Так велика моя любовь - Вудивисс Кэтлин. Страница 9

Некоторые из стоявших рядом с Реландом мужчин принялись шумно балагурить по поводу того, что ему предстоит, и с каждой новой шуткой их веселье становилось все более буйным. На губах Арабеллы, которая с достоинством и спокойствием двигалась мимо добродушно поддразнивавших ее гостей, появилась слабая улыбка. Она молчала до тех пор, пока они с Илис не добрались до каменной лестницы, ведущей в западное крыло.

— Я окружена глупцами, — печально пробормотала Арабелла.

Илис удивленно взглянула на сестру, спрашивая себя, что в конце концов заставило ее обнаружить свое недовольство создавшейся ситуацией. Ведь Арабелле всегда, даже во время ссор и скандалов, когда ее отец разражался гневными тирадами, удавалось оставаться бесстрастной. К тому же она с готовностью согласилась на свадьбу с графом. Насколько было известно Илис, ее кузина никогда раньше не жаловалась на Реланда, хотя и бывали времена, когда трагические события, обрушившиеся на девушку, вызывали у нее досаду. Она была склонна к меланхолии, и даже Эдвард пытался хоть как-то облегчить ее страдания. Все вокруг уделяли ей внимание, пытаясь отвлечь от печальных мыслей, при этом никто не сомневался, что у Арабеллы есть все причины горевать.

— Что волнует тебя, Арабелла? Почему ты это сказала? — спросила ее сестра.

— О, Илис, постарайся понять меня. Реланд прекрасный и знатный мужчина… даже красивый…

Илис чувствовала неуверенность кузины и прекрасно понимала, что в душе юной невесты зародилась тревога. И в самом деле, если бы они поменялись ролями и именно Илис было бы суждено выйти замуж за графа, у нее появились бы тысячи поводов для беспокойства.

— На меня наложено проклятие, — продолжала Арабелла.

Она остановилась и прислонилась к каменной стене, совершенно не заботясь о том, что мнет отделанный драгоценностями ток, украшавший ее затейливо убранные волосы.

— Всех, кто просил моей руки, оторвала от меня какая-то трагедия. Где те, кто когда-то клялся мне в любви и верности? Все пали от руки жестокой судьбы. Все погибли. Когда первые двое скончались от какой-то неизвестной болезни, я посчитала это простым совпадением. Потом третий был убит ворами, напавшими на него на улице. Менее трех лет назад, во время пасхальной недели, произошло землетрясение, церковь рухнула, и камнем убило моего бедного Уильяма. Мы были обручены всего неделю. Пятый был похищен какими-то негодяями, и я уверена, что когда-нибудь его тело будет найдено. И наконец, шестой…

Изящные брови Илис изогнулись: так изумил ее печальный вздох кузины.

— Это был маркиз Бредбери? — мягко спросила она.

Арабелла медленно кивнула.

— Да… Максим… он был шестым.

Положив руку на локоть Арабеллы, Илис заметила:

— Но ведь ты не можешь скорбеть об изменнике и убийце.

Не ответив, Арабелла двинулась вверх по лестнице, потом, пройдя через коридор, вошла в свои апартаменты. Миновав переднюю, она остановилась возле камина в спальне, сдернула ток и отшвырнула его в сторону.

— Да, это так. Прегрешения маркиза были гораздо серьезнее, чем у других. Обвиненный в убийстве и тайном сговоре с Марией Стюарт против королевы, он заслужил того, чтобы его казнили. Вряд ли что-нибудь иное могло бы вызвать мою ненависть к нему.

Не зная, что ответить, Илис оглядела просторную спальню и спросила себя, что заставило человека, жившего когда-то в этих стенах, сохранять верность, которая стоила ему жизни. Что заставило его пойти против королевы… той самой королевы, которая с такой нежностью сравнивала его с другим Сеймуром, из ее юности? Томас Сеймур добился ее любви; неужели Максим Сеймур заслужил ее ненависть?

— Ты не права, Арабелла, на тебе нет никакого проклятия, — попыталась успокоить ее Илис. — Скорее можно сказать, что тебе посчастливилось избежать свадьбы с недостойными.

— Как мне объяснить тебе, сестренка? Ты молода, а я уже так устала… так стара.

