Так держать, Дживз! - Вудхаус Пэлем Грэнвил. Страница 50

— Берти, — сказала тётя Делия каким-то странным, ровным голосом. — Выслушай меня внимательно. Ты безнадёжный идиот. Только потому, что я всё-таки тебя люблю и у меня большие связи в Комиссии по делам душевнобольных, тебя до сих пор не упрятали в психушку. Если б не я, ты давно сидел бы в отдельной палате, обитой войлоком. Посмей только выкинуть какой-нибудь фокус, и можешь больше не рассчитывать на моё покровительство. Неужели ты не понимаешь, что положение слишком серьёзное, и твои дурацкие шуточки могут всё испортить? На карту поставлено счастье Анжелы. Делай, что тебе говорят, и поручи Дживзу пошевелить мозгами.

— Как скажешь, тётя Делия, — нарочито вежливо произнёс я.

— Уже сказала. Отправляйся к нему немедленно. Я тебя подожду.

Я вернулся в спальню.

— Дживз, — я говорил, не скрывая своего разочарования, — можешь не упаковывать Светящегося Кролика.

— Слушаюсь, сэр.

— Водяной пистолет тоже можешь не упаковывать.

— Слушаюсь, сэр.

— Мою программу действий подвергли уничтожающей критике, и мой пыл иссяк. Да, кстати, Дживз.

— Сэр?

— Миссис Траверс высказала пожелание, чтобы по прибытии в Бличинг-корт ты разлучил мистера Глоссопа с собаководкой.

— Слушаюсь, сэр. Я сделаю всё возможное, чтобы оказаться вам полезным.

На следующий же день я убедился, что тётя Делия не преувеличила нависшую над Анжелой угрозу. Мы с Дживзом отправились в Бличинг-корт на моём двухместном автомобиле и на полпути между деревней и имением неожиданно увидали впереди море собак, в котором Тяпа плавал вокруг краснощёкой девицы, явно вскормленной на каше с молоком и свежем деревенском воздухе. Тяпа то и дело наклонялся к ней, всей своей позой выражая преданное обожание, и даже на почтительном расстоянии было заметно, что уши у него раскраснелись, дальше некуда. Вне всяких сомнений, он стремился понравиться ей изо всех сил, а когда я подъехал ближе и увидел на девице мужские брюки и сапоги, мои сомнения рассеялись, как дым.

— Ты обратил внимание, Дживз? — многозначительно спросил я.

— Да, сэр.

— Девица, что?

— Да, сэр.

Я окликнул их и немного погудел. Они подняли головы, и по лицу Тяпы я понял, что он не пришёл в восторг от нашей встречи.

— А, это ты, Берти, — сказал он. — Привет.

— Салют.

— Мой друг, Берти Вустер, — представил меня Тяпа своей знакомой таким тоном, словно он извинялся перед ней за то, что я существую на свете.

— Здравствуйте. — Девица кивнула.

— Здравствуйте. — Я поклонился.

— Привет, Дживз, — сказал Тяпа.

— Добрый день, сэр.

Наступило напряжённое молчание.

— Ну, до свидания, Берти. Ты, должно быть, торопишься, — заявил Тяпа.

Мы, Вустеры, понимаем намёки с полуслова.

— Увидимся позже, — сказал я.

— Да, конечно, — рассеянно ответил Типа.

Я тронул машину с места.

— Зловещие симптомы, Дживз, — мрачно произнёс я, когда мы отъехали на некоторое расстояние. — Ты обратил внимание, что подозреваемый был похож на надутого индюка?

— Да, сэр.

— В таком случае начинай шевелить мозгами, Дживз.

— Слушаюсь, сэр.

Я не видел Тяпу до вечера. Он просочился ко мне в комнату, когда, переодевшись к обеду, я поправлял галстук перед зеркалом.

— Привет! — сказал я.

— Привет! — буркнул Тяпа.

— Сегодня утром ты прогуливался с девушкой. Кто она? — как бы между прочим спросил я. Безразличным тоном, знаете ли. Словно мне это было совсем неинтересно.

— Мисс Долглиш, — ответил Тяпа и густо покраснел.

— Она тоже здесь гостит?

— Нет. Мисс Долглиш живёт неподалеку. Ты привёз мои футбольные бутсы?

— Да. Забери их у Дживза.

— А ватер-спаниеля?

— Извини, ватер-спаниелей в наличии не оказалось.

— Проклятье! Она всю жизнь мечтала об ирландском натер-спаниеле.

