Так велика моя любовь - Вудивисс Кэтлин. Страница 107

— Я продырявлю первого, кто двинется с места, — предупредил он. — И мне безразлично, кого из вас.

Кассандра попыталась приблизиться к сыновьям, но Фичу это не понравилось. Он развернул пистолет и направил дуло ей в лицо.

— Будьте любезны, миледи, не подходите к ним, — вежливо произнес он. — Мне бы очень не хотелось испачкать ковры в доме моей госпожи.

— Это возмутительно! — в ярости закричала Кассандра. Она резко повернулась к Илис: — Я же твоя тетка! И ты позволяешь им угрожать мне?

Девушка невесело улыбнулась:

— Я не забыла те времена, когда ты позволяла своим сыновьям мучить меня. Мы с тобой не кровные родственники, а если бы это было так, я бы отказалась от тебя. Я наделила своих слуг правом делать все, что они посчитают нужным, чтобы защитить меня от тебя и твоих сыновей. Я не представляю, каким образом тебе удалось заставить Эдварда жениться на себе, но вижу, что он в тяжелом состоянии… и так как ты даже не пыталась скрыть свои истинные цели, могу предположить только самое худшее. Очень давно, еще в детстве, я подслушала разговоры слуг о странных происшествиях. Одна женщина, старая и считавшаяся слабоумной, постоянно повторяла, что видела, как ты давала яд сначала моей матери, а потом своему мужу. — Илис заметила, что ее тетка вздрогнула, на ее лице отразился страх. — Теперь от избытка твоего внимания страдает Эдвард. Я сделаю все, чтобы ты предстала перед судом и понесла наказание за совершенные тобой преступления.

Кассандра заставила себя гордо выпрямиться.

— Я больше не желаю оставаться в доме, где мне предъявляют такие ужасные обвинения! Я не желаю сносить оскорбления.

— Эй! Тебе лучше бежать! — поддела ее Илис, испытав облегчение при мысли, что это может действительно произойти. — Бежать, чтобы спасти свою жизнь, потому что я пущу по твоему следу собак, и они загонят тебя в угол, затравят точно так же, как дикого кабана. Давай! Убирайся отсюда!

Словно в тумане, Кассандра медленно повернулась и, слегка дернув головой, приказала своим сыновьям следовать за ней. Она растеряла все свое высокомерие, и теперь ее единственной задачей было оказаться подальше от этой мстительной, осмеливающейся ей угрожать мерзавки, которая, почерпнув из некоего неведомого источника непоколебимой решимости, превратилась в серьезного и опасного противника.

В доме начался страшный переполох: семейство Редборн швыряло свои вещи в сундуки. Как только они уехали, в доме воцарилось спокойствие, словно он глубоко вздохнул и выбросил зло из всех своих укромных уголков. Слуги вновь собрались в холле, чтобы должным образом поприветствовать свою хозяйку, потом, как бы скинув с себя тяжкий груз, заторопились готовить для Илис комнату и распаковывать ее вещи.

Измотанная сверх меры и опустошенная девушка не нашла в себе силы, чтобы пройти в столовую и поесть. Она добралась до своей спальни и в изнеможении опустилась на кровать. Клара принесла ей поднос с едой и помогла раздеться. Девушка пробормотала слова благодарности и скользнула под уютное одеяло. Прежде чем уйти, экономка погасила свечи, и теперь Илис наблюдала, как на потолке движутся блики от огня в камине. Наконец ее веки отяжелели, и она погрузилась в забытье. Ей приснился Максим, и это принесло ей отдохновение.

Илис проснулась незадолго до рассвета. Некоторое время она лежала, прислушиваясь и недоумевая, что же помешало ее сну. Но вокруг все было спокойно, ни один звук не нарушал тишины. И все же она никак не могла понять, что разбудило ее.

Накинув халат, Илис вышла из комнаты и через холл направилась к комнатам Арабеллы. Девушка постучала в дверь, но не получила ответа. Тогда она вошла, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить кузину, которая, должно быть, уже давно вернулась и сейчас спала. Лунный свет струился через кружевные гардины на окнах, освещая разбросанную по полу одежду. Изумительное атласное платье лежало недалеко от двери на веранду, а рядом — нижняя юбка и фижмы. Возле кровати валялись подвязки из белой фланели и шелковые чулки. Одеяло было откинуто и скомкано. На обеих подушках остались вмятины, и у Илис возникло подозрение, что тот, кто спал в этой постели, был не один.