— Стара? — удивленно переспросила Илис. — В двадцать пять? Нет, ты молода, Арабелла, у тебя вся жизнь впереди. Сегодня день твоей свадьбы… и ты должна приготовиться к приходу мужа.

Илис увидела слезы в серебристо-серых глазах. Даже тусклая улыбка не могла скрыть страданий Арабеллы. Но ничто не могло облегчить ее муки, никто не мог ничего изменить.

— Я должна немного побыть одна, — прошептала Арабелла, внезапно поддавшись отчаянию. — Постарайся задержать их, пока я не пришлю слугу.

— Твой отец просил меня помочь тебе, — пробормотала Илис. — Что мне ему сказать?

Арабелла взглянула в обеспокоенные глаза девушки и попыталась подбодрить ее:

— Попроси его дать мне немного побыть одной, чтобы я могла как можно лучше приготовить себя для Реланда. Всего немного… пока я не успокоюсь. Тогда ты вернешься и поможешь мне.

— Реланд довольно привлекателен, — заметила Илис, надеясь этими словами подбодрить сестру. — Тебе будут завидовать все девушки.

— Он не так красив, как те, кого я когда-то знала, — сдержанно ответила Арабелла.

Илис нахмурилась.

— Ты тоскуешь по погибшему, Арабелла?

В серых глазах появился некий намек на любопытство.

— По погибшему? О ком ты говоришь, Илис?

— О маркизе Бредбери, естественно, — ответила девушка. — Он все еще бередит твою душу?

— О, он был из тех, кто лишает девушек сна. — Арабелла задумчиво принялась гладить бархат платья. — Очень энергичный и красивый. Всегда почтительный, всегда… — Она заставила себя вернуться к действительности. — Хватит об этом! Я должна побыть одна. — Положив руки на плечи сестры, она развернула Илис к двери и, почувствовав, что та собирается протестовать, добавила: — Я просто прошу дать мне хоть чуточку времени, прежде чем придет мой муж. Это совсем немного.

— Я скажу об этом твоему отцу, — заявила Илис и с видимой неохотой направилась к выходу.

Осторожно притворив за собой дверь, она спросила себя, как ей завести разговор с Эдвардом и при этом не нанести ущерба тому, ради чего она делает это. Если ей удастся незаметно увести его из зала и поговорить, он может проявить некоторую снисходительность. Если же ей придется беседовать в присутствии гостей, собравшихся вокруг Эдварда, она будет вынуждена действовать более тонко, чтобы не ущемить его гордость.

Каменная лестница состояла из нескольких коротких пролетов, которые располагались под прямым углом вокруг центральной колонны, украшенной тонкой резьбой. Когда Илис проходила мимо светильников, пламя свечей колыхалось, и на стенах начинали плясать причудливые тени. От постоянного мелькания света у девушки закружилась голова. Она спешила, однако ей приходилось очень осторожно ставить ноги на ступеньки, чтобы не оступиться и не поскользнуться и избежать более быстрого, но и более болезненного спуска.

Внизу стоял невыносимый шум, звуки лютней, бубнов и арф смешивались с хохотом и громкими выкриками подвыпивших гостей, поэтому девушка не услышала, что кто-то торопливо поднимается ей навстречу. Они увидели друг друга в последний момент и попытались разминуться, но шагнули в одну сторону и столкнулись. Оттолкнувшись руками от крепкой мужской груди, Илис закачалась на самом краю ступеньки. Испугавшись, что сейчас кубарем скатится по лестнице, она тихо вскрикнула, но тут ее обхватила твердая рука. На мгновение девушка замерла, опершись на эту руку, потом длинные пальцы взяли ее за талию, приподняли и поставили на ступеньку. Илис не сразу сообразила, что у нее закрыты глаза, когда же она их открыла, то увидела перед собой грубый балахон слуги Тейлора. Капюшон сполз с его головы, и то, что предстало перед ее взором, отличалось от того, что она предполагала увидеть. Перед ней был вовсе не урод, а потрясающе красивый мужчина с рыжевато-каштановыми волосами и густой бородой, которая частично скрывала благородные черты его лица.

Мужчина обеспокоенно посмотрел на Илис и спросил:

— С вами порядок, хозяйка?

Илис неуверенно кивнула, пытаясь побороть охватившее ее смущение. Его руки отпустили ее талию, и он двинулся вверх по лестнице. И тут Илис пришла в себя.