Псмит-журналист - Вудхаус Пэлем Грэнвил. Страница 28

— Вы гений! — воскликнул Билли Виндзор.

— Вы так думаете? — со скромным смущением сказал Псмит. — Ну что же, не исключено, не исключено. А вы заметили злодея в спортивном костюме, который прошел мимо? Вид у него, мнится, был озадаченный. И чу! Я правда услышал злобное «сорвалось!» или это ветер стонал в древесных вершинах? Для наемных убийц, товарищ Виндзор, выпал холодный вечер, полный разочарований.

23. Сокращение штатов

На следующее утро первым из штатных сотрудников «Уютных минуток» в редакцию явился высокородный Малоней. С подобных фраз часто начинаются поучительные истории о жизненных успехах вроде «Плоды пунктуальности» или «Как были нажиты крупнейшие состояния», однако следует указать, что высокородный Малоней отнюдь не был ранней пташкой. Петухи в его окрестностях вставали одни. Он с ними не вставал. В редакцию ему полагалось приходить в девять часов, и его принципом, его, так сказать, Декларацией Независимости было являться туда не раньше половины десятого. На этот раз он был пунктуален до минуты — или опоздал на полчаса, это уж как посмотреть.

Не успел он отсвистать пару тактов «Моей ирландской розочки» и углубиться в первую страницу повести о жизни в прериях, как вошел Кид Брейди. Кид, как у него было в обычае, пока он не тренировался, курил большую черную сигару. Высокородный Малоней посмотрел на него с восхищением. Кид, сам того не подозревая, стал для Мопси идеалом во плоти. Он приехал из прерий и даже одно время был ковбоем, собирался стать чемпионом и мог курить черные сигары. Поэтому Мопся отложил книгу и приготовился вступить в беседу без обычного своего вида «ну что там еще?».

— Эй, Мопся, мистер Смит тут? Или мистер Виндзор?

— Нет, мистер Брейди, они еще не приходили, — почтительно ответил высокородный Малоней.

— Запаздывают, а?

— Ага. Мистер Виндзор всегда раньше меня приходит.

— И чего они задержались?

— Может, их прикончили, — небрежно предположил Мопся.

— Чего-чего?

Мопся поведал о вчерашних событиях, слегка отступив от обычного олимпийского спокойствия. О том, как союзники тейблхиллцы обрушились врасплох на ничего не подозревавших сынов Три-Пойнтс, он сообщил почти с воодушевлением.

— А у этого Смита, — заметил Кид с одобрением, — котелок варит куда лучше, чем подумаешь, на него глядя. Я…

— Товарищ Брейди, — донесся голос с порога, — вы мне льстите.

— Э-эй, — сказал Кид, оборачиваясь, — а я вас и не видел, мистер Смит, извините. Мопся мне рассказывал, как вы его вчера сгоняли за Тейбл-Хилл. Здорово придумано. Ну просто ловко. А эти ребята, выходит, не шутят! Вроде бы всерьез думают вас прикончить.

— Действительно, мистер Брейди, кое-что в их вчерашнем поведении указывает на присутствие в их душах стремления к подобному идеалу. В частности, некий Сэм, благородный атлет угольного оттенка, с большим энтузиазмом пытался осуществить его на деле. Думается, и в эту минуту он дожидается нас с револьвером в руке. Но к чему такие мыс-ми? Мы здесь, целые и невредимые, и с минуты на минуту должен подойти товарищ Виндзор. Насколько я понял, товарищ Брейди, вас ожидает встреча с неким Эдди Вудом.

— Я об этом и хотел поговорить с вами, мистер Смит. Раз дело так пошло и эти ребята так на вас взъелись, выходит, я вам нужен тут. Правильно? Так я от встречи с Эдди Вудом откажусь, скажите только слово.

— Товарищ Брейди, — ответил Псмит с некоторым жаром, — это рыцарское предложение. Я вам очень признателен. Но мы не должны стоять у вас на дороге. Если вы ликвидируете товарища Вуда, вам ведь дадут выступить против Джимми Гарвина, не так ли?

— Вообще-то так, сэр, — сказал Кид. — Эдди выстоял против Джимми девятнадцать раундов, и, если я его уложу, это меня выведет прямо на Джимми, и ему тогда от меня не отвертеться.

— Ну так вперед к победе, товарищ Брейди. Нам вас будет очень не хватать, словно в редакции угаснет луч солнца. Но вы не должны упускать подобный шанс. С нами, думаю, все будет в порядке.

