Навсегда в твоих объятиях (Навеки-навсегда) - Вудивисс Кэтлин. Страница 62

Едва ноги Зинаиды коснулись пола, как губы Тайрона уже накрыли ее рот в яростном, властном поцелуе, который заставил начисто позабыть обо всем. Пока их губы и языки сливались в буйной страсти, пальцы Тайрона торопливо распускали шнурки на корсаже ее платья. Потом, постепенно сдвигая одежду ниже, он осыпал каждую частичку ее тела пламенными поцелуями.

Зинаида втянула сквозь зубы воздух, когда язык поклонника принялся жадно скользить по двум холмикам ее груди. Изнемогая от страсти, она выгнула спину, добровольно подставляя его губам свои спелые плоды. Тайрон не заставил себя ждать, и пока сладострастный рот трудился над одной грудью, вторую сжимала его ладонь. Казалось, будто настоящее пламя лижет чувствительные соски. Жаркие угли страсти разгорались в женском лоне. Этой мощной чувственной атаке, этой сладкой необходимости отказаться от собственных планов, этим плотским радостям Зинаида не могла больше противиться.

Наконец Тайрон оставил в покое напряженные соски и освободил от одежды руки Зинаиды, покрывая их жадными поцелуями. Платье вместе с рубашкой собралось на бедрах в большой ком. Тайрон опустился на колени, чтобы преодолеть и это препятствие. Теперь уже сама Зинаида попала под влияние его страсти и наклонилась снять рубашку с его плеч. От этого ее перламутровая грудь соблазнительно приблизилась к лицу полковника.

Быстро сняв рубашку и отбросив ее в сторону, Тайрон со сдавленным стоном наслаждения обхватил ладонями белоснежные полушария.

Зинаида не знала, куда девать руки, и, стремясь доставить удовольствие своему любовнику, погладила рельефные мускулы на его спине и плечах. Под ее ладонями они напряглись, и тогда она обвила Тайрона за шею, прижимая к своей груди его голову. Тайрон глухо застонал от удовольствия. Он жадно схватил сосок, почти целиком вобрав его в рот. Зинаида замерла, изнемогая от восхитительной пульсирующей дрожи, пронзившей ее тело.

Рука Тайрона скользнула по ее спине и устремилась под одежды, чтобы коснуться ягодиц. Приподнимая Зинаиду, он встал на ноги и начал стаскивать платье с ее бедер. Наконец, обнажив прекрасное тело и поставив девушку на ноги, Тайрон стал раздеваться сам, пожирая Зинаиду глазами.

Зинаида скромно присела на край постели и стала снимать чулки, исподтишка то и дело, бросая любопытные взгляды на раздевавшегося поклонника. Широкие плечи, мускулистая грудь и плоский твердый живот — все было точь-в-точь таким, каким ей запомнилось, но, глянув на горделиво восставшее естество, она вспыхнула.

Заметив ее робкие взоры, Тайрон заглянул в лицо Зинаиды.

— Не смущайся, милая, — прошептал он ласково. — Смотри на меня сколько угодно. Мне это очень приятно. Ты даже можешь потрогать меня, если захочешь.

Зинаиду немало смутило подобное предложение. Тайрон же думал, как заставить ее расслабиться.

— Мне не стыдно быть мужчиной и желать тебя, Зинаида. Я отдаю тебе все: мое тело, мой ум, мою преданность…

Тайрон взял ее за руку и провел ладонью Зинаиды по всему своему телу: по рельефным мускулам и крепким сухожилиям, по волосатой груди и сбегающей по животу темной дорожке волос к гордо вздыбленному мужскому достоинству.

Зинаида издала изумленный возглас, когда он сомкнул ее пальцы на своем могучем жезле, и с трудом перевела дух — горячее пламя распространялось по всему телу от руки, сжимавшей пульсирующую мужскую плоть. И хотя спустя миг она отвернулась, ей никак не удавалось забыться.

— Посмотри на меня, — ласково потребовал Тайрон.

— Не могу, — прошептала она.

Тогда, подняв ей, подбородок свободной рукой, Тайрон заглянул в глаза:

— Тебе так неприятно ко мне прикасаться, милая?

Зинаида в растерянности прикусила губу, но решила не врать и покачала головой. Еще ни разу она не переживала ничего, что до такой степени взволновало и смутило бы ее.

— Но если мы любовники, моя милая, то ты должна знать, как доставить мне удовольствие, — мягко принялся убеждать он. — Разве ты не хочешь меня послушаться?