Внезапно в сознании девушки всплыло четкое воспоминание, и она с тревогой оглядела комнату. Хотя это был другой дом, да и времени утекло немало, ее поразило удивительное совпадение. В тот раз она пришла в комнату Арабеллы, ожидая увидеть кузину, но ее там не оказалось. В этот раз не было никаких разбойников, кидавшихся на нее из темных углов, однако отсутствие Арабеллы наталкивало на невольное сравнение. И еще одно отличие заключалось в том, что смятая постель свидетельствовала о присутствии второго человека.

Озадаченная Илис вернулась в свою комнату и собралась уже было снять халат, когда раздалось негромкое ржание. Звук заставил ее замереть. Спустя мгновение она, едва сдерживая тревогу, вылетела из комнаты и бросилась к двери на террасу. Вполне в духе Форсворта и его братьев: вернуться и навредить тем, кто остался в доме. Илис осторожно открыла дверь и вышла на террасу. Стараясь держаться в тени, она на цыпочках двинулась вдоль стены. Но вот из-за облаков показалась луна, и девушка застыла. Горло словно сдавил спазм. Там, внизу, во дворе, стояла Арабелла. На ней была только сорочка из тончайшей прозрачной ткани. Рядом с ней Илис увидела всадника. Он был полностью одет, капюшон плаща скрывал его лицо. Всадник наклонился, и Арабелла обвила его шею руками. Их губы слились в долгом поцелуе. Когда мужчина, выпрямившись, перекинул полу плаща через плечо и положил сжатую в кулак руку на бедро, Илис едва не вскрикнула: слишком уж хорошо ей была знакома напыщенная манерность Форсворта Редборна. Она почувствовала себя беспомощной, увидев, как тот погладил Арабеллу по щеке, дал шенкеля жеребцу и ускакал под дробный цокот копыт.

Арабелла направилась к лестнице, и Илис отступила в тень. Она стояла не шевелясь и сдерживала дыхание из страха, что малейший шорох может выдать ее присутствие. Только когда дверь за Арабеллой закрылась, девушка позволила себе глубоко вздохнуть.

Удивлению Илис не было предела, когда на следующее утро Арабелла, спустившаяся в столовую, предстала перед ней в облике неутешной вдовы. Нельзя было отрицать, что вид кузины вполне соответствовал исполняемой ею роли: покрасневшие глаза были обведены кругами, а бледные щеки запали. Но Илис, ставшая свидетельницей ночного свидания, недоумевала, зачем Арабелле понадобилось притворяться. Она едва не рассмеялась, когда кузина уткнулась ей в плечо и принялась рыдать и причитать по поводу смерти Реланда.

— Разве я не говорила тебе, что проклята? — сквозь слезы сказала бедняжка. — Я создана для того, чтобы страдать. — Ее слова были прерваны новым приступом рыданий.

Илис гладила кузину по спине, не зная, как реагировать на подобные заявления.

— Как я поняла, Реланд поехал верхом, — пробормотала она. — Он был один?

Арабелла всхлипнула и, вытащив платок, вытерла свой изящный носик.

— Мы поехали вместе, но он, как всегда, ускакал вперед, и мне пришлось самой добираться до дома.

— Где это случилось?

— Недалеко от Бредбери.

— Месяц назад?

Арабелла неуверенно кивнула и прижала руку к груди. Она опять была готова заплакать. Внимание Илис привлекло жемчужное ожерелье с эмалью на шее кузины. Нет, она не могла ошибиться. Заметив, куда направлен взгляд Илис, Арабелла еще раз всхлипнула и сняла украшение.

— Оно напоминало мне о тебе, Илис, я должна была его носить. — Она застегнула ожерелье на шейке сестры и опять принялась плакать и стенать. — Когда в день своей свадьбы я вернулась в комнату, то обнаружила сломанный замок и раскатившиеся по полу жемчужины. Я едва не умерла, когда поняла, что тебя похитили. Я не знала, жива ли ты, поэтому отдала ожерелье ювелиру. С тех пор я ношу его как память о тебе.

— Спасибо, что починила его.

Начался новый приступ рыданий, и Илис пришла в отчаяние при мысли, что не скоро доберется до стола и позавтракает. Она уже устала от причитаний Арабеллы, ей хотелось остаться одной и успокоиться.