— Тренироваться я буду в Уайт-Плейнс, — сообщил Кид. — Это близко отсюда, так что в случае чего, если я понадоблюсь… А это кто еще?

Он указал на дверь, через порог которой переступил мальчишка с конвертом в руке.

— Мистер Смит?

— Для вас — сэр, — любезно поправил Псмит. — П. Смит?

— Он самый. Сегодня ваш везучий день.

— Мне его дал фараон на Джефферсон-Маркет, велел отнести вам.

— Фараон на Джефферсон-Маркет? — повторил Псмит. — Я не знал, что у меня есть друзья среди здешних сил закона и порядка… Так оно от товарища Виндзора! — Он вскрыл конверт и прочел письмо. — Спасибо, — сказал он мальчишке, вручая ему двадцатипятицентовик.

Кид вежливо старался подавить любопытство, но такое жеманничанье было чуждо высокородному Малонею.

— Что там написано, босс? — спросил он.

— Письмо, товарищ Малоней, от нашего мистера Виндзора. Он сухо и лаконично сообщает следующие факты: наш главный редактор вчера вечером дал в глаз полицейскому и был сегодня утром приговорен к тридцати дням в Блэкуэлл-ской тюрьме.

— Парень — во! — одобрил высокородный Малоней.

— Чего-чего? — переспросил Кид. — Мистер Виндзор бил фараонов? А зачем?

— Он не сообщает. Я пойду и узнаю. Вы не поможете то-иарищу Малонею присматривать за редакцией, пока я буду наводить справки на Джефферсон-Маркет?

— Само собой. Но чтоб мистер Виндзор так поработал! — сказал Кид с восхищением.

Полицейский суд Джефферсон-Маркет расположен неподалеку от Вашингтон-сквер, и Псмит быстро туда добрался. Разумно выложив несколько долларов, он получил свидание с Билли в задней комнате.

Главный редактор «Уютных минуток» сидел на скамье глядя на мир парой щедро озаренных фонарями глаз. Вид у него был растрепанный, и он производил впечатление человека, затянутого каким-то механизмом.

— Привет, Смит, — сказал он. — Значит, вы получили мою записку.

Псмит оглядел его с сочувственной озабоченностью.

— Товарищ Виндзор, — сказал он, — что с вами приключилось?

— Да ерунда, — сказал Билли. — Пустяки.

— Пустяки? Вас словно переехал автомобиль.

— Полицейская работа, — сказал Билли беззлобно. — Когда сопротивляешься, полицейские этого не любят. Конечно, я свалял дурака, но они совсем меня из себя вывели. Ведь могли бы понять, что ни к каким бильярдным на первом этаже я отношения не имею.

Псмит уронил монокль.

— Бильярдная, товарищ Виндзор?

— Да. Полиция вчера ночью устроила налет на дом, в котором я живу. Вроде бы на первом этаже какие-то темные личности открыли бильярдную. Почему полицейские вообразили, будто я имею к ней какое-то отношение, понятия не имею. Я же мирно спал у себя на верхнем этаже. И вдруг часа и три ко мне в дверь начинают ломиться. Я встал посмотреть,» чем дело, и наткнулся на пару полицейских. Они сказали, чтобы я сейчас же шел с ними в участок. Я спрашиваю — зачем. Как будто не знал, что с нью-йоркским полицейским говорить бесполезно. Они заявили, что, по их сведениям, в доме устроена бильярдная, а они производят проверку, и если я хочу что-то сказать, то могу сказать это судье. Я говорю, ладно, сейчас оденусь и пойду с ними. Они отвечают, что им некогда ждать, пока я буду одеваться. Я сказал, что не буду разгуливать по Нью-Йорку в пижаме, и начал натягивать рубашку. Тут один ткнул меня в ребра дубинкой и потребовал, чтобы я поторапливался. Это так меня взбесило, что я ему врезал. — У Билли вырвался смешок. — Он этого не ожидал, и я ему так дал, что он свалился на этажерку. Второй замахнулся на меня дубинкой, но к тому времени я со злости на самого Джима Джеффриса полез бы, попадись он мне под руку. Ну и набросился на второго так, что он не мог понять, с чем имеет дело — со Стэнли Кетчелом, Кидом Брейди или взрывом динамита. Только тут первый выпутался из этажерки, они навалились на меня вдвоем, и началась свалка, и вдруг кто-то словно пустил у меня в голове фейерверк — на пятьдесят тысяч долларов, не меньше, потом я очнулся в камере, весь измочаленный. Такова вкратце история моей жизни. Конечно, я зря так сорвался, но только я ни о чем думать не мог, до того взбесился. Псмит вздохнул.