Зинаида нехотя бросила быстрый любопытный взгляд и тут же крепко зажмурилась. Однако теперь его возбужденная плоть так и стояла у нее перед глазами.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Зинаида успокоилась и снова открыла глаза. Она теперь смотрела прямо на него, и постепенно Тайрон ослабил свою хватку, чувствуя ее растущую готовность внимать науке любви. И он стал двигать ее рукой, приучая к самым интимным местам своего тела.

— Довольно, — наконец прохрипел он, понимая, как опасно слишком долго подвергать себя столь сильным искусам.

Вскоре губы его снова жадно набросились на прелестную грудь, и на сей раз, Зинаида замирала и тихо ахала от каждого прикосновения его языка. И вот удовольствие стало таким нестерпимым, что она забыла обо всем на свете, кроме своего желания. Ища способ утолить эту неописуемую жажду, она тесно прижалась к Тайрону. Он с готовностью обнял ее и приподнял, так что влажная мягкая женская плоть оказалась прямо напротив его жезла. Огонь страсти вспыхнул сильнее, и Зинаида инстинктивно попыталась потушить его старыми, как сам мир движениями тела, жаждущего плотских утех. Жгучее удовольствие начинало овладевать всем ее естеством. Она понимала, что они находятся пока еще лишь в самом начале долгого пути, который приведет к их полному соединению.

— Скорее, — взмолилась она шепотом, снова обхватывая твердый жезл пальцами. Теперь ею руководила лишь жажда удовлетворения, простая и безыскусная.

— Осторожнее, Зинаида, — предупредил Тайрон. Девушка продолжала увлекать его к постели. — Это удовольствие может показаться тебе слишком сильным.

Но Зинаида была вся во власти овладевшего ею желания. Отпустив Тайрона, она опрокинулась на кровать и поползла, извиваясь на спине, по пахнущей свежестью простыне к подушкам. Тайрон последовал за ней и, подхватив рукой, уложил ее посередине кровати. Осыпая ее страстными поцелуями, он медленно опустился между раздвинутыми бедрами и рукой осторожно развел шелковистые мягкие складки. Зинаида повернула голову и прикусила губу, когда в нее вторглась твердая мужская плоть и стала нежно пробовать на прочность тонкий щит ее невинности. Вдруг это орудие мужского сладострастия двинулось вперед и пронзило ее болью, заставившей резко дернуться. Тайрон мгновенно утратил смелость и, подавшись назад, дал Зинаиде время, чтобы успокоиться, целуя и лаская ее.

— О, прости меня, — со слезами в голосе зашептала она, замирая от чудесных прикосновений. — Я и не думала, что так струшу.

— Тише, любимая, — попросил Тайрон.

На сей раз, Зинаида полностью отдалась его ласкам. Она жаждала совокупления так же страстно, как и Тайрон. Она положила ладонь ему на грудь:

— Можно мне снова тебя потрогать?

— Не теперь, любимая, — отвечал Тайрон, слишком распаленный, чтобы пережить ее сладкие, потрясающие ласки. — Позволь мне доставить удовольствие тебе, а потом я и сам предамся наслаждению.

В следующий миг смущение Зинаиды затмили новые, стремительно нарастающие чувства. Могучие волны блаженства захлестнули ее с головой, и она начала извиваться, упиваясь этими ласками. Выгнувшись навстречу Тайрону и безмолвно предлагая себя, она вскоре уже вводила твердую горячую плоть в свой потаенный грот.

Сжав ее ягодицы обеими руками, Тайрон ворвался в нее, и звонкий вскрик ознаменовал тот момент, когда рухнул оплот ее девственности. Но Зинаида сразу же стала искать его губы своими, чтобы нежные поцелуи избавили ее от этой боли. Тайрон удовлетворил ее изысканнейшей игрой губ и языка, несмотря на все нарастающий экстаз. Он наносил сильные, уверенные удары, возбуждая любимую, пока она не начала приподниматься ему навстречу. По мере того как Зинаида приближалась к изумительной кульминации их единения, тихие постанывания постепенно становились громче. Но вдруг откуда-то донесся быстро приближающийся шум и неумолимо возвратил полковника к реальности.

— Что это? — прошептала Зинаида, приподняв голову и вслушиваясь. Глаза ее расширились, когда она поняла, что по улице, ведущей к дому Тайрона, гремят копыта лошадей, несущих целый отряд всадников.