Элайзабел Крэй и Темное Братство - Вудинг Крис. Страница 24

Но в этот исполненный значимости миг, когда на детектива Карвера почти снизошло своего рода откровение (если только он не заблуждался на сей счет), дверь кабинета с шумом распахнулась, впустив внутрь инспектора Майкрафта со стопкой рапортов в руке.

— Доброе утро, Карвер, — буркнул он, не поднимая глаз.

— Приветствую вас, инспектор Майкрафт, — вежливо отозвался детектив, ничем не выказав своей досады на коллегу за столь несвоевременное вторжение.

Майкрафт бросил бумаги на свой стол и взглянул на детектива. Карверу было около тридцати. Роста он был среднего, широкоплеч, с зачесанными назад черными волосами и густыми черными усами. Поверх коричневой сорочки он носил черный двубортный жилет. Брюки его, тоже коричневые, но более темного оттенка, чем сорочка, были тщательно выглажены. Детектив выглядел, как всегда, аккуратным и подтянутым. Чистоплотность была его второй натурой. Если бы не Майкрафт с его расхлябанностью, в их кабинете всегда царил бы идеальный порядок. Но Карвер, как человек воспитанный, неизменно воздерживался от замечаний в адрес коллеги на этот счет.

— Номер семьдесят шесть, — недовольно буркнул Майкрафт и прибавил: — Пора бы уже нам взяться за этого типа, Лоскутника.

Карвер улыбнулся уголками губ, давая понять, что оценил шутку, ставшую для них дежурной за последние два года. В течение этого времени у них только и разговоров было, что о Лоскутнике и о том, как бы к нему наконец подступиться. Майкрафт повторил сейчас эту шутливую формулу, только чтобы отдать дань сложившейся традиции.

— Как там потерпевшая? — спросил Карвер.

— Ей чертовски повезло, что осталась в живых, — ответил Майкрафт, откидываясь на спинку своего кресла. — Блажит не умолкая, что это, мол, Господь ее спас.

— Господь спас ее, подослав на подмогу парочку волков? — Карвер поерзал в кресле, изогнув бровь.

Майкрафт не ответил, занятый важным делом: он вытащил из нагрудного кармана сигару и отрезал ее кончик серебряной машинкой. Сделав первую затяжку и с довольным видом выпустив из ноздрей дым, он позволил себе возразить:

— Главное, она осталась жива. В ее словах, согласитесь, есть своя логика, учитывая, что она всего лишь пятая из всех женщин, кому удалось вырваться из лап Лоскутника за целых пятнадцать лет.

— И все же, — не сдавался Карвер, — подвергнуться нападению дикого зверя, на мой взгляд, не лучший из способов спасения от злодея с ножом.

Майкрафт нацелил на него горящий кончик своей сигары и назидательно произнес:

— Пути Господни неисповедимы.

— Но еще куда менее исповедимы пути нашего доброго приятеля мистера Лоскутника, — в тон ему отозвался Карвер и стукнул по столу костяшками пальцев.

— Девица наверняка скоро поправится, — сказал Майкрафт. — Несколько царапин, пара глубоких ран. Я допросил того типа, который спугнул волков. Он траппер. Ну, знаете, стреляет медведей где-то на Юконе, шкуры добывает. У него здесь магазин меховых изделий, которым заправляет семейство, пока он в отъезде. — В разговоре возникла пауза, в течение которой Майкрафт посасывал сигару и не сводил с Карвера подозрительного взгляда прищуренных глаз. — Ну не странное ли дело, что из всех людей на земле ей в ту минуту встретился именно специалист по отстрелу диких животных?!

Карвер сцепил ладони на затылке и откинул голову назад.

— Вас послушать, так ее и в самом деле спасло само Провидение.

Майкрафт, уловив в его голосе насмешку, ограничился лишь неопределенным, ни к чему не обязывающим мычанием.

— Ну, отбросив метафизику, — бодро заговорил Карвер, — подытожим: благодаря мисс Вестон у нас, по крайней мере, появилась новая зацепка. — Поднявшись из кресла, он подошел к карте. — Лоскутник всегда повторяет попытку на том же месте, где его постигла неудача. Во всяком случае, именно так он поступал все четыре предыдущих раза, когда ему не удалось умертвить свои жертвы. — Он указал на несколько парных флажков, воткнутых в бумажную карту. — Если он и нынче последует своим неписаным правилам, нам надлежит вскоре ожидать его очередной вылазки на довольно ограниченной территории в пределах полумили вот от этого места.

