Восточный триллер (СИ) - Врангель Данила Олегович. Страница 53

Всю авиагруппу, принимавшую участие в операции прикрывали десять полков F-117 и F-16M идущих коридором выше и держащих жесткую координацию.

Общая численность всего авиационного эшелона составляла две тысячи сто самолётов плюс около ста беспилотных разведчиков.

Соединённые Штаты выполняли фазу стратегического ударного плана МХ, запущенного в действие ещё до любезностей русского и американского президентов по поводу Аляски и Гавайских островов, и которые в этот момент только проходили, инициируемые психопатом-сатанистом, запустившим баллистические ракеты.

Но процесс пошел.

Такие явления, в порядке вещей, когда происходит «большая игра», и реальность встаёт на дыбы, отшвыривая виртуальные расчеты, планы, графики, и предполагаемые последствия часто рисует по своему сценарию.

В истории очень большое количество таких примеров, когда ситуацией управляет неведомо кто. А вернее – она сама. Начиная с автономных боёв А. Македонского и продолжая Ватерлоо и Битвой за Берлин.

Авиагруппировка из более 2000 самолётов приближалась с трёх сторон к Столице Киевской Руси.

Визуально Киев стал виден за 200 километров. Он выглядел в виде высокой статуи с мечём в руках.

Металлическая Женщина держала перед собой античное оружие, и вся светилась рубиново-красным освещением. И только глаза, – это было видно в бинокуляр, – пылали голубым огнём.

Киев утопал во тьме, и кроме Родины – матери визуально просматривались лишь серые очертания высотных домов.

– Что это такое? – подозрительно спросил, вглядываясь в статую, Шеллинг. Обращаясь к Фихте, второму пилоту.

– Сейчас проверим, – ответил тот. И захлопал клавишами компьютера. – Есть. В этом квадрате музей. И монумент Победы.

– Так это монумент?

– Ну, выходит, да.

– Фихте, ты представляешь, какая энергоёмкость у этого монумента? Он освещает треть Киева. Откуда такая энергия, если электростанции взорваны, а линии электропередач обрезаны.

– Я ничего не знаю про электростанции, – ворчливо проговорил майор Фихте. – Сейчас из Центра должны скинуть данные целеопределителей для корректировки целей. Всё, скинули. Это объект А-41. Подлежит уничтожению в первую очередь, как и мосты через Днепр.

Фихте вытер пот со лба. Ему до сих пор казалось нереальным, что они начнут физическое уничтожение стратегических объектов города. Ему казалось, что вся эта атака авиации, поднятой ночью по тревоге, всего лишь сон. Но Фихте вспомнил Белград. Вспомнил Багдад. Вспомнил… Мда. Вспомнить было что.

Второй пилот залюбовался формами Богини Победы и сказал командиру:

– Генерал, вы представляете, приказали уничтожить такую красоту!

– Значит, уничтожим, – спокойно ответил Шеллинг и уставился в монитор, изучая объект атаки. Через некоторое время сказал напряженным тоном:

– Слушай, Фихте, кто планировал атаку? А-42 – Печерская Лавра; А-43 – Софиевский собор, – это мне понятно, начался Крестовый поход. Но А-44? Зачем уничтожать Центральный костёл? Это же оплот католицизма? Они там, в штабе, вообще что-ли башни местами поменяли. Так, может, развернёмся и пальнём по площади Святого Петра? Эй, на Базе? Меня не устраивает цель А-44. Это не ошибка?

– Генерал, костёл в списке. У нас не ошибаются. Костёл – стратегический объект, обеспечивающий политическую харизму города, – ответил из стратосферы генерал Джемс, координатор операции. – В целях прагматической составляющей военной доктрины всей операции, предполагаю вам поразить цели без комментариев. И, Шеллинг… Мы знаем о ваших подвигах в Японском море, мы знаем, вы величайший специалист в военном деле, мы знаем, что вы успешно проходили службу в войсках Ватикана, но ваше рвение на службе в своё время, пускай не перерастает в маразм.

– Что? – воинственно не понял в шлемофон Шеллинг.

– Отто, – глиссируя на мягкий тон, сказал Джемс. – Никто же не приказывает забрасывать город вакуумными бомбами. Но костёл обозначен как стратегическое сооружение. Никто из нас не знает, что там внутри. Верно? И если уничтожение этого объекта способствует благополучному исходу всей операции, то это уничтожение и в ваших личных интересах. Поймите меня правильно. Обдумайте ход своих мыслей. Но только потом, во время разбора полётов. Окей? – Стратосферный генерал отключился.

