Ускользающее пламя - Вудивисс Кэтлин. Страница 4

Уловив ее страх, Алистер испытал прилив воодушевления.

— Но мисс Кендолл ошибается, — вкрадчиво продолжал он. — Она ничтожество, просто маленькая нищенка, которая надеялась разбогатеть благодаря старухе, а пока получала от нее дорогие наряды. — Протянув руку, он ухватился за белое кружево на воротнике Серинис и дернул за него.

— Уберите руки! — выпалила Серинис, отталкивая Али — стера. — Даже если этот дом принадлежит вам, сэр, то я отнюдь не ваша собственность!

Губы Алистера сложились в уверенную ухмылку, он неторопливо ощупал взглядом ее грудь.

— Как знать, как знать, мой персик.

Ал! — встрепенулась Сибил, вовсе не намеренная делить поклонника с особой, по сравнению с которой она выглядела уродливой жабой. Она не питала к Алистеру пылкой любви, зато весьма интересовалась его кошельком. Пройдясь по комнате, Сибил с жеманным смешком втиснулась между Серинис и Алистером, застывшими нос к носу. — Не унижайся перед этой тощей соплячкой, милый, — с льстивой улыбкой пропела она, прижимаясь к Алистеру. — Твоя Сибил знает, как осчастливить тебя.

Алистер мстительно прищурился, найдя способ отплатить Серинис за высокомерие. Обняв любовницу, он с улыбкой взглянул в ее раскрашенное лицо:

— Ты хотела бы получить новые наряды, Сибил?

— Неужели ты купишь их мне, Ал?

Он сделал неопределенный жест костлявыми плечами.

— К чему покупать, Сибил, если в покоях миледи Серинис тебя ждет целый гардероб?

Сибил разочарованно сникла.

— Ее вещи не подойдут мне, Ал, — возразила она, не в силах открыто признаться, что ее соперница, несмотря на высокий рост, обладает более стройной фигурой. — Она слишком долговязая.

— Отправляйся к ней в комнату и выбери то, что будет тебе впору, — велел Алистер. — Тетя потратила на эту нищенку целое состояние. Среди ее вещей наверняка найдется что-нибудь и для тебя. Ступай же!

Сибил чуть воспряла духом и выпорхнула из комнаты. Ее каблучки зацокали по лестнице, а немного погодя послышался шум открывшейся двери и пронзительный вопль восторга.

Алистер был доволен собой:

— Кажется, Сибил нашла вашу спальню, миледи.

Серинис ответила ему холодной пренебрежительной усмешкой, которой мать могла бы наградить скверного ребенка, пресытившись его шалостями.

— Надеюсь, мне будет позволено уложить свои вещи и покинуть дом, когда Сибил выйдет из спальни? Может быть, до отплытия в Южную Каролину мне удастся найти комнату на постоялом дворе.

— Какие еще вещи? — рявкнул Алистер. — Все, что находится в этом доме, принадлежит мне!

— Ошибаетесь, — сухо ответила Серинис, упрямо вскинув подбородок.

Несмотря на спокойную жизнь под присмотром Лидии, она вовсе не была оранжерейным растением. Присутствуя на уроках отца, школьного учителя, она не раз сталкивалась с мальчишками, которые без зазрения совести помыкали теми, кто был младше, меньше ростом или слабее их. Многих избаловали любвеобильные родители; их проказы не всегда бывали безобидными. Очевидно, к тому же сорту людей принадлежал и Алистер Уинтроп.

— Мои картины и деньги, вырученные за них, принадлежат мне, — твердо заявила она.

Радд вмешался в разговор с уверенностью адвоката, заранее продумавшего свои доводы:

— Вы пользовались материалами, купленными миссис Уинтроп. Кроме того, она оплачивала недешевые услуги учителя рисования. Короче говоря, вы жили под ее крышей, она была вашей опекуншей, а вы еще не достигли совершеннолетия. Именно миссис Уинтроп устраивала ваши выставки, добивалась самой высокой цены и хранила вырученные деньги в банке. На картинах даже не значится ваше имя — только инициалы. Мне известно об этом потому, что устроители выставки отказывались назвать имя художника, сообщая лишь, что обо всем позаботилась миссис Уинтроп. — Он сделал краткую паузу, вытер потный лоб и подытожил: — Следовательно, полноправным владельцем картин, а также прибыли, полученной от их продажи, является не кто иной, как миссис Уинтроп.