Карвер ткнул пальцем в булавку с флажком, обозначавшую последнее убийство, и в который уже раз стал пристально вглядываться в карту. Из всех флажков, увенчивавших булавки, семь были зеленого цвета. Снабженные, как и все остальные, номерами, они были разбросаны по всей карте, в отличие от прочих, тесно группировавшихся в пределах одного небольшого ее участка.

— Детектив! — поддразнил его Майкрафт. — Неужели вы еще не устали ломать над этим голову?

Карвер смущенно потер пальцем переносицу.

— Ничего не могу с собой поделать. Во всем этом есть какая-то система, я это чувствую. Особенно в том, что касается проклятых убийств «зеленых флажков».

Убийства «зеленых флажков», по мнению Карвера, были новой важной вехой в охоте за Лоскутником. Название этому направлению своей деятельности дал сам детектив, начав отмечать на карте Лондона некоторые из убийств булавками с зелеными флажками, чтобы выделить их из ряда остальных. Название было каким-то слишком уж невинно-игривым, если принять во внимание, какие мрачные злодейства за ним стояли, но людям, которые ежедневно имели дело со всякого рода преступлениями, порой не хватало именно такой безобидной шутки, пусть она и отдавала терпким душком черного юмора. Им было нужно что-то в подобном роде, чтобы не сойти с ума.

Все это началось с год тому назад. Убийства, совершаемые далеко за пределами территории Лоскутника, границ которой он прежде строго придерживался. К западу от его излюбленных мест, в Хаммерсмите, и далеко к востоку, в Попларе, а одно даже в Старом Городе. Преступлениям этим был свойствен его почерк, а Лоскутник в последние годы, с тех пор как был изобличен и казнен Джо Кошачья Лапа, слыл в Лондоне своего рода монополистом по части серийных убийств. Обезображенные тела жертв, лишенные глаз, языков и сердец, которые убийца удалял с мастерством профессионального хирурга, обнаруживали со сложенными на окровавленной груди руками, их безглазые лица были повернуты в сторону ближайшей дороги. Но все эти последние случаи не могли быть делом рук Лоскутника, потому что он никогда не совершал своих злодейств за пределами строго определенной территории. Карвер был в этом железно убежден.

Согласно одной весьма распространенной теории, которая основывалась на манере Лоскутника обезображивать свои жертвы и придавать им определенную позу, он якобы состоял членом одной из многочисленных подпольных сект. Кар-вер в это не верил. Он полагал, что любая из так называемых «сект» в Лондоне — это всего лишь сборище богатых бездельников, которые развлекаются, возжигая черные свечи и вычитывая вслух всякую чушь из трехпенсовых руководств по черной магии. Не верил детектив и в слухи о некоем Братстве. И нисколько не сомневался, что за Лоскутником не стоит ни одна из тайных организаций.

Он часами простаивал у карты, глядя под разными углами на зеленые флажки и пытаясь понять, есть ли в их расположении какой-то особый смысл. Взятые вместе, они составляли некий рисунок, и ему мерещилась в нем определенная преднамеренность, умышленность. В самом деле, расстояние между кенсингтонским убийством и злодеянием в Баттерси было почти ровно вполовину меньше дистанции между кенсингтонским и попларским. Создавалось впечатление, что и места четырех остальных были выверены с математической точностью. Вместе они складывались в какую-то фигуру, детектив это чувствовал, — но фигуру, которая была, во-первых, ему незнакома и лишена симметрии, а во-вторых, еще не завершена, и оттого он терялся в догадках, где именно на карте появится очередной зеленый флажок. В том, что это случится, Карвер был совершенно уверен.

Майкрафт же упрямо настаивал на том, что убийства «зеленых флажков» были делом рук Лоскутника. Хотя все они случились вне его территории, Майкрафт отказывался верить, что кто-то другой так дотошно копирует манеру серийного убийцы. Невозможно, доказывал он, чтобы кто-то, совершив семь убийств меньше чем за год, сумел выйти сухим из воды и не наследить, ведь даже Лоскутника кое-кто видел воочию, и случалось это преимущественно на заре его деятельности, когда он убивал не более трех-четырех женщин в год. Майкрафт не допускал и мысли о том, чтобы в Лондоне мог орудовать еще один серийный убийца помимо Лоскутника, к тому же превосходящий последнего умом и ловкостью. Карвер, которому было ясно как день, что убийства «зеленых флажков» не являлись делом рук Лоскутника, был убежден, что Майкрафт ошибается. Из чего вытекало минимум два вопроса. Во-первых, что же заставляет Майкрафта так горячо отрицать саму возможность появления другого преступника, копирующего почерк Лоскутника? А во-вторых, кто совершает убийства «зеленых флажков»?