Навсегда в твоих объятиях (Навеки-навсегда) - Вудивисс Кэтлин. Страница 51

— Нет, не могу. Но я буду молиться за тебя. Потому что вам обоим это пригодится… И тебе, и полковнику Райкрофту. Алексей может попытаться убить вас обоих.

— Ну, зачем говорить такие ужасы? — возмутилась Зинаида.

Наталья долго и задумчиво смотрела на подругу, а потом тяжело вздохнула:

— Зинаида, дитя мое, ты даже не представляешь, на что идешь.

В этот момент дверь распахнулась. Обе женщины оглянулись на вошедшую Эли.

— Ну, вот и я наконец-то, — запыхавшись, произнесла служанка. — И я сама все время бежала. Если бы этот дом был чуть-чуть побольше, вы бы просто поставили дом Анны прямо в центре, и все равно осталось бы место для танцев! Бедная Дуняша никогда такого двора не видала, не говоря про жилые комнаты, какие дали ей и маленькой Софье. Теперь они счастливая пара, будьте уверены в этом.

Наталья улыбнулась:

— Ваша Дуня оказалась прекрасной стряпухой. Для меня это настоящая находка. Вскоре наши гости оценят ее искусство.

— Елизавета готовит не хуже, но ее талант в доме у Анны пропадает зря, — вмешалась Зинаида, стараясь отвлечься от предстоящей встречи с Тайроном Райкрофтом. Старая служанка подошла к краю бассейна, и хозяйка вдруг предложила: — Почему бы тебе сегодня вечером не навестить Елизавету, Эли? Она бы с удовольствием узнала о том, что с сестрой все в порядке. Степан отвезет тебя, а потом заедет, чтобы доставить сюда.

— Прекрасная идея, моя драгоценность, но только, если ты не возразишь, я хочу прежде хоть одним глазком взглянуть на полковника Райкрофта. Мне ужасно интересно, как он смотрится, одетый во все это красивое. Он ведь самый большой красавец из всех, кого я видела после твоего папы.

Зинаида уже устала от славословий в адрес англичанина и потому не смогла не возразить:

— Боюсь, сегодня в своих чрезмерных похвалах ты превзошла себя, Эли. У него прекрасная фигура, тут я с тобой согласна, но едва ли с таким лицом можно стать настоящим сердцеедом.

Наталья в удивлении взглянула на свою дорогую гостью. Боярыня искренне не могла понять, кто же, по мнению юной подруги, действительно красив, если не полковник.

Между тем час прибытия гостей неумолимо приближался. За несколько минут до их появления Наталья сошла вниз, в длинную прихожую. Когда Зинаида присоединилась к ней и расправила широкие юбки, хозяйка дома с одобрительной улыбкой кивнула.

— Ну что, я прошла проверку? — спросила Зинаида, очаровательно улыбаясь, и медленно повернулась, показывая наряд.

— Восхитительно! — ахнула Наталья. — Это мамино ожерелье удивительно идет к твоей коже. А уж платье просто великолепно, моя дорогая!

Невысокий, с зубчатым краем кружевной воротник, какие носили при Елизавете Английской, украшенный редкими крошечными жемчужинками, выгодно подчеркивал темно-синий цвет самого платья и искусную прическу его обладательницы. Кружевная вставка лифа, как казалось издали, даже слишком целомудренно прикрывала грудь, но при более близком рассмотрении была намного соблазнительнее, ибо позволяла разглядеть прелестные полушария, вздымающиеся над тугим синим корсажем. Внушительное колье из больших сапфиров и бриллиантов было декорировано жемчужными слезинками, а посередине, в искусной оправе, располагалась довольно большая жемчужина, весьма удачно лежавшая в ложбинке между грудями.

— Боюсь, бедный полковник совсем потеряет рассудок, когда тебя увидит, — заметила Наталья. — Наверное, он сразу превратится в беззащитного ягненка.

— Ну, Наташа, пожалуйста, прекрати! — взмолилась Зинаида. — Я уже и так не знаю, что мне делать! — И она взглянула на старшую подругу из-под насупленных бровей, прелестно надув губки, точно обиженный ребенок. — Глядя, как ты меня поучаешь, кто-нибудь может подумать, что ты моя мама.

Наталья запрокинула голову и весело рассмеялась. Отсмеявшись, она лучистыми добрыми глазами посмотрела в серьезные глаза Зинаиды.

