Мой принц - Вулф Джоан. Страница 22

Юра 1815 год

Юлия, столица Юры, располагалась на реке Мире, в пятидесяти милях от Сеисты. Она была основана римским императором Августом в 34 году до Рождества Христова, и часть стены, которую построили римляне, чтобы защитить город, сохранилась до нынешних времен. Сеиста была итальянской по своей архитектуре и по ландшафту, но в столице проявлялась культура и других народов — лишь турецкое влияние полностью отсутствовало. Армии Сулеймана Великолепного когда-то завоевали Венгрию и даже подошли к воротам Вены, но турки не смогли пересечь Каву, реку, разделяющую Австрию и Юру — именно поэтому в Юлии не чувствовалось турецкого влияния.

Пока карета, в которой сидела Чарити, катила в сторону дворца по западному берегу реки Миры, девушка смотрела из окна на часть города, раскинувшуюся на противоположной стороне. На фоне чистого голубого неба, над дворцами, церквями и домами юрианской столица величественно возвышались готические шпили собора Святого Петра.

— В этом соборе состоится свадьба Августа, — сообщила Чарити принцесса Екатерина, которая ехала в одной карете с девушкой.

— Он очень красив, — пробормотала Чарити, не поворачивая головы.

Она не отрывала глаз от города, пока экипаж катил по каменному мосту, соединяющему западный берег с Юлией. Резиденция принца — дворец назывался Пфальц — располагалась в нескольких милях к югу от ворот города. Когда последние здания исчезли из виду, Чарити обратила взор на серо-голубые воды Миры.

«Неужели я в Юре? — спрашивала себя девушка. — Неужели я на самом деле здесь? Да, это действительно Юра, а эта река — Мира. И скоро мы прибудем в Пфальц». Чарити охватило такое волнение, что казалось, оно кипело у нее в груди, и ей чудилось, что ее грудь вот-вот разорвется…

Наконец экипаж покинул мост через Миру. Они повернули к востоку, и Чарити увидела холмистую местность. Когда же карета миновала прекрасные литые ворота, девушка больше не могла сдерживать себя. Она опустила до предела окно и высунула голову, чтобы лучше видеть дворец, к которому они приближались.

— Закрой окно, — сказала принцесса Екатерина.

Чарити притворилась, что не слышит ее слов. «Пфальц построил мой отец, — много раз говорила своей внучке принцесса Мариана. — Он пригласил тех же архитекторов, которые строили Шенбрунн для императрицы Марии Терезии. Конечно, он не так велик, как Шенбрунн, — в нашем дворце сто двадцать шесть комнат, тогда как в австрийском дворце их свыше тысячи, — но архитектура очень похожая».

Чарити никогда не видела Шенбрунна, но здание, представшее перед ней, вполне соответствовало ее ожиданиям. Золотистый дворец в стиле барокко высился в конце широкой, усыпанной гравием подъездной дороги. В середине фасада находилась веерообразная лестница, ведущая на балкон, на который выходили главные двери дворца. Балкон поддерживался парными колоннами, а цоколь был украшен статуями, лепным орнаментом в виде воинских доспехов и балюстрадой.

Чарити успела разглядеть все это, прежде чем принцесса ухватила ее сзади за платье.

— Ты ведешь себя как служанка, — сказала Екатерина. Девушка начала оправдываться, но принцесса вдруг в ужасе воскликнула:

— Статуи! Где статуи?!

Екатерина пристально смотрела на фонтан, мимо которого они проезжали. Девушка вновь выглянула в окно.

Центральная статуя фонтана — великолепный Посейдон — была в целости и сохранности, но меньшие статуи, которые должны были окружать фигуру Посейдона, исчезли.

— Варвары! — в гневе кричала принцесса. — Они разграбили фонтан! Август должен найти статуи и вернуть их на место!

Вскоре карета остановилась перед парадными дверями Пфальца, где их уже ждали принц и лорд Бофорт, ехавшие в другой карете.

Ливрейный слуга поспешил опустить лесенку кареты, а другой открыл дверцу. Выбравшись из экипажа, Екатерина тотчас же обратилась к сыну — она по-прежнему негодовала из-за похищенных статуй.

— Я не говорил тебе об этой утрате, потому что надеялся, что смогу вернуть статуи, прежде чем ты увидишь фонтан, мама, — ответил принц. — Их забрал наполеоновский генерал, который жил в Пфальце во время оккупации. Он же похитил и некоторые другие произведения искусства. Но король Луи сочувствует нам, и думаю, мы сможем все вернуть.

Заверения сына немного успокоили принцессу, и она на время умолкла. Вскоре все поднялись на второй этаж, и принц, обратившись к гостям, сказал:

— Ваши комнаты в восточном крыле. Я попрошу кого-нибудь проводить вас туда, поскольку вы, наверное, очень устали с дороги.

Чарити совершенно не устала, но вежливость требовала, чтобы ее проводили в спальню, где она могла бы отдохнуть и привести себя в порядок».

Девушка послушно последовала за слугой, который повел ее по длинному коридору к спальне. Когда дверь за слугой закрылась, Чарити оглядела свою комнату. Ее внимание сразу же привлекли картины на стенах — это были в основном виды юрианских гор.

Единственное окно в комнате было огромным — почти во всю стену. Чарити выглянула из него и очень обрадовалась, обнаружив, что из окна виден парк. В парке было множество широких аллей, а деревья, казалось, тянулись до самого горизонта.

Внезапно Чарити увидела высокого мужчину в костюме для верховой езды — он вышел из дворца и начал спускаться по ступеням террасы. Это был принц.

Девушка тотчас же бросилась к двери и выбежала из комнаты.

— Где находятся конюшни? Как попасть туда? — спросила она изумленного слугу, которого встретила в конце коридора.

Он указал ей направление, и Чарити помчалась к лестнице, ведущей на первый этаж. Миновав банкетный зал и музыкальный салон, она подбежала к огромной стеклянной двери, распахнула ее и вышла на террасу. Осмотревшись, увидела принца, шагавшего по дорожке, и побежала следом за ним. Она нисколько не сомневалась, что принц направлялся к конюшням — ведь он надел костюм для верховой езды.

Чарити была ужасно разочарована тем, что они не остановились в Липиззе на пути из Сеисты в Юлию. Но принц сказал, что большинство обученных липиззанеров жили в его собственных конюшнях, и ей не терпелось увидеть их.