Мучения Минти Мэлоун - Вульф Изабель. Страница 48

На следующее утро, обсуждая с Уэсли сюжет для его программы, я как бы невзначай обронила:

– М-м-м... вчера видела Дейдру на парковке. Прекрасно выглядит.

– О да, – ответил он. – Потрясающе.

– Похоже, в ее жизни... – Как бы спросить потактичнее? – .. .произошли перемены к лучшему.

– О да.

– Она стала такой красавицей, Уэсли.

– Да, – с удивлением признал он. – В последнее время очень похорошела. Даже стала носить красивое белье. Раньше всегда покупала подешевле, из хлопка, в «Маркс энд Спенсер», а теперь, знаешь, полюбила всякие эротические штучки.

– Эротические?

– Да. Везде нахожу маленькие пакетики. Ей будто все мало. Попросила меня подарить ей на Рождество. Как эта фирма называется? Ах да, «Ла Перла». Что ж, все, что угодно, – добавил он, пожав плечами, – лишь бы она была довольна.

– Вид у нее был очень довольный, – сказала я. На самом деле, я еще никогда не видела Дейдру такой счастливой.

– Послушаем новости, – предложил Уэсли, включая громкость. Из динамика раздался голос Барри – как всегда, тот был под мухой: «...коммерческий транспорт... удары с воздуха... Организация Объединенных Наций... Блэр... и только что поступило сообщение, – добавил он, громко шурша листками. – Вестминстер [59] извещает, что подал в отставку министр по делам семьи. Эта новость подтвердила ходившие на протяжении всего дня слухи о том, что Майкл Хант откажется от должности. Уход министра был предрешен, после того как стало известно, что секретарша Ханта ждет от него ребенка».

– Я вся как на иголках, – сообщила Эмбер. Была суббота, и шли активные приготовления к международному благотворительному балу «Мы против рабства».

– Не переживай, ты выглядишь потрясающе, – успокоила я.

И это была чистая правда. Выйди она на улицу, образовалась бы пробка. На ней было новое бальное платье от Томаша Старжевски, из бледно-зеленого атласа с бутылочно-зеленым бархатным лифом, и бабушкины бриллиантовые сережки. Я остановилась на длинном черном бархатном платье, а на плечи накинула ажурную серебристую шаль. Как ни странно, я чувствовала радостное возбуждение, хотя и сожалела, что моим спутником будет не Джо. С ним я с тех пор так и не разговаривала. Решила послать рождественскую открытку с дружескими пожеланиями – вдруг оттает. Меня расстраивала его отчужденность. Так или иначе, когда мы сели в такси и отправились в «Савой», настроение у меня было замечательное. «Нам предстоит настоящее приключение, – подумала я, – хотя Эмбер точно ненормальная – еще раз подвергать себя риску быть отвергнутой Чарли».

– Если это случится, добро пожаловать на мои похороны, – сказала она, пожимая красивыми напудренными плечами. – Но, по крайней мере, я буду точно знать.

Когда мы приехали в отель, «сладкие мальчики» уже ждали у стойки. Оба казались веселыми, воспитанными и дружелюбными и неплохо выглядели в смокингах. Мы спустились по лестнице в зал «Линкольн», где проходил прием с шампанским, и я окончательно развеселилась.

– Писательница, да? – спросил Лори у Эмбер. – Значит, вы одна из этих шикарных дамочек, которые могут не работать.

Она вяло и безразлично ему улыбнулась, но мне он показался очень забавным. Вечер обещал оказаться удачным. Может, даже веселым. Зал кишел гостями, и обнаружить Чарли в такой толпе было невозможно.

– Чудесное платье, Крессида...

– Это слияние компаний – сущий ад...

– Еще шампанского, Перегрин?..

– Бал Красного Креста просто сказка...

– Куда поедете на Рождество?

– В лотерее разыгрывается куча премилых вещиц.

– Дамы и господа, просим к столу!

Мы очутились в золочено-зеркальном зале «Ланкастер». На дамастовых скатертях поблескивали серебряные столовые приборы, на каждом столе стояла ваза с цветами. В полумраке горели свечи, создавая романтическую атмосферу, в воздухе витал аромат дорогих духов. Мальчики из эскорта окружили нас вниманием, сразив своей галантностью. Если бы я курила, Хьюго наверняка бы поднес мне зажигалку; а вздумай кто-нибудь кидаться булочками, он, как пить дать, вскочил бы и перехватил метательный снаряд. Что до Эмбер, она уже пререкалась с Лори, как со старым приятелем.

