного дерева, не были чем-то выдающимся.

Мэдди не любила бары. Особенно ковбойские бары. Дым, музыка, непрекращающиеся потоки пива. И сами ковбои не особенно впечатляли девушку. Что касалось ее, то пара тесных джинсов Вранглерс, плотно сидящих на заднице ковбоя, не компенсировала ботинки, пряжки и комки жвачки. Ей нравились мужчины в итальянских кожаных ботинках. Не то что бы у нее был мужчина или хотя бы свидание за последние четыре года.

Прокладывая путь к середине длинной дубовой барной стойки и единственному свободному стулу, девушка изучала толпу. Взгляд наталкивался на ковбойские шляпы и кепки дальнобойщиков, на несколько коротких стрижек и одну или две прически в стиле «рыбий хвост». Она заметила хвосты, волосы по плечи и несколько ужаснейших химических завивок и начесанных челок, которые как будто перенеслись из 80-х. Кого Мэдди не увидела, так это единственного человека, которого искала, хотя и не особо ожидала найти его здесь, сидящим за одним из столиков. Девушка протиснулась на стул между мужчиной в голубой футболке и женщиной с сильно выжженными волосами. За кассой и бутылками с алкоголем во всю длину барной стойки тянулось зеркало, два бармена разливали пиво и смешивали напитки. Никто из них не являлся хозяином заведения.

— Эта маленькая крошка была без ума от «AC/DC», если ты понимаешь, о чем я, — произнес мужчина слева.

Мэдди подумала, что он имел в виду вовсе не песни «Назад в черное» или «Шоссе в ад». Говорившему было около шестидесяти. Он щеголял потрепанной водительской кепкой и пивным животом размером с небольшую бочку. В зеркале, чуть дальше за стойкой, Мэдди увидела нескольких мужчин, которые кивали и восхищенно слушали парня с животом-бочонком.

Один из барменов положил перед ней салфетку и спросил, чего бы она желала выпить. Выглядел он лет на девятнадцать, хотя она полагала, что ему, должно быть, по крайней мере, двадцать один год. Достаточно взрослый, для того чтобы наливать алкогольные напитки среди клубов табачного дыма и во вранье по горло.

— Сапфирное мартини. Сухое, три оливки, — сказала она, подсчитывая калории в оливках.

Мэдди поставила сумочку на колени и наблюдала, как бармен потянулся за первоклассным джином и вермутом.

— Я сказал этой крошке, что ее подруга может присоединиться к нам, поскольку та сопровождала ее время от времени, — добавил парень слева.

— Чертовски правильно!

— О том и речь!

Опять же, это был маленький городок в штате Айдахо, где на такие вещи как алкогольные законы смотрели сквозь пальцы, а некоторые люди считали рассказ, полный первостепеннейшего вранья, формой литературы. Мэдди закатила глаза и прикусила губу, чтобы оставить свои комментарии при себе. У нее была привычка говорить то, что думает. Она не считала эту черту характера плохой, но не все могли по достоинству оценить ее.

Взгляд Мэдди двигался верх и вниз вдоль барной стойки, отражавшейся в зеркале, в поисках хозяина заведения, хотя не то чтобы девушка чуть больше рассчитывала увидеть его рассевшегося на стуле, чем за столиком. Когда она позвонила в другой бар, которым он владел в городке, ей сказали, что хозяин будет здесь сегодня вечером, и Мэдди решила, что, возможно, он находился в своем офисе, изучая бухгалтерские книги или же, если был похож на отца, бедра официантки.

— Я плачу буквально за все, — женщина с другой стороны от Мэдди жаловалась своей подруге, — даже купила сама себе поздравительную открытку и заставила Джей Ви подписать ее, думая, что ему станет стыдно, и он поймет намек.

— О Боже, — не выдержала Мэдди и посмотрела на женщину через зеркало.

Между бутылками с водкой «Абсолют» и «Скай», она смогла разобрать пышные светлые волосы, которые падали на полные плечи и грудь, выпрыгивающую из красной майки со стразами.

— Ему совсем не стало стыдно! Он просто пожаловался, что ему не нравятся слащавые открытки, как та, что купила я, — она отпила что-то из стакана с зонтиком, — он хочет, чтобы я пришла к нему домой, когда его мать уедет из города на следующих выходных, и приготовила ему ужин.

Женщина смахнула слезы с глаз и шмыгнула:

— Я подумываю сказать ему «нет».

Брови Мэдди сошлись вместе и ошарашенное «Ты издеваешься надо мной?» выскочило у нее еще до того, как она осознала, что произнесла это.

— Простите? — спросил бармен, ставя перед ней напиток.

Мэдди покачала головой.

— Ничего.

Девушка полезла в сумочку и расплатилась, когда песня про Хонки-тонк Бадонкадонк, чтобы это ни означало, загремела из светящегося неоном музыкального аппарата и слилась с постоянным гулом голосов. Мэдди оттянула назад рукава свитера и взяла мартини. Поднеся бокал ко рту, она посмотрела на светящиеся стрелки своих часов. Девять вечера. Владелец заведения обязательно покажется рано или поздно. Если не сегодня, всегда есть завтра. Она сделала глоток, и джин с вермутом согрели путь к ее желудку. Мэдди очень надеялась, что он покажется все-таки раньше, а не позже. До того, как она выпьет слишком много мартини и забудет, почему сидит на этом стуле, подслушивая жалкую поссивно-агрессивную женщину и мужчину, страдающего галлюцинациями. Хотя выслушивание людей, ведущих более убогий, чем она сама, образ жизни, служило для нее порой хорошим развлечением.