Риск - Вулф Джоан. Страница 27

Как видно, на комплименты от его светлости рассчитывать не придется.

— Обещаю вам, милорд, что сделаю все возможное, чтобы не злоупотреблять вашим гостеприимством. Вчера на балу я танцевала со многими молодыми людьми, и кое-кто из них намеревается нанести мне сегодня визит.

— Да, я заметил, что вы пользовались успехом, — небрежно промолвил он. — Чего нельзя сказать о Кэтрин.

Я нахмурилась.

— Это правда? Я искала ее перед ужином, но ее нигде не было видно.

— Она сидела вместе с престарелыми леди, — ответил на это лорд Уинтердейл. Лицо его было непроницаемо.

— О, бедняжка Кэтрин, — воскликнула я. — Леди Уинтердейл будет в ярости.

— Думаю, что да, — с удовлетворением отметил он, и я бросила на него сердитый взгляд.

— Если Кэтрин не танцевала, то почему вы сами не представили ей кого-нибудь из партнеров? — спросила я. — Вы ведь всех знаете. Вам следовало сделать так, чтобы у Кэтрин были кавалеры.

— Это забота ее матери. В мои обязанности как хозяина дома входило беседовать с гостями и танцевать с вдовушками. Что я и проделал со всей добросовестностью, мисс Ньюбери. И уверяю вас, задача была не из легких.

Я упрямо продолжала:

— У вас не заняло бы много времени, если бы вы соблаговолили представить своих друзей Кэтрин.

— Но вам же я не представлял джентльменов — вы и сами управились, — возразил он на это.

— Кэтрин в отличие от меня застенчива. Ей нужна помощь. — Я гневно сверкнула на него глазами. — Вы бросили ее, потому что хотели насолить леди Уинтердейл, ведь так? Потому-то вы и уговорили ее вывозить меня вместе с Кэтрин — вы знали, что она будет в бешенстве, когда никому не известная провинциалка затмит ее дочь! — Я вскочила на ноги и продолжила, стараясь вложить в свой взгляд весь бушевавший во мне гнев:

— Это так? Отвечайте же!

Он посмотрел на меня — глаза безмятежны, как летнее небо, лицо по-прежнему непроницаемо.

— Так вы хотите, чтобы я снова отправил вас в деревню? — спокойно осведомился он. — Что ж, я готов это сделать, если таково ваше желание.

В данный момент мне больше всего хотелось залепить ему пощечину, но я сдержалась.

— Вы просто мерзавец! — сказала я и чинно выплыла из комнаты.

Вы просто мерзавец!

Довольно странные слова, если учесть, что их произносит шантажистка, обращаясь к своей жертве. Но ведь мне и впрямь так казалось. Он использовал меня в собственных низких целях, чтобы взбесить и унизить свою тетушку. Откровенно говоря, на леди Уинтердейл мне было наплевать, но Кэтрин было жаль.

Я поднялась по лестнице и постучала к ней в комнату. Услышав голос Кэтрин, предлагавшей мне войти, я робко протиснулась в дверь.

— Доброе утро, — сказала я. — Ты уже отдохнула после вчерашнего бала?

Кэтрин, без очков, сидела в постели и пила горячий шоколад. Ее каштановые кудри были заплетены в косу. Выглядела она прелестно.

От этих ужасных локонов, которые заставляет ее носить леди Уинтердейл, необходимо избавиться, подумала я.

— Садись, Джорджи, — предложила Кэтрин, указывая на кровать. Я присела на краешек постели и с беспокойством вгляделась в ее лицо, ища в нем признаки дурного настроения.

Но она была такой же, как всегда.

— Ты хорошо повеселилась на вчерашнем балу? — осторожно осведомилась я. — Я искала тебя, когда пришло время ужинать, но не нашла.

— Наверное, я вошла в столовую раньше тебя, — сказала Кэтрин. — Мама заставила сына одного из своих друзей сопровождать меня. И мы очень скоро вышли оттуда.

Она произнесла все это покорным, но отнюдь не обиженным тоном, а потом спросила:

— А ты, Джорджи, хорошо провела время?

— О, чудесно! — искренне ответила я. — Но ведь мне нравятся праздники, а тебе нет.

— Да, правда, — призналась Кэтрин. — Даже если бы я пользовалась таким успехом, как ты, мне бы они все равно не нравились. Я не люблю разговаривать с незнакомыми. Какой в этом смысл?

Я улыбнулась.

— Знаю, тебе больше нравится играть на фортепиано, чем посещать балы.

— Да, это так, — вздохнула она. Я добавила уже без улыбки:

— И все-таки лорд Уинтердейл должен был устроить так, чтобы ты танцевала все танцы, — это же твой первый бал.

— Филип не любит меня из-за мамы, — просто ответила Кэтрин.

Я придвинулась к ней и доверительно промолвила:

— Я понимаю, почему между лордом Уинтердейлом и твоей матушкой не может возникнуть симпатии. Оба они обладают сильными характерами. Но их взаимная неприязнь имеет, вероятно, более глубокие причины. Они терпеть не могут друг друга и ведут себя как заклятые враги. Есть ли этому какое-либо объяснение?

— О да, — печально ответила Кэтрин. — Ты права, Джорджи. Видишь ли, мать Филипа умерла, когда ему было всего восемь лет, и после похорон его отец попросил своего старшего брата — моего отца — взять Филипа в свою семью и воспитывать его вместе со своими детьми в Уинтердейле.

Кэтрин поставила пустую чашку на прикроватный столик.

— Для Филипа так было бы лучше всего, — продолжала она. — Мой дядя Джаспер вел распутный образ жизни — играл в карты, пил, — а когда лишился жены, то шансы Филипа получить нормальное воспитание практически свелись к нулю. И все считали, что мой отец как глава рода позаботится о Филипе и возьмет его в свою семью.

Кэтрин принялась нервно перебирать косу.

— Мой папа соглашался взять Филипа, но мама была против. Она терпеть не могла мать Филипа — ведь та тайком убежала из дому и обвенчалась с дядей Джаспером. И уж конечно, она недолюбливала самого дядю Джаспера. Она сказала, что Филипа испортил дурной пример родителей и что она не допустит, чтобы он рос в одном доме с ее детьми. Папа, как обычно, подчинился ее решению и сказал дяде Джасперу, что не сможет взять Филипа к себе. Кэтрин потупилась, избегая моего взгляда.

— Так Филип оказался на попечении своего отца. Из того, что мне рассказывал мой брат Джеймс, я знаю, что его детство было нелегким. Я никогда не встречалась с ним до недавнего времени, но не могу порицать Филипа за его враждебность по отношению ко мне. Было бы странно, если бы он считал себя чем-то обязанным нашей семье.