— Тебе-то что за дело?

— Я хотел сделать ей подарок.

— Зачем?

Тяпа высокомерно на меня посмотрел. Я бы даже сказал, презрительно. Одним словом, с осуждением.

— С тех пор как я здесь живу, — нравоучительно произнёс он, — полковник и миссис Долглиш были исключительно любезны со мной. Я не раз бывал у них дома. Естественно, мне совсем не хочется выглядеть в их глазах неблагодарным молодым человеком, одним из тех, о которых так часто пишут в газетах. Когда люди чуть ли не каждый день приглашают тебя то на ленч, то на чай, то ещё на что-нибудь, они, несомненно, ждут, что ты тоже окажешь им внимание, например, сделав подарок, пусть скромный.

— Подари им свои футбольные бутсы, — предложил я. — Кстати, зачем они тебе понадобились?

— Я играю в матче, который состоится в следующий четверг.

— Где, здесь?

— Да. Верхний Бличинг против Хокли-на-Местоне. Как мне объяснили, это самое важное событие года.

— Ты согласился под дулом пистолета?

— Позавчера, беседуя с мисс Долглиш, я упомянул, что в Лондоне я обычно играл по субботам за Остин, и она попросила, чтобы я принял участие в матче и помог деревне победить.

— Какой деревне?

— Естественно, Верхнему Бличингу.

— Значит, ты собираешься играть за Хокли?

— Неостроумно, Берти. Да будет тебе известно, что на поле я зверь, а не человек. А, Дживз.

— Сэр? — спросил Дживз, двигаясь к нам по правому краю.

— Мистер Вустер сказал, мои бутсы у тебя.

— Да, сэр. Я отнёс их в вашу комнату.

— Спасибо, Дживз. Хочешь немного заработать?

— Да, сэр.

— Тогда поставь на Верхний Бличинг в матче против Хокли-на-Местоне, — важно произнёс Тяпа и выпятил грудь.

— Мистер Глоссоп собирается играть в матче, который состоится в следующий четверг, — объяснил я Дживзу, когда дверь за Тяпой закрылась с другой стороны.

— Мне сообщили об этом в помещении для слуг, сэр.

— Да ну? И что они говорят?

— Все склоняются к мнению, сэр, что мистер Глоссоп совершает опрометчивый поступок.

— Почему?

— Мистер Малреди, дворецкий сэра Реджинальда, сэр, рассказал мне, что данное состязание довольно сильно отличается от общепринятой игры в футбол. Благодаря тому, что в течение многих лет между жителями двух деревень сохраняются натянутые отношения, борьба на поле происходит по более свободным и примитивным правилам, чем при обычной встрече спортивных команд. Основная задача игроков, как мне дали понять, заключается не в открытии или увеличении счёта, а в том, чтобы нанести увечья своим соперникам.

— Боже великий, Дживз!

— Дело обстоит именно так, сэр. Игра представляет интерес разве что для историков. Впервые она состоялась во времена правления короля Генриха Восьмого и продолжалась с полудня до захода солнца на площади в несколько квадратных миль. Было зарегистрировано семь смертельных исходов.

— Семь!

— Не считая гибели двух зрителей, сэр. Однако последние годы несчастные случаи ограничивались переломами конечностей и прочими мелкими травмами. В помещении для слуг все пришли к единодушному заключению, что было бы куда разумнее, если б мистер Глоссоп воздержался от участия в матче.

По правде говоря, я пришёл в ужас. Я хочу сказать, хоть цель моей жизни и заключалась в том, чтобы отомстить Тяпе за свинство, учинённое им в «Трутне», во мне всё ещё оставались некоторые рудименты, — если рудименты то слово, которое здесь подходит, — старой дружбы. Кроме того, всему есть предел, знаете ли. Само собой, Тяпин отвратительный поступок до сих пор вызывал в моей душе бурю негодования, но это вовсе даже не значило, что я желал придурку безмятежно выйти на арену и быть растерзанным разгневанными сельчанами. Тяпа, до смерти напуганный Светящимся Кроликом, — да. Лучше не придумаешь. Счастливый конец, и всё такое. Но Тяпа, унесённый по частям на носилках, — нет. Хуже не бывает. Не из той оперы. Двух мнений быть не может.

Совершенно очевидно, бедолагу необходимо было предупредить, пока не поздно. Не медля ни секунды, я отправился к нему в комнату. Тяпа сидел на кровати и с мечтательным выражением на лице гладил свои бутсы.