– Только попробуй есть с ножа, и у тебя будут большие неприятности, – прошипела она, когда принесли закуски.

– Тогда можно мне вылизать тарелку? – с улыбкой ответил он и налил ей бокал шабли. Она метнула в него злобный взгляд. Потом достала из вечерней сумочки маленький перламутровый театральный бинокль и начала осматривать огромный зал. Где же Чарли? Я заглянула в программку. В списке попечителей фонда упоминалось имя его отца, лорда Эдворти, но о Чарли не было ни слова. Нас посадили за столик со случайными гостями, незнакомыми друг с другом. Тощий лысый очкарик лет пятидесяти представился как редактор из Сити. При одном взгляде на жадную крысиную мордочку мне стало жаль его спутницу, пышную брюнетку по имени Синди. Рядом с ними сидела пара лет сорока, ювелиры, занимающиеся антикварным серебром. Нашими визави оказались промышленник на пенсии – где-то я его уже видела – и блондинка, которая годилась ему в дочери и была на две головы выше. Принявшись за овощную запеканку, мы завязали вежливую светскую беседу.

– Эмбер, а как вы с Лори познакомились? – спросила миссис Антикварное Серебро. Ой!.. Ничего себе. Мы и забыли о том, что должны в первую голову делать клиентки и «сладкие мальчики», – придумать убедительную маленькую историю.

– Мы с Эмбер вместе учились в школе, – с улыбкой ответил Лори.

– В какой же? – продолжала расспрашивать женщина.

Я молила бога, чтобы у Эмбер хватило ума не ляпнуть: «В Челтнемском женском колледже» [60]. К счастью, Лори ее опередил:

– В Стоу [61].

Глаза у Эмбер слегка округлились.

– Помнишь, как мы сдавали выпускной экзамен по физике? – с нежностью произнес Лори. – Эмбер получила тройку, – признался он. – Ты совсем не готовилась к тесту, да, дорогая?

– Хм... да, пожалуй, – бодро, но с осторожностью подтвердила она.

– В школе ты была ужасной непоседой, да, крошка?

– Ха-ха!

– Но я получил пять, – сообщил он.

– О, поздравляю! – ответила женщина. – Вот мне точные науки никогда не давались.

Лицо у Эмбер стало краснее клюквы, она дрожала от возмущения. Бедняга Лори, она его в порошок сотрет. Смотреть на это было выше моих сил. К тому же я поддерживала разговор с Хьюго.

– Расскажи мне о своей работе, – попросил он с заученной вежливой интонацией. – Должно быть, работать на радио невероятно интересно.

– Да, так оно и есть. В основном, – ответила я. – Есть свои плюсы и минусы, разумеется, – горько признала я. – А ты чем занимаешься?

– Раньше был агентом по продаже недвижимости, но пришлось рано выйти на пенсию – по состоянию здоровья.

– О боже, – выдохнула я.

– Да, это был кошмар.

– М-да, не повезло. – Что бы то ни было, я не хотела об этом знать.

– Понимаешь, все началось вроде как с несварения желудка, – объяснил он. Официанты забрали тарелки из-под первого блюда. – Я все время чувствовал дискомфорт здесь... – он потер себя под грудью.

– Да что ты! – А я-то думала, мы будем говорить об искусстве.

– Мой доктор настаивал, что это расстройство пищеварения, но я был уверен, что у меня язва.

– Это легко проверить, – сказала я. Принесли цыпленка-гриль, фаршированного фисташковым муссом.

– Да, но у меня были очень непонятные симптомы...

– Неужели...

– А потом я стал страдать от... – он понизил голос, – ...ужасных газов.

– Бог мой!

– Да, это был кошмар. Хочешь бобов?

– Хм-м, нет, спасибо.

– И я подумал, что, может быть, у меня проблемы с кишечником.

– Понятно.

– Я так долго сидел в туалете...

– Правда?

– О да. Мог сидеть там часами.