Сердцеед - Ховард Линда. Страница 23

К моменту, когда стемнело, Мишель была уверена, что первые переселенцы были такими же сильными, как «Невероятный Халк». Каждый мускул ее тела болел. Она и думать не хотела, сколько раз ей пришлось поднимать ведро и нести его пешком до дому. Электричество отключили, когда стиральная машина была на середине цикла, а значит, Мишель пришлось выстирать одежду вручную и повесить сушиться. Еще надо было принести воды для питья, купания и для туалета. Эти современные удобства так неудобны, когда нет электричества!

Но, по крайней мере, она настолько устала, что рано легла спать, и ей не пришлось тратить свечи. Она поставила свечу и спички на тумбочку рядом с кроватью, на случай если проснется ночью, но как только легла, сразу провалилась в глубокий сон. На следующее утро Мишель позавтракала арахисовым маслом и сэндвичем, затем вычистила холодильник, чтобы потом не мучаться от запаха испортившийся еды. Дом действовал на нее подавляюще, как будто жизнь покинула его, так что Мишель все время проводила на воздухе, наблюдая за коровами и думая о будущем.

Наверное, придется продать часть коров, не дожидаясь пока они наберут вес. Конечно, это невыгодно, но что поделаешь, деньги ей нужны сейчас. Было очень глупо с ее стороны позволить, чтобы дело зашло так далеко. Гордость не позволяла попросить совета и помощи у Джона, а теперь уже придется обратиться к нему по поводу продажи коров. Он знает с кем надо связаться для транспортировки скота. Вырученные деньги помогут ей продержаться и позаботиться об оставшихся животных до весны, а там будет уже больше мяса для продажи. Гордость это одно, но она позволила ей перейти за грань глупости.

Случись все это десять дней назад, Мишель даже не подумала бы обратиться за помощью к Джону. Она настолько разучилась доверять людям, что любая попытка помочь оттолкнула бы ее. Но Джон не позволил ей отгородиться: он пришел, взял на себя все заботы, не обращая внимания на ее протесты, и очень нежно соблазнил. И хотя в душе Мишель начала зарождалась вера в людей, все же ее еще пугала возможность довериться кому-то, даже просто обратиться за советом.

Ночью было душно, тяжелый воздух пропитался влагой. Жара, усиленная свечами и керосиновой лампой, была невыносима, и хотя Мишель искупалась в холодной воде, принесенной из колодца, она опять чувствовала себя липкой. Было слишком рано и чересчур жарко для сна, поэтому Мишель вышла на веранду в поисках прохладного ветерка.

Свернувшись калачиком на плетеном стуле с мягкими подушками, Мишель подставила лицо легкому бризу, и облегченно вздохнула. Ночные голоса сверчков и лягушек окружили ее, словно гипнотическая колыбельная, и вскоре веки Мишель стали слипаться. Она так и не смогла заснуть, но погрузилась в умиротворяющую летаргию, где время течет незаметно. Прошло около двух часов, или, может, полчаса, когда ее потревожил шум мотора и хруст гравия под колесами. Едва открыв глаза, Мишель увидела вспышку фар, которая заставила ее вздрогнуть и отвернуться от ослепляющего света. Затем свет потух, а двигатель смолк. Все еще сидя, она выпрямилась, и когда высокий, широкоплечий мужчина вышел из грузовика и захлопнул дверь, сердце ее заколотилось изо всех сил. Звезды светили неярко, но ей не нужен был свет, чтобы узнать его, ибо узнавание отдалось трепетом в каждой клеточке ее тела.

Мужчина бесшумно поднялся по ступенькам.

-Джон, - прошептала Мишель.

Голос был очень тихим, но Джон услышал и повернулся в ее сторону.

К этому времени Мишель уже окончательно проснулась и стала возмущаться.

- Почему ты не позвонил? Я ждала звонка…

- Не люблю телефоны. - Пробормотал он, подходя к ней ближе. Это была лишь половина причины. Голос Мишель по телефону заставил бы желать ее еще больше, и его ночи превратились бы в еще большую пытку.

- Это не оправдание.

- Ошибаешься. - Протянул Джон. - Что ты тут делаешь? В доме темно, я подумал, ты уже спишь.

«Но это вряд ли бы его остановило» - устало подумала Мишель.

