Отрава - Вудинг Крис. Страница 72

— Если ты при всех откажешься от своих слов, — ответил Элтар. — А потом уйдешь домой и отстанешь от меня.

Отрава нахмурилась:

— А вам-то что это даст? — Твои обвинения немного… смутили моих подданных. Скажи, что это ложь, и все успокоятся.

Отрава долго смотрела на него. Она прекрасно знала, что нельзя верить ни единому слову короля эльфов. Его утверждение противоречило словам Паруса. Он сказал, что Элтар может захватить власть, не оглядываясь на других, вне зависимости от их желания. Поэтому даже если Отрава откажется от своих заявлений, это ничего не изменит.

— Мне надо подумать, — сказала она. — Отрава, это твоя сестра, — Элтар указал пальцем на девочку.

— Правда? — переспросила Отрава. — А может, просто видение? Если я соглашусь, то ничего не скажу в твою защиту, пока рядом со мной не будет стоять моя сестра. А то ваш народец вероломнее самой гадкой болотной змеи.

Элтара аж перекосило от злости, и Отрава поняла, что удар пришелся в цель.

— Иди. Я буду ждать твоего возвращения. Но знай одно, человек. Если не согласишься на мои условия, я не только не отдам тебе сестру, но и сделаю все, чтобы остаток жизни она провела в жестоких пытках!

Отрава встала как можно спокойнее.

— Я вернусь.

Когда Отрава возвратилась в комнату Паруса, Перчинка бросилась ей на шею с огромным облегчением. Но Отрава даже не почувствовала этих объятий.

— Ах, мы уже думали, ты не вернешься! — воскликнула девочка.

Брэм тоже поднялся со стула и внимательно изучил ее странное выражение лица.

— В чем дело, Отрава? Что такого он сказал? — Он хотел отдать мне мою сестру, — ответила Отрава через плечо Перчинки. — Если я отрекусь от своих слов, вернусь домой и отстану от него.

Перчинка медленно выпустила ее, удивленно уставившись на девушку большими голубыми глазами.

— И как ты поступишь? — спросила она. — Не знаю, — сказала Отрава и села на незанятый стул у камина.

Все смотрели на нее, даже Андерсен.

— Не знаю, — повторила она.

Брэм сел рядом с ней, и Отрава рассказала обо всем в подробностях. Перчинка снова принялась в отчаянии заламывать руки. Андерсен запрыгнул к ней на колени и свернулся калачиком. Парус нахмурил густые брови и попыхивал кальяном.

Отрава буквально кожей ощущала их тревогу и сочувствие. Прежняя Отрава просто бы отмахнулась. Но теперь она смогла стерпеть это. Девушка вдруг поняла, что это ее друзья, причем единственные. Она привязалась даже к коту. Ее оторвали от детства с его одиночеством и отчужденностью, а по пути она встретила тех, за кого стоило держаться. Среди всех переживаний и боли были эти четверо. Может, она и не чувствовала себя частью человечества, но она была частью их.

В другие времена эта мысль утешила бы ее, но сейчас, наоборот, разрывала на части. Она могла вернуть сестру, но прекрасно знала, что случится, если план короля эльфов сработает. Несмотря на все его слова, с приходом Скридла в кабинеты Иерофанта человечество лишится последней защиты. И тогда уже ничто не помешает эльфам вторгнуться в королевство людей.

В то же время Отраву не оставляло ощущение, будто она и раньше видела свою сестру взрослой, той девочкой, видение которой показал ей Элтар. Тогда она выглядела иначе, но Отрава становилась все более уверенной в этом. Может, просто лицо младенца наложилось на какое-то другое воспоминание? Если бы только она могла знать наверняка. Вот бы вспомнить. — Это бессмысленно, — проговорил Парус. — Зачем ему предлагать тебе такое? Я не верю, что остальные короли воспротивились Элтару.

— Я задаю себе тот же вопрос, — сказала Отрава. — Какой вред ему от меня?

— Верно, какой-то все же есть, — предположил Брэм. — Иначе он не стал бы делать тебе это предложение. Он хочет убрать тебя с дороги.

— Должно быть что-то… — произнесла Отрава, отчаянно ломая голову. — Мы что-то упустили.

Но она ничего не вспомнила, как и другие. Хуже всего было то, что Отрава не могла рассказать им о той загадке, которая постоянно мучила ее. Ведь у них стерлось из памяти то, как она чуть не погибла и как вся история начала распадаться. Она знала, знала, что жила в сказке. Более того, она знала, что это ее сказка. Отрава поняла это потому, что мир больше не хотел существовать без нее.

Но ведь Иерофант думал, что это он пишет историю, а теперь он мертв. Так кто на самом деле стоит за всем этим, если вообще кто-то стоит?

«Ты когда-нибудь верила в Бога, Отрава? Тогда в чем здесь отличие?»

Так ей однажды сказал Брэм. Может, она никогда не узнает, кто или что находится у истоков всего. И может быть, автор этой сказки, как и она, верил, что каждый вершит свою собственную судьбу и сам сомневается в этом.

Но в конечном итоге, это лишь философия, что проку в ней сейчас? Отрава чувствовала себя свободной и реальной. Ее решения принимались за нее, но если верить в обратное, то никакой разницы не будет. А может, и будет, она не могла сказать наверняка. Можно бесконечно предугадывать свои действия, но все равно не знать всего.

А теперь она должна была сделать выбор. Или обречь свою сестру на муки, или поставить под угрозу будущее всего человечества.

В задней комнате Паруса тянулась наверх узенькая темная лестница. Ее почти не было заметно между камином и полкой, заваленной книгами. Она вела в помещение, которое Парус называл «комнатой для размышлений к маленький кабинет с пожелтевшими картами на стене и заваленным книгами столом. Одна стена и крыша были сделаны из толстого стекла, открывая вид на мрачные угрюмые горы, окружавшие замок. Отсюда, прямо от одной стороны замка, тянулась до горизонта бесконечная цепь черных вершин. Это и было королевство Иерофанта, которое заливали непрерывные дожди и освещали только лишь вспышки молний.

Именно сюда Отрава пришла подумать. Она не могла принять такое решение, попросив совета у друзей. Ей нужно было побыть одной. Девушка села в тяжелое старое кресло напротив унылого пейзажа. Фонари не горели. Отраве нравились холодные тени, текучий полумрак и редкий свет молний. Слезы дождя ползли по стеклам, бросая струящиеся блики на бледную кожу ее осунувшегося лица, отчего казалось, что девушка плачет.