Пепел на ветру - Вудивисс Кэтлин. Страница 29

«Мерзкая девчонка! — В душе Роберты закипела неистовая ярость. — Она увела его у меня! Сучка! Теперь он достанется ей, а ведь он мой! Мой!»

О, как она жаждала мести! Ей хотелось в кровь расцарапать лицо кузины, так, чтобы ее худые щеки навсегда покрылись алыми полосами. Роберту так и подмывало броситься в спальню Элайны, вытащить ее из постели, но пятна на простыне вдруг навели ее на совсем иную мысль: глядя на них остановившимися глазами, она начала лихорадочно выстраивать план дальнейших действий. Возможно, это и есть ее шанс заманить капитана в ловушку! Если он был пьян, то вряд ли вспомнит происшедшее ночью. А если все-таки вспомнит?

«Не важно, — усмехнулась Роберта. — Папа сумеет заткнуть ему рот».

Погасив лампу, она сбросила ночную рубашку и пристроилась рядом с Коулом, прильнув к его широкой груди. В глазах ее появился хищный блеск. Элайна оказала ей неоценимую услугу — оставила доказательства утраченной девственности.

Глава 12

Услышав пронзительный вопль, Коул вздрогнул, и тут же на его голову посыпались удары; ошеломленный этой атакой, он попытался прикрыться руками, морщась от невыносимой боли в висках. Безостановочный женский крик не давал ему сосредоточиться, и эта пытка не кончалась до тех пор, пока кто-то не схватил Коула за горло и не начал душить.

— Папа, не надо! — послышался умоляющий женский голос. — Папочка, я прошу!

Наконец Коул решил, что с него хватит. Одним ударом он оттолкнул обидчика. Энгус, которому явно недоставало борцовских навыков, попятился и лишь чудом удержался на ногах. Он понял, что убить Коула голыми руками не удастся. Что ж, у него есть для этого кое-что получше!

Ничего не понимая, капитан посмотрел вслед Энгусу и, устало откинувшись на подушки, прижал ладони к ноющим вискам, а потом нащупал шишку на голове и поморщился. С трудом обернувшись, он обнаружил, что рядом, прикрыв грудь простыней, сидит Роберта. Только теперь до него стал доходить смысл происходящего.

Чертыхнувшись, Коул опустил голову и попытался хоть что-нибудь припомнить. Перед глазами плыл туман, мысли путались. Что же он все-таки натворил?

Оказалось, что времени на размышления у него не осталось. Вернувшийся в комнату Энгус Крэгхью, потрясая огромным «кольтом», остановился перед кроватью и с усилием взвел тугой курок.

— Молись, мерзавец, растлитель малолетних! — взревел он.

— Минутку! — Коул вскочил.

О том, что произошло, он не имел ни малейшего представления, но тем не менее вовсе не собирался получить пулю в лоб. Кровавые пятна на простыне напомнили ему о жарких объятиях, но та женщина была совсем не похожа на Роберту, он готов был поклясться в этом!

— Энгус, не надо! — Лила, стоя в дверях, умоляюще глядела на мужа. — Подумай о репутации нашей дочери. Слухи расползутся по городу, и янки наверняка повесят тебя за убийство!

Роберта, высунув голову из-под одеяла, неожиданно подала голос:

— Он обещал жениться на мне, папа, и я люблю его.

Коул изумленно взглянул на нее, гадая, какие еще глупости он наболтал минувшей ночью, но тут Энгус снова перешел в наступление:

— Негодяй! Ты мне ответишь за это!

— Дорогой, успокойся! — продолжала упрашивать Лила. — Иначе ты опять сляжешь на целую неделю!

Энгус застонал, но не выпустил пистолет из рук.

— Я люблю его, папочка, и хочу стать его женой. Услышав эти слова, все в немом изумлении уставились на Роберту.

Первым опомнился Энгус. Он никогда и ни в чем не отказывал дочери и сразу сообразил, что самое меньшее, чем можно ей помочь, — немедленно устроить ее свадьбу.

— Надень штаны, — угрожающе приказал он Латимеру, размахивая пистолетом, — и приведи себя в приличный вид.

Оглядевшись, Коул окончательно перестал что-либо понимать.

Его мундира нигде не было!

— Похоже, моей одежды тут нет.

Лицо Энгуса из красного стало лиловым.

— Куда же ты ее подевал?