– Где русские самолёты? – скрипя зубами, вопросил у воздуха Шеллинг, решивший всё равно не взрывать костёл. – Где русские? Моя разведка даёт отчёты слепых кротов. Какой дебил придумал эти беспилотные и безмозглые самолёты? Фихте, чего молчишь?

– Я думаю, они все спрятались на востоке Украины. Ох, генерал! Предчувствие меня не обмануло! Вот, пожалуйста, зеркальный пеленг с Лунной станции.

Шеллинг вгляделся в монитор. Проговорил, прищурившись:

– Да, вижу. Они спрятались в капонирах на востоке. Как раз в районе того Глухова. Хм? А почему нам не доложили? Или не заметили? Или это, может, камуфляж? Но, во всяком случае, мы уже кое-что знаем. До них ещё далеко. Возможно, они и не взлетят.

Командующий группы «Центр» запросил информацию о российской авиации непосредственно из Центра управления полётом в Италии.

– Отто, – ответил ему грозный голос. – Российская авиация или не взлетела и обвешалась тряпками, или крадётся над землёй в паре метров, и её нельзя зафиксировать. У нас произошел небольшой сбой, по этому и кое-какие неясности. Наш главный, базовый военный спутник изменил орбиту и движется к Марсу. Воспользовался энергией пролетающей кометы. Ты представляешь фокус?

– Пусть отваливает, – процедил Шеллинг. – Мы на Земле разберёмся без умников из NASA.

– Да, но он увёл с собой всю группировку тактических отражателей, на которых основана работа ССЦ. Резервный, законсервированный агрегат уже стартовал, но он будет в рабочем состоянии не ранее, чем через 12 часов, после ориентировки на Луну.

– Да плевать мне на Луну. Тут проблемы на Земле. Этот объект А-41, железная баба, похоже не совсем простая. Не исключено, что у неё внутри лазерные генераторы. Мне это не нравится. До неё сто миль, но я уже чувствую, что это какая-то Троянская кобыла. И не может быть, чтобы русских самолётов не было в воздухе Украины!

– Может быть, и есть, Отто. Русские «Чёрные ягуары» способны висеть на месте, не отражая радиоволны и их не видно на радарах ни в каком диапазоне. Это последняя новость.

– Как это висят, Макс? Висят покойники на засохших грушах! Русским нельзя верить, нельзя верить и нельзя верить! Даже тогда, когда можно. Кстати, зеркальный пеленг с лунной станции показывает какие-то объекты, укрытые в капонирах, на востоке, в районе Глухова. Странным образом похожие на самолёты. А? Макс? Что ты скажешь из своей Италии по этому поводу?

– Это для меня новость, будем проверять.

– Проверьте, проверьте… Если успеете. Мы готовимся к атаке.

– Шеллинг, согласуйте цели со мной.

– Сбрасываю файл.

– Ммм… Где объект А-44?

– А-44?

– Шеллинг, я знаю, что ты католик. Но я думаю, произошел сбой компьютера. Подтверди наличие целеопределения на А-44. В моём компьютере нет координат А-44. Шеллинг!

– Слушай, Макс. Зато они есть в моём. Ты забыл об уровне управления операцией? У меня полная автономность. Больше двух тысяч самолётов этой автономности ждут моей команды. Ты мне обязан поставлять информацию. И поставляй, твою мать! Ты там, в Италии, рядом с тёплыми бабами в бикини будешь указывать, что у меня должно быть в мониторе на поле боевых действий? Макс, попустись. Я иду в первом самолёте первым пилотом. В самолёте группы «Центр», первым принимаю на себя удар ПВО. У нас в эскадрильи нет баб в бикини, Макс. У нас только парашюты и удача.

– Шеллинг, я на тебя не обижаюсь. Желаю удачи.

– К чёртовой матери и её хвостатому сынишке твою удачу. Конец связи.

Фихте посмотрел на Шеллинга.

– Генерал, готовность двадцать секунд. ПВО всех типов на присутствие не обнаружено. Спутники смотрят. И всё, вроде, чисто.

– Вижу, Фихте, вижу… Но что-то здесь не то, майор. Меня слишком часто сбивали.