- Слишком жарко, я не могла уснуть.

Джон кивнул в знак согласия и наклонился, подхватив Мишель на руки. Вздохнув, она обхватила его шею руками. Джон сел на тот же стул, устроив Мишель у себя на коленях. Его близость сняла напряжение, о котором она даже не догадывалась. Почти болезненное ощущение легкости наполнило Мишель. Окруженная его силой и теплом, она чувствовала себя умиротворенной, а едва уловимый запах мужчины усиливал это ощущение. Расслабившись, Мишель прильнула к нему, подставляя губы для поцелуя.

Поцелуй получился длинным и горячим, губы Джона были твердыми и настойчивыми, но Мишель не возражала, ее тоже переполняло жгучее желание. Руки Джона пробрались под легкую ночную сорочку – единственное, что на ней было надето - и начали ласкать нежную обнаженную кожу. Его тело уже сотрясала дрожь нестерпимого желания, и Джон еле слышно прошептал проклятие.

- Господи, женщина, ты сидела здесь практически голой.

- Вокруг никого нет. - Прошептала Мишель у самого его горла, ее губы скользнули по шее пока не нашли пульсирующую жилку.

Их окутала страсть - пламенная и сумасшедшая. С того момента, как он коснулся ее, Мишель хотела лишь одного - лечь с ним в постель и заняться любовью, полностью отдаться чувственным ощущениям и эмоциям. Она повернулась, пытаясь как можно крепче прижаться к нему грудью, и протестующе хныкнула, ибо Джон не давал ей двигаться.

- Так не пойдет, - сказал он, сжимая ее крепче и поднимаясь со стула. - Нам лучше найти кровать, этот стул не рассчитан на то, что я собираюсь с тобой делать.

Джон направился к дому, как делал это раньше и зажег свет у входа, чтобы было легче подниматься по лестнице. Когда свет не зажегся, Джон остановился у порога.

- У тебя лампочка сгорела.

Мишель снова почувствовала напряжение.

- Электричества нет.

Издав тихий смешок, Джон спросил:

- У тебя есть фонарик? Последнее, чего бы мне хотелось, это сломать сейчас шею, поднимаясь по этой лестнице.

- Там на столе есть керосиновая лампа.

Она шевельнулась в его руках, и он нежно поставил ее на ноги, испытав разочарование, что вынужден отпустить ее хотя бы на минуту. Мишель нашла спички и чиркнула одной, свет падал на ее руки, пока она снимала стекло и зажигала фитиль. Как только стекло было поставлено на место, комната наполнилась светом.

Джон взял лампу в левую руку, другой рукой прижимал к себе Мишель, и они поднялись по ступенькам.

- Ты сообщила в компанию, что у тебя нет электричества?

- Они знают, - ей хотелось рассмеяться.

- Когда они смогут исправить повреждение?

Что ж, надо ему сказать. Вздохнув, она произнесла:

- Электричество отключили. Я не смогла оплатить счет.

Он остановился, нахмурившись.

- Черт возьми! Как давно отключили?

- Со вчерашнего утра.

Джон что-то процедил сквозь зубы, голос его походил на шипение,- Ты оставалась здесь без воды и света полтора дня? О, черт подери, упрямое создание!.. Почему ты не отдала мне счет?

Последние слова он почти прокричал ей, глаза извергали черное пламя в желтом свете лампы.

- Я не хочу, чтобы ты платил по моим счетам! - отрезала Мишель, отстраняясь от него.

- Это просто упрямство! – Продолжая ругаться, Джон взял ее за руку и потащил по лестнице наверх. Поставив лампу на тумбочку в комнате Мишель, Джон открыл шкаф и вытащил ее чемоданы с верхней полки.

- Что ты делаешь? - закричала она, отбирая чемодан.

- Собираю твои вещи, - ответил он коротко, снимая еще один чемодан. - Если не хочешь помочь, просто сядь на кровать и не мешай.

- Прекрати! - Мишель попыталась помешать ему взять кучу одежды из шкафа, но он просто отстранился и бросил одежду на кровать, затем повернулся за следующей партией.

- Ты едешь со мной, – сказал он стальным голосом. – Сегодня суббота, я смогу разобраться со счетами только к понедельнику. Ни под каким предлогом я не могу позволить тебе оставаться здесь. Господи, у тебя даже воды нет.