Общество для Генри - Вудхаус Пэлем Грэнвил. Страница 28

Джейн повезло. Вернее, ей повезло дважды — по крупному и по мелочи. Мелким везением было то, что ее подбросили на машине, избавив от необходимости трястись в душном вагоне. Крупное везенье было связано с Лайонелом Грином. В итоге она вернулась в Эшби-холл с чувством, что все повернулось как нельзя лучше.

Подвез ее коллега, тот самый книжный обозреватель, который снабжал ее триллерами. Джейн встретила его по дороге на вокзал. Узнав, что она едет в Эшби Параден, обозреватель сказал ей запрыгивать в машину, потому что едет в Брайтон, а Эшби Параден — по дороге. Он довез ее до ворот, и Джейн двинулась по аллее в крепнущем убеждении, что мир прекрасен. Она одобряла все, что этот мир ей предлагал. Солнце сияло, и Джейн нравилось, как оно сияет. Небо голубело, и Джейн не желала ему другого оттенка. Лупоглазый кролик выглянул из куста и уставился на нее с тем же завороженным выражением, что и любой кролик в мире, и Джейн подумала, что еще никогда не видела такого симпатичного кролика. Эшби-холл, представший ее взгляду, утратил восемьдесят пять процентов своего безобразия и даже обрел некую странноватую красу. Еще немного, и Джейн бы запела.

Генри сидел на лужайке в любимом шезлонге, и девушка устремилась к нему, как на крыльях. Вот кому она сообщит свои новости!

— Генри, — сказала Джейн, — хочешь длинный и очень смешной анекдот?

Генри спросонок задумался над вопросом. Его разморило на солнышке, и он задремал.

— Если это не надолго. Я жду викария.

— Ладно, постараюсь покороче, но жалко выпускать лучшие места. Полный восторг от начала и до конца.

— Если это про жену священника и пьяного матроса, то Уэйд-Пиготт мне вчера уже рассказал.

— Нет. Его еще пока не рассказывают. Он про Лайонела. Если ты помнишь, я позвонила ему и попросила пригласить меня на ланч.

— Моя память еще не настолько ослабла от старости. И как?

— Ланч? Ланча мне не досталось. Я съела булочку в чайной.

— Размолвка влюбленных?

— Не совсем так.

— А что же?

— Сейчас начнется смешное. Я пришла в этот мерзкий клуб, но Лайонела там не было.

Генри заморгал, окончательно просыпаясь. Рассказ его захватил.

— Он не пришел?

— Да.

— Хотя договорился с тобой о встрече?

— Да, хотя договорился о встрече.

— Он рехнулся?

— Ничуть, как ты скоро узнаешь, если перестанешь меня перебивать. Он не пришел, но выставил вместо себя запасного игрока, Орло Тарвина. Помнишь? С бородой.

— Он заболел?

— Тарвин?

— Лайонел.

— А, Лайонел… Не думаю. Насколько я знаю, здоровехонек.

— Тогда почему он не пришел?

— В этом вся соль анекдота, и я вижу, что он получится не таким уж длинным. Ты знаешь, что Лайонел ездил в Америку украшать дом какому-то миллионеру. Так вот, по ходу дела он обручился с миллионерской дочкой, а Тарвина отправил сообщить мне роковую новость. Вероятно Лайонел счел, что сам с этим не справится.

Многие люди, помимо Алджи, в разное время нелестно высказывались об Л.П.Грине, но мало кто достигал такой выразительности. Генри говорил секунд тридцать, прежде чем Джейн смогла продолжить рассказ.

— Тарвин был ужасно добр. Он бесконечно долго меня утешал, и мне не хватило духу сказать, как я рада.

Генри вытаращил глаза.

— Рада?

— Вне себя от радости и облегчения. Я ехала в Лондон с намерением по совету Алджи разорвать помолвку за кофе, и немножко побаивалась, как это пройдет.

Генри совсем оторопел. Он не одобрял планы Джейн на замужество, поскольку, как многие другие, считал, что Лайонел Грин — первостатейная гнида, однако всегда полагал, что ее саму эти планы устраивают.

— Ну, это, конечно… неожиданно.

— Я так и думала, что ты подпрыгнешь.

— Утром ты мне ничего не говорила.

— Утром я сама не знала. Мысль пришла мне в поезде. Бывают такие озарения. Передо мной забрезжило, что в Лайонеле нет ничего, кроме профиля и знойных глаз. Видимо, они и вскружили мне голову. Перед тобой девушка из тех, что сходят с ума по актерам, и будь я акробаткой, я бы себя лягнула. Ах, Генри, как жаль, что ты такой красавец! Это единственный твой изъян. Толпились ли девушки у задних дверей, когда ты выходил после спектакля?

— Не помню ни одной, но, может быть, я плохо смотрел. Значит, все хорошо.

— Лучше не бывает. Только я не понимаю, что было у меня с головой, когда я вообразила, будто его люблю. Я страшно рада, что вовремя разобралась в себе. Теперь буду присматривать человека неказистого, но честного. Наверное, страсть к профилям и знойным глазам — что-то вроде скарлатины, которой мы, бедные глупые девушки, должны переболеть, и чем скорее это кончится, тем лучше. Ну вот, Генри, ты услышал анекдот про Джейн Мартин, и я закончила как раз вовремя, потому что, если ты поглядишь влево, то увидишь приближающегося викария. Развлекай его сам.

— Постараюсь отделаться от него как можно скорее. Ой, совсем забыл. Я же обещал ему книгу.

— «Кровавый Бредли» Томаса Харди, он же Билл Харди, он же Адела Бристоу. Очень интересный тип, Генри. В ранней юности собирал лимоны. Где его книга?

— В картинной галерее.

— Я принесу.

Беседа Генри с викарием была непродолжительной. Последний хотел узнать, согласен ли Генри, как теннисоновский сэр Уолтер Вивиан, порою летней на целый день до самого заката в свои луга пустить народ окрестный. Окрестный народ в данном случае означал школьников и мальчиков из Церковной Бригады. Генри выразил согласие, на чем эта часть разговора закончилась. Когда вернулась Джейн, они уже весело обсуждали шансы сассекской команды на победу в чемпионате графства по крикету. Викарий ушел с «Бредли» под мышкой, и Генри, подняв глаза на Джейн, с удивлением увидел, что веселье ее куда-то улетучилось, сменившись мрачной озабоченностью. Казалось, за это короткое время она пережила какое-то потрясение.

Генри не пришлось долго томиться в неведении. Подобно Келли, Джейн предпочитала действовать напрямик.

— Генри, — сказала она, — этот твой Стикни украл пресс-папье Красавчика.

Если Джейн полагала, что известие ошеломит аудиторию, то она не обманулась в своих ожиданиях. Она думала, что Генри вздрогнет, и, разумеется, он вздрогнул так, будто шило, проткнув шезлонг, вошло в его мягкие ткани на дюйм с четвертью.