— Но если моя материнская забота о тебе так заметна, Зинаида, то неужели ты не понимаешь, что для меня важнее всего твое счастье? Именно поэтому я прошу тебя быть поосторожнее с полковником Райкрофтом.

Звон колокольцев с улицы возвестил о прибытии экипажа. Вскоре послышались голоса нескольких мужчин. Зинаида заставила себя улыбнуться Наталье:

— Я сделаю все возможное, чтобы смягчить удар для полковника Райкрофта.

Наталья величественно кивнула и пошла к двери, чтобы приветствовать первых гостей. Пока что она удовлетворилась этим обещанием Зинаиды.

Еще через четверть часа в сени вошел полковник вместе со своим адъютантом Григорием Тверским. Русский офицер был в красном шелковом кафтане и выглядел вполне молодцевато. Англичанин оделся по европейской моде в богатый бархатный камзол, штаны до колен и чулки — все угольно-черного цвета. Лишь белоснежные кружевные манжеты да широкий воротник оживляли эту строгость. В противоположность красочным нарядам бояр элегантная простота этого костюма казалась весьма сдержанной. Но даже так Тайрон выглядел изумительно.

Затейливо расписанный сводчатый потолок над лестницей был подсвечен свечами. Гости по очереди подходили к Наталье Андреевне, которая приветствовала их возле арки, украшавшей вход в главную залу. Эта комната с изразцовой печью и богатыми резными панелями на стенах была произведением искусства. Эли караулила на площадке между двумя маршами, где и увидел ее Тайрон, как только переступил порог. К превеликому удовольствию служанки, он вежливо поклонился ей;

— Ваша улыбка озаряет этот вечер, Эли Маккабе. До сих пор ничто на свете так не радовало моего сердца.

— О, но еще порадовает, полковник, помните мое слово, — пропела она весело и побежала наверх, чтобы захватить шаль. Собственными глазами увидев, как красив сегодня благородный джентльмен, ирландка со спокойной душой могла отправляться к Елизавете.

— Не мудрено, что Эли так вас любит, полковник, — приветливо улыбаясь, молвила Наталья. — Ваше имя ласкает ее слух, а ваше обаяние довершает все остальное. Вы стали ей по-настоящему дороги. Тем более она уверена, что в ваших жилах течет ирландская кровь.

— Моя бабка действительно ирландка, — улыбнувшись, признался Тайрон. — Она-то меня и вырастила, поскольку мама часто уходила с отцом в плавание.

— Чем же он занимался?

— Когда-то торговал и сам ходил в чужие страны, а теперь владеет маленьким торговым флотом.

— Так он не солдат? — удивилась Наталья. — Я почему-то представляла его себе таким же гордым кавалером,как и вы сами,полковник. Но разве не у своего отца вы научились так великолепно держаться в седле?

— Моя бабушка Меган обожает лошадей, миледи, — ответил офицер, блеснув белозубой улыбкой. — Едва мать успела отнять меня от груди, как я очутился в седле. И даже теперь, в свои семьдесят три года, бабушка каждое утро совершает часовую верховую прогулку.

— И она не возражает против того, что вы живете в чужой стране? Разве ей не хотелось бы жить рядом с вами, тем более на склоне лет?

— Да, но боюсь, сейчас это невозможно. Во всяком случае, пока.

Наталья с интересом взглянула на Тайрона:

— Это прозвучало как-то слишком мрачно, полковник.

Тайрон не видел причин отрицать серьезность своего положения.

— Я убил человека на дуэли, а поскольку его родственники обладают и знатностью, и властью, тогда как у моих есть лишь состояние, то мне посоветовали покинуть родину, пока они не поостынут немного или не поймут…

— Не поймут? — У Натальи даже дух захватило от удивления.

— Это была ссора из-за женщины, — чистосердечно признался полковник.

— О! — Наталья сильно побледнела. — Так вы склонны ссориться из-за женщин, полковник?

— Не слишком часто, миледи.

— Ну а она? Неужели так просто согласилась отпустить вас?

— Теперь ей уже все равно. Она умерла незадолго до того, как я покинул Англию.

— Как печально, полковник. Должно быть, вы очень ее любили.

— Некогда я был глубоко убежден, что моя преданность выдержит любые испытания. — Он криво ухмыльнулся. — Я ошибался.