Дамона Кинг — победительница тьмы - Вулф Джин Родман. Страница 40

— Великий боже! — простонал он. — Что произошло с парнем?

— Этого я не знаю, — ответил Пелхэм. — Кто-то подменил их точными копиями. Могу лишь надеяться, что они еще живы. Но прежде мы должны уничтожить монстров. Быстро разделите своих людей, лейтенант!

На этот раз солдаты сразу же подчинились. Все слышали слова Пелхэма, и каждый мог видеть разбитую фигуру.

Пелхэм внимательно посмотрел в сторону барака. Со времени неудачной попытки прорыва в здании установилась почти ненормальная тишина. Пелхэм ни секунды не сомневался, что монстры готовят какую-то чертовщину. Они должны были понять, что их маскировка сорвана.

Взгляд Пелхэма недоверчиво скользнул по лицам солдат справа и слева от него.

«Сколько их еще?» — подумал он. Были ли люди внутри барака единственными монстрами в лагере или поражение коснулось кого-то еще? Возможно, заражено уже пол лагеря, возможно, сейчас он командует группой именно таких людей-кукол, которые будут подчиняться ему ровно столько, сколько захочет их хозяин.

— Внимание! — крикнул один из солдат. Пелхэм вздрогнул и сосредоточил внимание на дверях. На секунду там показался человек, недоверчиво взглянул на них и снова исчез. Мгновением позже в задней стене барака разбилось окно. Раздалась короткая автоматная очередь, а потом началось светопреставление.

Все стекла в окнах разлетелись вдребезги, и с дюжину кошмарных серых существ вырвались на свободу.

Солдаты открыли огонь, площадь перед бараком превратилась в хаос взрывающихся пластиковых тел и неузнаваемых лохмотьев. Лишь несколько монстров имели оружие, да и те едва ли успели воспользоваться им. Солдаты встретили их яростной стеной огня, и в первые же секунды больше половины бездушных кукол-убийц пали под пулями. Но остальные хладнокровно продвигались вперед. Каждая имела повреждения — рваные раны на груди, отколотые руки, — но это были не люди, а искусственные создания, не знающие ни боли, ни страха, ни усталости.

Слева от Пелхэма завязалась яростная схватка, когда два монстра прорвались через огневую завесу. Пелхэм прыгнул туда, отчаянным усилием оторвал куклу от ее жертвы и почти в упор опустошил обойму своего пистолета в грудь монстра. Тот отшатнулся, ударился о землю и раскололся.

Что-то взорвалось.

Пелхэм инстинктивно пригнулся, когда над ним пронесся рой мелких осколков. За ними последовала тепловая волна, как будто его коснулась невидимая горячая рука. Должно быть, кто-то бросил гранату. Часть барака охватило пламя, а перед ним лежало семь-восемь кукол. За яркой огненной завесой можно было различить другие тени, человеческие силуэты, испуганно отступающие от жара, продолжая отчаянно искать возможность вырваться. С другой стороны барака раздался последний выстрел, за которым последовал глухой удар, прозвучавший окончанием этой странной стычки.

Наступила тишина.

Бой длился недолго, немногим больше минуты. Пелхэм, тяжело дыша, выпрямился. Взглянув на лица солдат, он понял, что никто из них не забудет ужаса происшедшего.

— Мы должны обыскать барак, — тихо пробормотал он. — Может, там кто-то остался.

— Прежде всего нужно попытаться заполучить одну из этих кукол неповрежденной, — заметил какой-то солдат.

Пелхэм обратил внимание на небольшое замешательство при слове «неповрежденной». Люди видели этих монстров собственными глазами, но им с трудом удавалось признавать в них кукол, а не своих товарищей.

— Вы правы, — кивнул Пелхэм. — Попытаемся сделать это, прежде чем помещение сгорит.

Тем временем пламя охватило всю заднюю часть барака. Из рваных дыр валил жирный черный дым. Едкий смрад от горящей пластмассы перехватывал дыхание.

— Четыре добровольца ко мне! — приказал Пелхэм. — Другие остаются здесь и не спускают глаз с огня. Следите, чтобы он не распространился дальше.

Ему пришлось ждать, прежде чем вышли четыре человека. Пелхэм хорошо понимал людей — они не были трусами, но при одной мысли о необходимости войти в барак возникало чувство брезгливости и неописуемого страха. Любой солдат мог выполнить приказ в случае войны, но эти пластмассовые создания были не теми врагами, которых они знали.

— Идемте, — хрипло сказал Пелхэм.

Один из солдат протянул ему автомат, и они двинулись. Внутри барак был полон густого черного дыма и мечущегося пламени. Огонь уже сильно распространился, маленькие языки пламени лизали потолочные балки. Большая часть помещения была охвачена огнем. Оставалась всего лишь пара минут, прежде чем пламя охватит все здание.

Пелхэм остановился в двух шагах от двери и осмотрелся. Его нервы были напряжены до предела, палец лежал на спусковом крючке автомата.

Но это было не нужно. Куклы, которым удалось избежать пуль, стали жертвами огня. В дальнем углу барака два-три монстра еще были живы, но их тела уже тлели от жара, и, когда их заметили, один из них вспыхнул, как факел, и рухнул на пол.

— Назад! — приказал майор. — Здесь нам нечего делать. Пятясь, они отступили к двери. Дым и раскаленный воздух почти не давали дышать.

Глаза Пелхэма слезились, когда он вышел на свежий воздух, на черном от сажи лице появились красные пузыри ожогов. Но он не чувствовал боли, поскольку все еще был оглушенным, находящимся в каком-то бесконечном кошмаре. Все, что происходило вокруг, слова, которые он произносил, доходили до его сознания через какой-то плотный занавес, как будто он сам был всего лишь безучастным свидетелем.

— А что с генералом? — спросил один из солдат. Пелхэм побледнел, несколько секунд смотрел сквозь него, потом молча покачал головой. Даже если выстрел и не убил генерала, то в том аду, что сейчас бушевал в бараке, никто и ничто не могло выдержать.

Южная стена барака обрушилась с градом искр и пылающих обломков. Люди отступили на несколько шагов. Никто не проронил ни звука. Ужас в разной степени охватил всех присутствующих. Это был не только шок от появления пластмассовых людей. Там, внутри, были их друзья и товарищи, и, возможно, каждый сейчас в тайне спрашивал себя, что с ними произошло, где они и кто мог провернуть эту абсолютно невозможную штуку: увести с базы тридцать пять человек и заменить их ужасными монстрами.