— Спросите у своей дочери, — невозмутимо посоветовал гость.

Старик выпучил глаза и замысловато выругался. Он с трудом удерживался, чтобы не броситься на янки и не избить его до смерти. Только мысль о судьбе Роберты помешала ему немедленно привести этот замысел в исполнение.

Энгус гневно взглянул на дочь.

— Штаны Эла в кладовой, — подсказала Лила. — Больше в доме нет мужской одежды — если не считать твоей.

— Еще чего! — Энгус сразу вспомнил, насколько он, невысокий и тучный, отличается от рослого и стройного янки.

— Эл не станет возражать, — заверила Лила и смущенно обернулась к капитану. — А потом Джедедайя отвезет джентльмена к нему на квартиру за более подходящей одеждой. Штаны понадобятся Элу только утром.

— Боюсь, если моей одежды здесь нет, то и ключ пропал, — с досадой констатировал Коул.

— Это поправимо, — вмешалась Роберта. — Мама, принеси сюда штаны Эла, а я поговорю с Джедедайей.

Нахмурившись, капитан проводил подозрительным взглядом мать и дочь — особенно странно ему было видеть разметавшиеся по плечам длинные волосы девушки. Из глубины памяти медленно всплывали воспоминания: Эл, конюшня…

Латимер потер ноющую голову. Что-то тут не складывалось. Он помнил, как извивалась в темноте незнакомка, отвечая на его страсть столь пылко, что это доставило ему незабываемое наслаждение. Вот только почему-то он никак не мог поверить, что этой женщиной была Роберта…

Вернувшись, Лила протянула Коулу влажные штаны. Взяв их, капитан поморщился. Хотя подростку они были неимоверно велики, он с трудом влез в них: штаны были короткими и немилосердно жали в поясе.

— Ладно, сойдет, — хмыкнул Энгус, заметив брезгливое выражение на лице капитана. — Позвольте заверить вас, сэр, что мы не настаиваем на том, чтобы устраивать шумное торжество.

Джедедайю отправили на поиски священника, приказав разыскать и привести его как можно быстрее, однако преподобный Лаймен, никогда не отличавшийся особой прытью, рассудил, что слишком долго медлить не следует, и все-таки прибыл для проведения церемонии только на рассвете. К тому времени Коул уже успел переодеться в приберегаемый для торжественных случаев и смотров мундир, привезенный Джедедайей, в котором он выглядел куда внушительнее, чем в поношенных штанах Эла.

Церемония бракосочетания показалась утомительной формальностью всем, кроме Роберты, буквально сиявшей от радости. Когда были произнесены последние слова клятвы, она бросилась на шею Коулу и поцеловала его в губы. Потом она крепко вцепилась в руку столь внезапно обретенного супруга и застыла рядом.

В этот момент в дверь коротко и громко постучали, и Дульси впустила в гостиную сержанта кавалерии, который, оглядевшись и заметив Коула, отдал ему честь.

— Снимите шляпу, сержант, — сухо приказал Коул. У него по-прежнему раскалывалась голова, и его неудержимо клонило в сон. — Не видите — здесь дамы.

Молодой янки густо покраснел и, резким движением сорвав головной убор, торопливо заговорил:

— Прошу прощения, капитан. Мы получили приказ обыскать все дома города. Сторонники конфедератов, переодетые в наши мундиры, рано утром ворвались в госпиталь и помогли мятежникам бежать. Нам неизвестно, где они теперь прячутся.

Коул насторожился:

— Есть пострадавшие?

— Сержант и рядовой-охранник. Нападавших возглавлял человек, переодетый офицером; они забрали только тех пленников, которые могли ходить. Похоже, они все продумали, сэр.

— Я провел ночь здесь, сержант, но не заметил в доме никаких мятежников. Однако я не возражаю, если вы обыщете каретный сарай и конюшню — возможно, мятежники прячутся там.

— Слушаюсь, сэр! — Сержант помедлил в нерешительности. — Я должен также сообщить, что всему командному составу приказано представить рапорты начальству, сэр.

— Выполняйте свой долг, — распорядился Коул. — А когда закончите с обыском, я уеду с вами.

Сержант отдал честь, повернулся и быстро вышел.

— Ну, это уж слишком! — Роберта сердито топнула ногой. — Мы же только что поженились, а вы опять спешите в свой противный госпиталь!