Сердце Серинис упало. К несчастью, поверенный был прав почти во всем. Ей принадлежал лишь талант. Но для того, чтобы создавать на полотне жанровые сценки, пейзажи и изображения интерьеров, требовались масляные краски и холсты. Лидия понимала, что меценаты вряд ли воспримут всерьез картины молоденькой девушки, поэтому убедила Серинис хранить тайну.

— Лидия хранила деньги для меня, — сказала она, но даже ей этот довод показался неубедительным. — Мы не считали нужным класть их на отдельный счет. Чтобы отплыть в Чарлстон, мне понадобятся деньги на билет.

— Будь у вас даже отдельный счет, это ничего бы не изменило, — возразил Алистер. — Моя тетя была вашей опекуншей. Все, что вы имели, принадлежало ей… — Он едко усмехнулся. — Но теперь принадлежит мне.

— Вы только посмотрите! — в восторге воскликнула Сибил, врываясь в комнату. Она была закутана в великолепную накидку из темно-розового муара, отделанную гирляндами розовых бутонов по краям капюшона и вороту. — Ну разве это не прелесть? — Рискуя наступить на слишком длинный подол, Сибил закружилась по комнате, демонстрируя свое новое приобретение. В эту минуту она сожалела лишь о том, что ей не удалось втиснуться в шелковое платье в тон накидке. — Там целая гардеробная, битком набитая чудесными вещами! Вот уж не думала, что когда-нибудь мне привалит такое счастье! А шляпки! Туфельки! А платьев — видимо-невидимо! И белье — сплошные кружева! — Она в экстазе оглянулась через плечо, проверяя впечатление Серинис. — Как я выгляжу в моей новой накидке?

Серинис не удержалась от неучтивого замечания:

— Боюсь, все мои платья расползутся на вас по швам.

— Ал! — воскликнула Сибил, в ярости топая ножкой. — Как она смеет так обращаться со мной!

Наблюдая за Сибил, Алистер жалел о своем решении. Ее ярко накрашенные губы и румяна на щеках не сочетались с изысканным оттенком накидки. Как бы ему ни хотелось отомстить Серинис за высокомерие, он понял, что без значительных переделок Сибил сможет носить лишь ее накидки и другую верхнюю одежду.

Он перевел взгляд на Серинис и бесцеремонно уставился на соблазнительные изгибы ее тела под траурным платьем. Она выпрямила спину и вскинула голову, всем своим видом демонстрируя надменность и непреклонность, и в этот миг напоминала богиню, с которой Сибил не шла ни в какое сравнение.

Губы Алистера сложились в кривую усмешку, от которой по коже Серинис пробежал холодок. Еще до того, как родственник покойной опекунши шагнул вперед, она поняла: он задумал такое, что вряд ли придется по душе ей.

— Не тревожьтесь понапрасну, Серинис, — вкрадчиво заговорил Алистер, протягивая руку к тяжелому узлу поспешно заколотых волос девушки. — Какое-то время я позволю вам побыть здесь. Уверен, мы в конце концов столкуемся. Может, даже станем близкими друзьями. — Не обращая внимания на предостерегающий взгляд Серинис, он распустил ее волосы, тяжелой вуалью накрывшие грудь, и провел по ним ладонью.

Вскинув руки, Серинис оттолкнула его изо всех сил.

— Негодяй! — выпалила она. — Неужели вы и вправду надеетесь на мою благосклонность? Что вы о себе возомнили — вы, ничтожный червь, выползший из зловонной норы? Лучше уж оказаться на улице, чем жить рядом с вами!

Глаза Алистера оскорбленно вспыхнули, на лице проступили багровые пятна. Он замахнулся, но Ховард вовремя перехватил его руку.

— Если от удара останется след, она покажет его в полиции, — предостерег он. — Лучше выгнать ее, не поднимая лишнего шума.

Алистер не сразу понял слова поверенного: он трясся от ярости. Прошло немало времени, прежде чем он овладел собой и высвободился из рук Радда.

— Убирайся отсюда, тварь! — взревел он. — Ты недостойна даже того, чтобы преподать тебе урок хороших манер!

Едва дыша, Серинис прошептала:

— С удовольствием. Я сейчас же уложу вещи и…

— Нет! — оборвал ее Алистер. — Ты уйдешь немедленно.

Схватив Серинис за руку, он поволок ее в коридор. Джаспер, находящийся в холле, попытался вступиться за Серинис: